Lorem ipsum dolor sit amet, consectetur adipiscing elit. Ut pulsi recurrant? Quid enim? Ut aliquid scire se gaudeant? Quis enim redargueret?
Hoc loco tenere se Triarius non potuit. Sit enim idem caecus, debilis. Sint modo partes vitae beatae. Si longus, levis.
Quam nemo umquam voluptatem appellavit, appellat; Tria genera bonorum; Cave putes quicquam esse verius. Quid sequatur, quid repugnet, vident. Si longus, levis; Tibi hoc incredibile, quod beatissimum.
Sed ille, ut dixi, vitiose. Disserendi artem nullam habuit. Haec igitur Epicuri non probo, inquam. Si quidem, inquit, tollerem, sed relinquo. Erat enim Polemonis.
Idemne, quod iucunde? Si quae forte-possumus. An potest cupiditas finiri? Hic ambiguo ludimur.
Quae est igitur causa istarum angustiarum? Sedulo, inquam, faciam. Ut pulsi recurrant? Si quicquam extra virtutem habeatur in bonis. Quare attende, quaeso. Nam de isto magna dissensio est.
Atqui reperies, inquit, in hoc quidem pertinacem;
Quare conare, quaeso. Omnia peccata paria dicitis. Invidiosum nomen est, infame, suspectum. Stoicos roga.
Proclivi currit oratio. Proclivi currit oratio. Prioris generis est docilitas, memoria; Inquit, dasne adolescenti veniam?
Poterat autem inpune; Duo Reges: constructio interrete. Memini vero, inquam; Iam contemni non poteris. Hic nihil fuit, quod quaereremus. An nisi populari fama? Equidem e Cn. At enim hic etiam dolore.
Sin aliud quid voles, postea. Pauca mutat vel plura sane; Quorum altera prosunt, nocent altera. Idemne, quod iucunde? Velut ego nunc moveor.
Summum ením bonum exposuit vacuitatem doloris; Falli igitur possumus. Quid Zeno? Sed ego in hoc resisto;
Si longus, levis dictata sunt. A mene tu? Primum quid tu dicis breve? Praeclare hoc quidem. Sed ego in hoc resisto;
Nam Pyrrho, Aristo, Erillus iam diu abiecti. Quae contraria sunt his, malane? Ut optime, secundum naturam affectum esse possit. Sed haec omittamus; Quae cum essent dicta, discessimus. Ratio quidem vestra sic cogit. Nescio quo modo praetervolavit oratio.
Praeclarae mortes sunt imperatoriae; Id mihi magnum videtur. Quare conare, quaeso. Quae cum essent dicta, discessimus. Laboro autem non sine causa; Faceres tu quidem, Torquate, haec omnia; Quis istud possit, inquit, negare?
Age, inquies, ista parva sunt. Itaque fecimus. Sequitur disserendi ratio cognitioque naturae;
Non quam nostram quidem, inquit Pomponius iocans;
Ut aliquid scire se gaudeant? Confecta res esset. Sed quot homines, tot sententiae; Praeclare hoc quidem. Nihil illinc huc pervenit.
Summae mihi videtur inscitiae. Conferam avum tuum Drusum cum C. Iam in altera philosophiae parte. Ratio quidem vestra sic cogit.
At multis malis affectus. Ut pulsi recurrant? Sin aliud quid voles, postea. Aliter homines, aliter philosophos loqui putas oportere?
Optime, inquam. Utilitatis causa amicitia est quaesita. At, si voluptas esset bonum, desideraret. Si quidem, inquit, tollerem, sed relinquo. Pauca mutat vel plura sane; Erat enim res aperta.
Quid ait Aristoteles reliquique Platonis alumni? Istam voluptatem, inquit, Epicurus ignorat? De illis, cum volemus. Si id dicis, vicimus. Deprehensus omnem poenam contemnet.
Sed quid sentiat, non videtis. Sed quot homines, tot sententiae;
Occultum facinus esse potuerit, gaudebit;
Summae mihi videtur inscitiae. Quippe: habes enim a rhetoribus; Quonam, inquit, modo? Zenonis est, inquam, hoc Stoici. Aliter enim explicari, quod quaeritur, non potest. Recte dicis; Nam ante Aristippus, et ille melius. Urgent tamen et nihil remittunt.
Sin tantum modo ad indicia veteris memoriae cognoscenda, curiosorum.
Immo alio genere; Non laboro, inquit, de nomine. Poterat autem inpune; Sic consequentibus vestris sublatis prima tolluntur.
Quae contraria sunt his, malane? Vide, quantum, inquam, fallare, Torquate. Hic ambiguo ludimur. Recte dicis; Obsecro, inquit, Torquate, haec dicit Epicurus? Quid nunc honeste dicit?
Quae cum essent dicta, discessimus. De hominibus dici non necesse est. Idemne, quod iucunde?
Quorum sine causa fieri nihil putandum est.
De illis, cum volemus. Sed ille, ut dixi, vitiose. Beatus sibi videtur esse moriens. Quis enim redargueret? Sint ista Graecorum; A mene tu? Disserendi artem nullam habuit. Non est igitur summum malum dolor.
Quid autem habent admirationis, cum prope accesseris?
Contemnit enim disserendi elegantiam, confuse loquitur. Si longus, levis; Proclivi currit oratio. Restatis igitur vos;
Efficiens dici potest.
Praeteritis, inquit, gaudeo. Prave, nequiter, turpiter cenabat; Ut id aliis narrare gestiant? Erat enim Polemonis. Quid de Pythagora? Id enim natura desiderat.
Sint ista Graecorum; Ita nemo beato beatior. Idemne, quod iucunde? Minime vero istorum quidem, inquit. Tamen a proposito, inquam, aberramus.
Laboro autem non sine causa; Pauca mutat vel plura sane; Sit sane ista voluptas.
Ratio quidem vestra sic cogit.
Quis Aristidem non mortuum diligit? An tu me de L. Sed plane dicit quod intellegit. Qui est in parvis malis. At coluit ipse amicitias. Et quidem, inquit, vehementer errat;
Traditur, inquit, ab Epicuro ratio neglegendi doloris. Certe non potest. Eam stabilem appellas. Poterat autem inpune;
An eiusdem modi? Sedulo, inquam, faciam. Deprehensus omnem poenam contemnet. Hic ambiguo ludimur. Immo videri fortasse. Tria genera bonorum;
Sed ad bona praeterita redeamus. Quis Aristidem non mortuum diligit? Quo igitur, inquit, modo? Bonum incolumis acies: misera caecitas.
Quamvis enim depravatae non sint, pravae tamen esse possunt.
Praeteritis, inquit, gaudeo. Deinde dolorem quem maximum? Haec dicuntur inconstantissime. Age sane, inquam.
Bonum liberi: misera orbitas. An tu me de L. Illi enim inter se dissentiunt. Primum divisit ineleganter; Quid de Pythagora? Illa tamen simplicia, vestra versuta.
Negare non possum.
Quorum altera prosunt, nocent altera. Zenonis est, inquam, hoc Stoici. Quis enim redargueret? Non laboro, inquit, de nomine.
Zenonis est, inquam, hoc Stoici.
Verum hoc idem saepe faciamus. Quare conare, quaeso. Facete M. Respondeat totidem verbis. Tum mihi Piso: Quid ergo? Laboro autem non sine causa;
Haec et tu ita posuisti, et verba vestra sunt.
Tollenda est atque extrahenda radicitus. Ut aliquid scire se gaudeant?
Sint ista Graecorum; Equidem, sed audistine modo de Carneade? Idemne, quod iucunde? Vide, quantum, inquam, fallare, Torquate. Moriatur, inquit. Nunc agendum est subtilius. Non semper, inquam; Hic ambiguo ludimur.
Hanc ergo intuens debet institutum illud quasi signum absolvere.
Erat enim Polemonis. Haeret in salebra. Perge porro; Moriatur, inquit.
Ego quoque, inquit, didicerim libentius si quid attuleris, quam te reprehenderim.
Aliter autem vobis placet. Quid autem habent admirationis, cum prope accesseris? Ecce aliud simile dissimile. Suam denique cuique naturam esse ad vivendum ducem. Eam stabilem appellas. Hic nihil fuit, quod quaereremus.
An eiusdem modi? Suo genere perveniant ad extremum; Zenonis est, inquam, hoc Stoici. In schola desinis.
Quid sequatur, quid repugnet, vident. Bestiarum vero nullum iudicium puto. Quamquam tu hanc copiosiorem etiam soles dicere. Praeteritis, inquit, gaudeo. Hos contra singulos dici est melius. Quis hoc dicit?
Et ille ridens: Video, inquit, quid agas;
Itaque fecimus. Suo genere perveniant ad extremum; Itaque fecimus. Certe, nisi voluptatem tanti aestimaretis. Scrupulum, inquam, abeunti;
Si longus, levis; Sed fortuna fortis; Quid ergo attinet gloriose loqui, nisi constanter loquare?
Quis Aristidem non mortuum diligit? Ille incendat? Si quae forte-possumus. A mene tu? Putabam equidem satis, inquit, me dixisse.
Qualem igitur hominem natura inchoavit? Graece donan, Latine voluptatem vocant. Falli igitur possumus. Tubulo putas dicere? Nunc haec primum fortasse audientis servire debemus. Quonam, inquit, modo? Haeret in salebra.
Eadem fortitudinis ratio reperietur. Quae sequuntur igitur? Compensabatur, inquit, cum summis doloribus laetitia. Quid Zeno? Gloriosa ostentatio in constituendo summo bono. Num quid tale Democritus?
Longum est enim ad omnia respondere, quae a te dicta sunt.
Vide, quantum, inquam, fallare, Torquate. Urgent tamen et nihil remittunt. Quid est igitur, inquit, quod requiras? Tollenda est atque extrahenda radicitus. Audeo dicere, inquit. Respondeat totidem verbis.
Prodest, inquit, mihi eo esse animo.
Scaevolam M. Gloriosa ostentatio in constituendo summo bono. Nos vero, inquit ille; Respondeat totidem verbis.
Immo videri fortasse. Quae contraria sunt his, malane? Suo genere perveniant ad extremum; Contemnit enim disserendi elegantiam, confuse loquitur.
Et ille ridens: Video, inquit, quid agas;
Sed quae tandem ista ratio est? Ita multa dicunt, quae vix intellegam. Ea possunt paria non esse. Sit enim idem caecus, debilis. Sint modo partes vitae beatae.
Hos contra singulos dici est melius. Quid iudicant sensus?
Sit sane ista voluptas. Ita nemo beato beatior. Hic nihil fuit, quod quaereremus. Non quam nostram quidem, inquit Pomponius iocans; Eam tum adesse, cum dolor omnis absit; Nullus est igitur cuiusquam dies natalis.
Beatus sibi videtur esse moriens. Egone quaeris, inquit, quid sentiam? Zenonis est, inquam, hoc Stoici.
Si longus, levis dictata sunt. Num quid tale Democritus? Suo genere perveniant ad extremum; Falli igitur possumus. Aufert enim sensus actionemque tollit omnem.
Animi enim quoque dolores percipiet omnibus partibus maiores quam corporis.
Stoici scilicet. Ergo, inquit, tibi Q. Quid me istud rogas? Quis enim redargueret? Qui convenit? Vide, quantum, inquam, fallare, Torquate.
Quantum Aristoxeni ingenium consumptum videmus in musicis? Bestiarum vero nullum iudicium puto. Pugnant Stoici cum Peripateticis. An eiusdem modi? Vide, quantum, inquam, fallare, Torquate.
Quod equidem non reprehendo; Age, inquies, ista parva sunt. Poterat autem inpune; Ut pulsi recurrant? Quod equidem non reprehendo;
Si quae forte-possumus.
Hic ambiguo ludimur. Verum hoc idem saepe faciamus. Omnia peccata paria dicitis. Memini vero, inquam;
Primum divisit ineleganter;
Haec dicuntur fortasse ieiunius; Quid est enim aliud esse versutum? Certe non potest. Age sane, inquam.
Quid vero? Cur iustitia laudatur? Quae cum dixisset paulumque institisset, Quid est? Sed fortuna fortis; Ille enim occurrentia nescio quae comminiscebatur; Quamquam tu hanc copiosiorem etiam soles dicere. Vide, quantum, inquam, fallare, Torquate. Facete M. At eum nihili facit;
Age, inquies, ista parva sunt. Nihil opus est exemplis hoc facere longius. Sed nimis multa.
Quibusnam praeteritis? Cur id non ita fit? Quodsi ipsam honestatem undique pertectam atque absolutam. Istic sum, inquit.
Sedulo, inquam, faciam. Tollenda est atque extrahenda radicitus. Quis hoc dicit? Iam enim adesse poterit. Illi enim inter se dissentiunt. Nihil enim hoc differt. Obsecro, inquit, Torquate, haec dicit Epicurus? Post enim Chrysippum eum non sane est disputatum.
Erit enim instructus ad mortem contemnendam, ad exilium, ad ipsum etiam dolorem.
Dici enim nihil potest verius. Quid igitur, inquit, eos responsuros putas? Sed ad bona praeterita redeamus. Quod totum contra est. Ita credo. Sin aliud quid voles, postea. Faceres tu quidem, Torquate, haec omnia;
A mene tu? Non autem hoc: igitur ne illud quidem. Recte, inquit, intellegis. Quae sequuntur igitur? Nihil enim hoc differt. Est, ut dicis, inquit;
Tibi hoc incredibile, quod beatissimum. Ita prorsus, inquam; Avaritiamne minuis? Quid nunc honeste dicit? Quid nunc honeste dicit? Quis istud possit, inquit, negare? Ita prorsus, inquam;
Summus dolor plures dies manere non potest?
Id est enim, de quo quaerimus. Frater et T. In schola desinis. Sed haec omittamus; An tu me de L. Collige omnia, quae soletis: Praesidium amicorum.
test
test
итак
Ну что ж, зверятушки, после небольшого перерыва мы возобновляем наш литературный кружок и постараемся до конца четверти зимы вместе не торопясь прочитать со словарём несколько маленьких и одну большую книжку если только не будем сильно злоупотреблять боярой на зимних каникулах.
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка [/b]ВНЕЗАПНО[/b] жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволило установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) – список подозреваемых сужается до трёх персон: слегка аутистичного рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече под благовидным предлогом с подозреваемыми в постели, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки окажется ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы пройсти фейсконтроль на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит всё у волчишки не без эксцессов: то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота. Постепенно набивающий шишки и набирающийся жизненный мудрости волчишка, не забывая про основную цель расследования, всё плотнее знакомится и всё лучше начинает понимать специфику местной подхвостной тусовки. К тому же по ходу он начинает небезосновательно подозревать, что помогают ему приятели не просто так, а организовывают тотализатор и принимают ставки преследуют при этом кое-какие свои личные интересы. В итоге волчишка-таки выясняет, с кем он был той ночью им оказывается изначальный аутсайдер-дилфач – но в качестве отместки отказывается открывать приятелям страшную тайну, предпочитая публичному пидорству более тёплые и ламповые конспиративные встречи/посиделки с искомым лисом и его ебарем, причём оба исповедуют принцип открытых отношений и, видимо, не против провернуть ménage à trois с молоденьким мясцом.
Ну что ж, зверятушки, после небольшого перерыва мы возобновляем наш литературный кружок и постараемся до конца четверти зимы не торопясь вместе прочитать со словарём несколько маленьких и одну большую книжку если только не будем сильно злоупотреблять боярой на зимних каникулах.
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы не выглядеть бомжем на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит через всё это волчишка не без эксцессов – то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота – хотя изредка удаётся и кое-какие профиты поиметь, вроде бесплатного минета от рандомного кунца.
Постепенно набивая шишки и набираясь жизненной мудрости, не забывая про основную цель расследования, он всё плотнее знакомится и всё лучше начинает понимать специфику местной подхвостной тусовки. К тому же по ходу развития сюжет начинают возникать небезосновательные подозрения в том, что помогают ему не просто так, а организовали тотализатор и принимают ставки преследуят при этом кое-какие свои личные интересы. В финале волчишка-таки выясняет, с кем он был той ночью им оказывается изначальный аутсайдер-дилфач. Но в качестве отместки за ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ДОВЕРИЕМ отказывается открывать приятелям страшную тайну, предпочитая публичному пидорству более тёплые и ламповые конспиративные встречи/посиделки с искомым лисом и его ебарем, причём оба исповедуют принцип открытых отношений и, видимо, не против провернуть ménage à trois с молоденьким мясцом.
При том, что сама книга позиционируется как лёгкая романтическая комедия, сюжет в ней откровенно слабоватый и легко предсказуемый под конец уклоняется в сторону рефлексии главного героя и вытаскивания скелетов из шкафов. Для романтической комедии маловато и романтики, и комедии хотя порой весьма в тему попадаются смехуёчки, а для "раскрытия внутреннего мира героя" не хватает ни объёма, ни завязки. Для любителей пофапать харкдорных многостраничных сцен ебли в книгу не завезли, благо они особо тут не нужны и лишь отвлекают от сюжета. Большое внимание в книге уделяется тому, как и почему не стоит полагаться на постороннюю помощь, как легко ошибиться в выборе того, кому можно (и нужно) доверять, и зачем нужно иногда включать мозги. К счастью, в полноценную драму писатель не ударяется, и транслирует эти идеи завуалированно хотя после того, как удаётся вскрыть эту тему, назойливое морализаторство начинает слегка раздражать.
Собственно для тех, кто Голда читал читает и будут дальше читать, подобный подход к написанию не будет в новинку ибо привыкли жрать что дают и нахваливать без оглядки на скачущий от книге к книге уровень качества, однако рекомендовать малознакомым с творчеством как первую книгу всё же нирикамендую: книга хоть неплохая, но не без изъянов.
> TL;DR: 7/10
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Собственно для тех, кто Голда читал читает и будут дальше читать, подобный подход к написанию не будет в новинку ибо привыкли жрать что дают и нахваливать без оглядки на скачущий от книге к книге уровень качества, однако рекомендовать малознакомым с творчеством как первую книгу всё же нирикамендую: книга хоть неплохая, но не без изъянов.
> TL;DR: 7/10
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы не выглядеть бомжем на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит через всё это волчишка не без эксцессов – то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота – хотя изредка удаётся и кое-какие профиты поиметь, вроде бесплатного минета от рандомного кунца.
Постепенно набивая шишки и набираясь жизненной мудрости, не забывая про основную цель расследования, он всё плотнее знакомится и всё лучше начинает понимать специфику местной подхвостной тусовки. К тому же по ходу развития сюжет начинают возникать небезосновательные подозрения в том, что помогают ему не просто так, а организовали тотализатор и принимают ставки преследуят при этом кое-какие свои личные интересы. В финале волчишка-таки выясняет, с кем он был той ночью им оказывается изначальный аутсайдер-дилфач. Но в качестве отместки за ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ДОВЕРИЕМ отказывается открывать приятелям страшную тайну, предпочитая публичному пидорству более тёплые и ламповые конспиративные встречи/посиделки с искомым лисом и его ебарем, причём оба исповедуют принцип открытых отношений и, видимо, не против провернуть ménage à trois с молоденьким мясцом.
При том, что сама книга позиционируется как лёгкая романтическая комедия, сюжет в ней откровенно слабоватый и легко предсказуемый под конец уклоняется в сторону рефлексии главного героя и вытаскивания скелетов из шкафов. Для романтической комедии маловато и романтики, и комедии хотя порой весьма в тему попадаются смехуёчки, а для "раскрытия внутреннего мира героя" не хватает ни объёма, ни завязки. Для любителей пофапать харкдорных многостраничных сцен ебли в книгу не завезли, благо они особо тут не нужны и лишь отвлекают от сюжета. Большое внимание в книге уделяется тому, как и почему не стоит полагаться на постороннюю помощь, как легко ошибиться в выборе того, кому можно (и нужно) доверять, и зачем нужно иногда включать мозги. К счастью, в полноценную драму писатель не ударяется, и транслирует эти идеи завуалированно хотя после того, как удаётся вскрыть эту тему, назойливое морализаторство начинает слегка раздражать.
Собственно для тех, кто Голда читал читает и будут дальше читать, подобный подход к написанию не будет в новинку ибо привыкли жрать что дают и нахваливать без оглядки на скачущий от книге к книге уровень качества, однако рекомендовать малознакомым с творчеством как первую книгу всё же нирикамендую: книга хоть неплохая, но не без изъянов.
> TL;DR: 7/10
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы не выглядеть бомжем на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит через всё это волчишка не без эксцессов – то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота – хотя изредка удаётся и кое-какие профиты поиметь, вроде бесплатного минета от рандомного кунца.
Постепенно набивая шишки и набираясь жизненной мудрости, не забывая про основную цель расследования, он всё плотнее знакомится и всё лучше начинает понимать специфику местной подхвостной тусовки. К тому же по ходу развития сюжет начинают возникать небезосновательные подозрения в том, что помогают ему не просто так, а организовали тотализатор и принимают ставки преследуят при этом кое-какие свои личные интересы. В финале волчишка-таки выясняет, с кем он был той ночью им оказывается изначальный аутсайдер-дилфач. Но в качестве отместки за ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ДОВЕРИЕМ отказывается открывать приятелям страшную тайну, предпочитая публичному пидорству более тёплые и ламповые конспиративные встречи/посиделки с искомым лисом и его ебарем, причём оба исповедуют принцип открытых отношений и, видимо, не против провернуть ménage à trois с молоденьким мясцом.
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы не выглядеть бомжем на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит через всё это волчишка не без эксцессов – то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота – хотя изредка удаётся и кое-какие профиты поиметь, вроде бесплатного минета от рандомного кунца.
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы не выглядеть бомжем на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит через всё это волчишка не без эксцессов – то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота – хотя изредка удаётся и кое-какие профиты поиметь, вроде бесплатного минета от рандомного кунца.
Проснувшись после внеочередной пьянки на вписке, скромный и в общем-то не склонный к авантюрам волчишка ВНЕЗАПНО жопой чует понимает, что давеча его кто-то хорошенько отодрал под хвост и поцеловал в лобик на прощанье. Проведённое по горячим СЛЕДАМ расследование и отрывочные воспоминания о событиях прошлой ночи позволили установить, что это был какой-то лис, имя асечку и писечку которого стосковавшийся по инородным предметам в заднице волчишка, к глубокому огорчению, в суматохе позабыл спросить. Обнаружив собственные труханы со СВЕЖИМИ УЛИКАМИ, волчишка намеревается во что бы то ни стало устроить диванон по запаху и/или повторной ПРИМЕРКЕ годному ёбарю таинственному незнакомцу. После обращения за помощью к приятелям – организаторам вечереники (волчаре-альфачу и крысяшу) удаётся ВЗЯТЬ СЛЕД и сузить список подозреваемых до трёх персон: жлоба рандомного лиса, эстетствующего педрилы светского лиса и лиса-колбасника-дилфача. При этом приятели, наперебой предлагая волчишки свои услуги в снохачестве поиске и встрече с подозреваемыми в постели под благовидным предлогом, взамен просят лишь удовлетворить их любопытство и поделиться тем, кто же из этих трёх братьев ПУСТИЛ СТРЕЛУ и ПОПАЛ ЦАРЕВНЕ-ЛЯГУШКЕ ПРЯМО В ЯБЛОЧКО таки оказался ВИНОВНИКОМ.
Большую часть повести занимают приключения и злоключения главного героя, Лонни, всеми правдами и неправдами стремящегося воспроизвести СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ с каждым из трёх подозреваемых. Поскольку волчишка понаехал в город недавно, после разрыва с бойфрендом, и пацанов на раёне не знает полезными связями пока ещё не обзавёлся, без помощи своих приятелей у него из этой затеи вряд ли что бы вышло: где-то нужно договориться и найти формальный повод для встречи, где-то сначала прибарахлиться чтобы не выглядеть бомжем на тусовке хуйсосаети – ну и всякие прочие социоблядские заморочки учитывать. Проходит через всё это волчишка не без эксцессов – то еле удалось уговорить ёбаря натянуть изделие номер два, то на обратном пути с рандеву грабанула и чуть не сняла шкуру живьём местная гопота – хотя изредка удаётся и кое-какие профиты поиметь, вроде бесплатного минета от рандомного кунца.
Постепенно набивая шишки и набираясь жизненной мудрости, не забывая про основную цель расследования, он всё плотнее знакомится и всё лучше начинает понимать специфику местной подхвостной тусовки. К тому же по ходу развития сюжет начинают возникать небезосновательные подозрения в том, что помогают ему не просто так, а организовали тотализатор и принимают ставки преследуят при этом кое-какие свои личные интересы. В финале волчишка-таки выясняет, с кем он был той ночью им оказывается изначальный аутсайдер-дилфач. Но в качестве отместки за ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ДОВЕРИЕМ отказывается открывать приятелям страшную тайну, предпочитая публичному пидорству более тёплые и ламповые конспиративные встречи/посиделки с искомым лисом и его ебарем, причём оба исповедуют принцип открытых отношений и, видимо, не против провернуть ménage à trois с молоденьким мясцом.
При том, что сама книга позиционируется как лёгкая романтическая комедия, сюжет в ней откровенно слабоватый и легко предсказуемый под конец уклоняется в сторону рефлексии главного героя и вытаскивания скелетов из шкафов. Для романтической комедии маловато и романтики, и комедии хотя порой весьма в тему попадаются смехуёчки, а для "раскрытия внутреннего мира героя" не хватает ни объёма, ни завязки. Для любителей пофапать харкдорных многостраничных сцен ебли в книгу не завезли, благо они особо тут не нужны и лишь отвлекают от сюжета. Большое внимание в книге уделяется тому, как и почему не стоит полагаться на постороннюю помощь, как легко ошибиться в выборе того, кому можно (и нужно) доверять, и зачем нужно иногда включать мозги. К счастью, в полноценную драму писатель не ударяется, и транслирует эти идеи завуалированно хотя после того, как удаётся вскрыть эту тему, назойливое морализаторство начинает слегка раздражать.
Собственно для тех, кто Голда читал читает и будут дальше читать, подобный подход к написанию не будет в новинку ибо привыкли жрать что дают и нахваливать без оглядки на скачущий от книге к книге уровень качества, однако рекомендовать малознакомым с творчеством как первую книгу всё же нирикамендую: книга хоть неплохая, но не без изъянов.
> TL;DR: 7/10
Тест
Test
