Наверное, это то, что можно обозвать "пасторалью".
Визуальный ключ пока до конца не выработан. Посмотрим, как будет двигаться дело.
Мужчина, что вы делаете в кустах? Что делает ваша рука в трусах?
Я тоже работаю над немного схожим фотопроектом, к концу зимы планирую закончить первую серию, это очень трудоемко.
Не самое лучшее место для публикации фотопроекта.
А почему нет? Кроме здесь публикую и в некоторых других местах.
Показываю пример того, что можно делать. Какой фотография может быть. Надеюсь, спровоцирую кого-нибудь на нечто подобное. Или иное. Может быть, даже более интересное.
>>601643
Same here.
Вполне нормальное.
>>601647
"Мир" слово многозначное.
>я бы сказал, что любой фотопроект вообще не имеет права на сущ.
Почему?
>>601648
Тебя что-то смущает? Что может быть спокойнее, что может более явно отсылать к спокойствию, чем брошенная кукла? Она лежит на свету, у всех на виду, вокруг нее течет жизнь, но настолько медленная, настолько размеренная и безразличная, что до нее никому нет дела.
У нормальных людей голая кукла, брошенная в грязь, с раскинутыми вдобавок в муке и мольбе руками, вызывает ощущение страха и паники. Там более, ты окружение не показал, а сделал жесткий акцент на ее беспомощности - как будто это ребенок после изнасилования, - втоптанная в грязь.
Резюмирую:
Короче, ты дурачок.
Окружение в данном случае — это фотографии контекста. Те что сверху. И те, что будут снизу.
Те, что будут вокруг при экспонировании где-либо. Это крупный план среди пасторальных пейзажей. Следовательно, он тоже часть пасторали.
Либо, как ты уже указал, он действительно является аномальным и будет представлять тревожный, пугающий уровень этой пасторали, скрытый, не видный на общей картине. Это будет зависеть от того, какие культурные маркеры станут доминирующим в серии, какие вступят в диалог или конфронтацию с этой куклой.
Неплохое замечание. Есть о чем подумать.
5x4?
Треду нужно больше:
проектов
материала
ключей к пониманию
странных, порой необъяснимых ощущений
а фотки ламповые, ламповость сорта советских фильмов для детей. Короч ностальгия, гдеж ты был, анан, когда все по ретровейву все перлись? сейчас то уже не так заходит.
F
https://soundcloud.com/soviet_space/outtakes-other-t-03
https://soundcloud.com/majak-official/05-5
По проёбанному детству например. Я вот в 24 тосковал по совку просматривая со слезами ностальгии "гостью из будущего" смотря ее в первый раз лол там же такая то ЭПОХА.
Вот сейчас школота рядится в косухи как подростки начала 90х, что они делают, блять, они же родились на 10 лет позже!
Все жду недождусь когда в моду у тян вернутся джинсовые комбенезоны и футболки "титаник с Дикаприо"
В общем у меня SOVIETWAVE от твоих фоток. Нужно больше клумб с тюльпанами и памятников Ленину в побелке.
Я в фото почти ничего не понимаю, но примерно представляя себе как снимает фотик, мне лично хочется тут расширить световой диапазон, потому что глазами это место летом смотрится куда лучше, чем на фото. Эта светлая стена убила весь уют тесной дорожки по сенью деревьев, превратив почти весь остальной снимок в большое темное пятно.
В фото нельзя понимать "почти ничего". Фотография всегда дана тебе полностью. Ты видишь её. И всегда понимаешь ее.
Насчет "хочется" — странное желание. Из всех решений было выбрано именно то, какое ты видишь перед собой. Говорить о других решениях, значит говорить о какой-то другой, не существующей фотографии. Довольно странное занятие.
Хотя спины действительно тупо снимать.
Скобка открывается
Был один такой проект.
Но с, кхм, портретированием возникли содержательные проблемы. С определением, что такое портрет. Потому что в любом случае это какое-то ситуативное изображение человека. Его внешности. Но разве это портрет? Это что-то мимолетное, мгновенное, почти ничто.
Изображение внешности. Мяса. Но под внешностью — там ведь гораздо больше. Там миллионы разных состояний. Значит, нужно сделать эти миллионы фотографий. Тогда получится что-то приближенное к портрету. Но сколько таких фотографий надо сделать? Если продолжить эту логику, то чтобы получить портрет человека, его надо фотографировать всю жизнь каждую секунду.
Это довольно глупое решение, надо признать.
Что тогда? Выделение характерных состояний? А как же переходы между ними? Они ведь самое важное. И так далее. Словом, в теории портрета очень много вопросов, которые заставляют размышлять над ними, но не делать снимков. Потому что вообще-то не понятно до конца, что именно это за снимки. Что на них.
Вот такое небольшое отвлеченное рассуждение.
Обыденность перестает быть обыденностью только если в кадре есть что-то необычное или сфотографировано крайне оригинально. Тут нет ни того ни другого. И бинго: ветки, углы домов и мусорки.
Если хочешь фоткать людей на улице, попробуй сначала это сделать на полтосе или небольшом телевике. И возьми более компактную камеру. Тут средний формат не нужен, так как не на что смотреть. Главное плащ не одевать.
И эктар у тебя крайне пососно выглядит. Потому что эктар - это насыщенная пленка с упором на красный и желтый. А у тебя их в пикчах почти нет.
Все. Чмоки.
А это интересная идея. Про шестилетнего.
Назвать I am six and what is this.
Снимать на 50, а не на ширик, чтобы моделировать взгляд человека, разве шестилетки обладают широкоугольным зрением? Нет, обыкновенным человеческим.
И, исходя из названия, фотографировать не обыденность, а различный кретинизм. Предполагая наивность детского сознания и воспроизводя его с помощью камеры. Чтобы задавать вопросы к фотографируемой реальности, к ее несуразности и нелогичности, которая ставит в тупик чистое сознание, не испорченное еще клише (этим же сознанием обладает и камера).
Славно.
Наложите зелёный фильтр на неё.
2) Проект не работает, снимки сами по себе проходняк, но это было еще ничего если была бы какая-то дохуя идея, которая держала бы их вместе, но и этого нет.
3) Если снимаешь проекты без людей, то нужны изъебнуться на три головы выше, чтобы это впечатляло, с людьми в этом плане легче.
Публикация происходит не только тут. Это одна из нескольких площадок. Мало ли. Все-таки тут тоже встречаются адекватные и аргументированные мнения.
Насчет того, что не работает — он ведь, все-таки, еще не завершен. Все в самой-самой начальной стадии.
Опять же, что такое эта твоя "идея"? Как она может быть такого размера? Где-то разве есть линейка для измерения идей?
Так работает отбор, да.
Сейчас можно вернуться к одному из прошлых проектов.
Портретирование бетона.
Бетон навален повсюду. Присмотритесь. Кубы, обломки плит, сваи, случайные бесформенные куски, сломанные столбы, блоки, лужи и наплывы, колонны, обломки конструкций, кольца, тут и там. Надгробия без могил. У каждого из них есть своя история.
Погружение в портретирование бетона это не только критический социально-экономический проект о выбрасывании денег в траву, закапывании на пустырях или утоплении в водоемах. Это попытка открыть галактику бетона, подобно тому, как Томихико Морими была открыта Галактика четырех с половиной татами или Айвазом Каюмовым — Галактика РЖД. Галактика бетона заключена в его форме и повсеместности. Он окружает нас до такой степени, что становится невидим — до тех пор, пока не споткнешься о него. Но что произойдет, если попробовать присмотреться и понять что-нибудь, увидеть что-нибудь?
Возможно, когда-нибудь из всего этого будет сделана фотокнига. Но на самом деле вряд ли. Фотокнига не будет подходящим форматом для «бетона». Бетон обладает совершенно иной вещественностью и для него необходимо подобрать сообразное представление.
Точно по этим же соображениям не будет достаточной и публикация в интернете, на площадке любой из электронных галерей.
Логичным выходом выглядит печать работ прямо на бетоне. Изготовление больших бетонных пластин и последующее нанесение на них изображений. С помощью той же ув-печати. Это звучит безумно дорого. Но разве можно поступить иначе? Экспонирование тоже будет тяжелым процессом.
При всей кажущейся унылости и статичности бетон удивительно многообразен. Формы в контексте света и локации являют свой мир с той самой четкостью и ясностью, которой можно добиться лишь при тотальном долгосрочном погружении. Именно поэтому работа над ним не прекращена и по сей день. Фактически, это один из главных онгоингов, методичная разработка которого прерывается редкими всполохами импровизаций или удачными находками в рамках иных текущих проектов.
Впрочем, это не значит, что материала очень много. Нет, скорее наоборот. Найти объект достаточно трудно. Еще труднее сфотографировать его. Почти невозможно потом решить, что фотография жизнеспособна и опубликовать её.
Бетон это искусственный камень. Артефакт. Текст культуры. То, как он представлен, сам образ бетона в нашей повседневности формирует и дополняет нашу жизнь. За пределами утилитарных и бытовых представлений, экономических расчетов и выкладок у бетона тоже есть жизнь, своя, странная, независимая и в то же время связанная со всеми остальными явлениями мира — во всех их гранях.
Форма разлома блока расчерчивает небо над головой. Острые края режут лучи солнца, плотное серое тело создает тень. Зубья в бетонной пасти. Раскрыта пасть. Силится мир поглотить. Щерится злобно? Или это посмертная судорога?
> Хорошо подошла бы солярка.
Солярка это читерство.
Нужна какая-нибудь телесная жидкость. Кровь, лимфа, сперма, слюна, сопли, гной, жидкий понос. А лучше смесь всего вышеперечисленного. И рой мух над этой лужицей, вытекающей из куклы.
>это читерство.
Вижу, ты новичок в этом бизнесе. Почитай, как делаются фуд-фото, к примеру. Чтобы придать максимально аппетитный вид изделию, в дело идут машинное масло, тальк, лак для волос.
Главное - позаботиться о том, что лужа будет эффектно выглядеть на фото, а уж потом ты сможешь всем рассказывать про кровь и понос с умным видом.
мне нрав стиль. lostandfound riadunn ассоциация (это фэшачи)
сам такой иногда
Удваиваю анона. В такой снапшит и я умею. Цените высокий смысл и глубокие духовные позывы.
мимокрок
Ну ты даешь, пупс.
Для тебя, поди, фотография на АКБрессоне заканчивается? И на Анселе Адамсе.
Савадов для тебя это тоже не фотография? Или Слюсарев?
Ты еще скажи, что на http://tzvetnik.online/ не искусство, ага.
>Ты еще скажи, что на http://tzvetnik.online/ не искусство, ага.
По ссылке фото как раз интересно рассматривать. В отличие от фоток столбов и плит.
По твоей ссылке параша, современное искусство это метод подачи чего угодно, хоть снапщита ебанного, обусловленного идеей. Там нет такого, больше похоже на высеры тупых даунов, видевших снапщит, поданный с идеей, культурный уровень помог увидеть только снапщит, обрадовались, что не нужно дальше развивать вкус и уметь в элементарные методы фотографирования, им и срут.
Ты тоже.
>>611544 этого двачую.
Драчую этого адеквата, снапщит с претензией, такое снимает сейчас каждый второй модный школьник с пленкомыльницей за 500 рублей. ОПу стоит тщательнее продумать, что он хочет показать, а не снимать деревья в своем дворе и изъебывать смысл там, где его нет, либо где можно приписать что угодно.
Образование — процесс реализации образа. Создание из образа некоего реального, ощутимого предмета, явления, события, человека. Сегодня и всегда фотография это мощный пласт визуального, в котором обитает образ. Создание фотографии как среды существования готового образа и, одновременно, как его источника — волнующий, сложный, ответственный и увлекательный процесс.
Образование в бытовом, широком понимании — это простая линейная система. Школа, ВУЗ. В лучшем случае это семья, школа, ВУЗ, аспирантура. Словом, это некоторая предзаданная траектория, непоколебимая, авторитарная. Таков ее образ в нашей культуре.
Всё кругом непрерывно меняется. Не меняется только наша система образования. Сколько реальных изменений в ней можно насчитать с середины 50х годов двадцатого века? А сколько изменений в мире произошло с тех пор? Жизнь сейчас максимально отличается от жизни тогда.
Наша система образования помимо прочих недостатков содержит один, который можно отнести к фундаментальным. Она не учит целеполаганию. Цели всегда даны заранее. Годовая контрольная. Экзамен в девятом классе. Выпускные экзамены. Вступительные. Курсовые работы. Диплом. Два десятка лет человека учат тому, что за него все придумано. Все цели определены.
В итоге человек покидает систему, будучи полностью не готов к отсутствию цели. Эту зияющую пустоту он все равно заполнит. Чаще всего источником становится культура, которой этот человек причастен. Его семья, его окружение. Но они были сформированы той же самой системой. Замкнутый круг. Единицам удается его разорвать.
Фотография это способ переосмыслить и продолжать образование. Всё что можно прочесть о фотографии, все тексты, всё что можно здесь увидеть о фотографии — часть образования. Читать очень важно. Новые слова в лексиконе позволяют по-новому взаимодействовать с миром. Но и создают новые пробелы, лакуны, которые необходимо заполнить. Появление новых слов в языке равнозначно появлению новых предметов в визуальном поле. Раньше ты не замечал их, потому что не знал, как они называются. Теперь они — полноправные участники жизни.
Это один из возможных результатов образования. Другим является непосредственное создание образа. Этот образ становится частью будущего образования. Твоего, последующих поколений. Образы существуют в изображениях, фотографиях. Они — часть огромного сложного текста всеобъемлющей, тотальной книги жизни.
Чтение этой книги, изучение ее языка, анализ частей и целого сопряжен с непрерывным её написанием. Поймите, пожалуйста, это. Смысл рождается в чтении и тем самым создает потенцию для нового, наслаивающегося текста, чью форму еще предстоит выбрать. Это зона ответственности каждого. Одиннадцать классов школьной программы по литературе вводили вас в заблуждение, закрепляя за текстом финальное, единственное, ультимативное значение. Лишали вас права на самость.
Образование не останавливается. И тот, кто его контролирует, контролирует Вселенную. Пора уже взять образование в свои руки. Освободить его от доминанты консервативных взглядов и цепей традиционализма. Что тогда останется? Осознанный подход и критический анализ. Самые страшные, но и самые верные инструменты. Научиться использовать их можно на примере изучения фотографии. Рассказать и показать преимущества их использования можно с помощью фотографии. Овладев этими инструментами в полной мере и рассказав о них всем, мы изменим себя, человечество, жизнь.
Одна из мощных ошибок современной системы образования — это упорная гомогенизация пространства, общества, сознания. Внутренности головы каждого студента должны быть приведены к единому образцу, установленному государственным стандартом. Отклонения от этого образца жестоко наказываются встроенной в образование карательной машиной оценок. Все эти журналы с их двойками, тройками и четверками на самом деле не стимулируют получать высокие оценки, но запугивают и угнетают тех, кто отличается по каким бы то ни было причинам — без разбора и анализа этих самых причин. Это машина насилия. Надо сломать себя, уничтожить свои интересы и желания в угоду этой машине, но выучить стих или зазубрить формулу.
Только — зачем?
Об этом никто никогда ничего не говорит.
Вместо этого узаконенного насилия образование должно объяснять, почему мы все разные и почему в этой разнице настоящая сила человека и человечества. Именно эта разница делает нас — нами. Гораздо эффективнее и полезнее будет рассказывать, как понять эту разницу, как осознать себя, как осознать Других, как начать использовать эту разницу конструктивно, во благо, для пользы, для прогресса, для созидания — образования! — будущего себя, будущего мира вокруг.
Образ и образование обращены вперед, в будущее. Фотографии будут рассматривать ваши потомки. Деяния ваших рук сформируют среду их обитания. Мы живем сегодня так, потому что таковы были поступки наших предков.
Образование это не запихивание случайных знаний в голову. Нет. Это процесс образования себя, процесс формирования некоего образа будущего себя таким, каким ты хочешь видеть себя в будущем. Каким хочешь видеть мир в будущем. С каким миром хочешь взаимодействовать в будущем. Какой мир хочешь оставить своим потомкам для взаимодействия в будущем.
И [проектная] фотография как раз один из способов научиться этому.
Фотография это письмо, которое ты написал светом на всеобщее прочтение.
После обзора возможных видов и вариантов проектной деятельности в фотографии, можно будет поговорить о том, что такое проект для каждого человека в отдельности, что это значит, как это использовать, как с этим жить, каковы перспективы.
Как и любая деятельность, концепция, идея или явление, проектная фотография имеет две грани. Первую, обращенную наружу, можно увидеть в конкретных опубликованных проектах. Это внешний текст, внешне письмо. Но есть и вторая грань, обращенная внутрь.
На вас. Любой практический проект, который вы затеваете, является вашей собственной фотографией изнутри, эдаким автопортретом. Это важно помнить, об этом важно не забывать — на всех этапах работы над проектом. Потому что если вы пытаетесь сфотографировать что-то такое, чего нет у вас внутри, то, скорее всего, ничего не получится.
Это простая концепция, которая относится к любому действию вашей жизни — и при этом легко визуализируется фотографией опытным путем.
Конечно, здесь возможны различные частные случаи. Например, то, что во время работы над проектом вы обнаруживаете нечто новое, какой-то незапланированный результат — тогда становится возможным появление этого внутри вас. Появляется некое новообразование. Это ещё один из многих способов реализации механики образования в фотографии.
Проектная деятельность должна быть основной механикой системы образования. Конкретные практические проекты, ясные и понятные, видимые, ощутимые. Чтобы ребенок, студент или взрослый ясно понимал — зачем. И что ему для этого нужно. Каковы будут последствия. Какой образ будет создан. Никаких бензольных колец до тех пор, пока это не станет необходимо. Никаких интегралов. Пассивных залогов.
В какой-то степени можно сказать, что фотография способная раскрыть внутренний конфликт системы образования в её нынешнем виде. Этот конфликт состоит в попытке оценивания очень сложной структуры под названием «человек» через атрибуцию этой системе совершенно чуждых ей характеристик.
Шаблон массовости накладывается на индивидуальность — вместо того, чтобы поддержать и актуализировать, её ломают и подвергают сравнению с ничего не значащими эталонами.
«Риторика образа» обнаруживает в фотографии денотативный слой изображения, слой предметной реалистической самодостаточности, присущей всему — в силу визуальности этого самого всего. Поскольку все может быть сфотографировано — все является фотографией. И нет необходимости в действительности фотографировать, чтобы понять, каким будет изображение и что явит нам образ на этом изображении — мы уже видим это.
Как видим то, что человек слишком изменчив, слишком непостоянен и сложен для того, чтобы говорить об успехе применения сложной пыточной машинерии из шестерней, валов и поршней к тонкой, хрупкой структуре.
Тем не менее, как бы ультимативно не звучали некоторые из приведенных выводов, это ни в коем случае не призыв слепо следовать им сразу и безоговорочно. Нет.
Это призыв сделать фотографию частью вашего образования и образование частью вашей жизни — поскольку фотография намного, намного шире, чем только образование. Возможно, механик фотографии даже больше, чем 93. Это нам еще предстоит выяснить.
Это призыв изучать фотографию, исследовать её и с помощью неё, создавать новые тексты, снимки, критиковать прежние, переосмысливать, вступать в диалог, читать, обсуждать, обнаруживать, показывать.
Фотографировать.
Один пост — одна неделя.
Рассказ будет об опыте участия в жизни художественной резиденции, проходящей прямо здесь и сейчас, в Красноярске. В каком-то роде, она, свалившись на меня, являет собой кульминацию и высшую точку развития всей предыдущей деятельности. Спонтанная, но одновременно логичная возможность. Внезапная, но последовательная.
Некоторое время назад в интернете были опубликованы анонсы, заявка была подана — и отбор пройден.
Впереди были почти семь недель чего-то достаточно невероятного.
Все началось с подготовки пространства будущей резиденции.
Подход к выбору места расположения студии радикально отличается от того, что можно представить или принято в Красноярске. Никаких занавесок и плюшевой мебели. Только пульсирующая мощь огромного пустого пространства, которое предстоит заполнить творческой энергией созидания — до самого потолка.
Такой студии очень не хватает городу. Места, где самые разные художники могли бы свободно располагать широким выбором возможностей для реализации своих идей, для коллективной работы и масштабных проектов. Открытого пространства, которое можно было бы настраивать под себя, делать своим домом. Для города это было бы качественным рывком вперед. О чем-то таком поздней осенью 2017 мы говорили с Иваном после выставки "Коллективное / частное", в которой тоже принимал участие. Надеюсь, к разговору, а, лучше, к воплощению его содержания в жизнь мы ещё вернемся.
Населяют резиденцию совершенно разные люди. Фотография, видеография, живопись, музыка, работа с текстом и вообще все остальное переплетаются в этих художниках в самых причудливых сочетаниях.
Хозяин сей грандиозной художественной вечеринки — Александр Джеймс Гамильтон и его Distil Ennui.
От начала работы прошло всего несколько дней и о содержании говорить еще рано, да и вряд ли придется здесь его раскрывать, спойлеры до выставки, которая пройдет где-то около 17 мая — нечто недопустимое.
Что здесь будет — так это общие впечатления и анализ работы в весьма необычных для Красноярска условиях. Рассмотрение примеров техник и проблем, с которыми придется столкнуться в процессе.
Например, планирование. Для семи недель работы необходимо выбрать реализуемый на такой дистанции проект. Ранее, еще до подачи заявки, в работу на 2019 год было принято шесть серий, три из которых длительные, продолжающиеся, а три — нечто совершенно новое, идеи, бывшие в разработке некоторое время и теперь готовые к тому, чтобы найти своё воплощение.
По предварительному итогу пересмотра планов оказалось вполне возможным реализовать один из проектов во время резиденции — помимо работы над седьмым (!) проектом, который, скорее всего, будет коллективным и наметки которого, пусть и весьма утилитарные, уже появились за эти первые несколько дней.
Тем не менее, впереди еще исключительно много неясного и грядет девятый вал интенсивного опыта. Надеюсь, вибрации от столкновения с ним удастся передать в этой серии публикаций.
Получилось что-то примерно такое, как на фотографии.
Это, конечно, далеко не окончательный вид, но общее представление.
Прежде студией был вообще весь окружающий мир. Весь его свет и все его отражения. А все прочие виды студий с их мебелированными интерьерами и занавесочками казались чем-то исключительно мертвым. Кажутся и сейчас. Студия ведь это нечто большее. Пространство бесконечной гибкости в настройке и манипуляциях. С возможностью воздвигать стены, конструкции, помосты, это дом художника. Даже больше. Мастерская, студия, дом, холст, всё это вместе. Здесь нужно какое-то новое слово, как будто. Арендуемая студия это полуфабрикат, эрзац, вялый компромисс.
Само собой, теперь появился интерес в оборудовании подобного места в постоянном доступе. Потребность? Чтобы можно было из студии всего мира перебраться в студию, полностью от мира закрытую, изолированную, в этот, если угодно, анти-мир, полученный вычитанием замкнутого пространства студии из суммы мира. Негативная зона для работы с негативами? Рекурсивный мир внутри мира?
Теперь над этим можно думать.
Другой аспект, к которому удалось прикоснуться за прошедшую неделю это проблематика работы, функционирования, деятельности художника. Без разницы, в какой сфере. Будь то фотография, живопись, видео, музыка, скульптура.
Помимо Образования это диалог. Само собой, это диалог без надежды быть понятым, но, тем не менее, это именно так. Берте, все дела. Теоретически, это подводит нас к необходимости пересмотра самого понятия диалога. Например, можно предположить, что это обмен текстами.
Обмен текстами между культурой и художником. Художником и культурой. Культура сообщает художнику некий текстовый импульс, воздействует на него, вызывает конвульсии, реакции, раздражение, щекотку, покалывание, на что художник неизбежно отвечает своим текстом, встраивает его в культуру, добавляет к её сумме — и от этого возмущения культура колышется подобно поверхности воды. Рябь смещает прежние значения, перестраивает их — и тем самым культура обретает новое состояние.
Диалог у художника в крови. Вернее, он есть его кровь. Это неминуемо и неизбежно так.
Акт творения — это кровопускание. Жертва части жизни и жизненной силы в оплату процесса трансформации мира, его созидания. Образования, в конце концов.
Тема не имеет значения. Это может быть абсолютно что угодно.
Индивидуальный или групповой портрет. Подарок на день рождения. История любви.
Автопортрет. Похороны. Прогулка. Бытовая съемка. Свадьба. Путешествие. Приступ самолюбования.
Акт самобичевания. Фотоотчет. Месть. Нет никаких тематических или формальных ограничений.
Но есть несколько условий, о которых вам необходимо знать:
— все фотографии делаются только на среднеформатную пленку;
— по итогу работы вы забираете себе негатив и записанные на диск сканы фотографий;
— я не оставляю себе ничего, кроме опыта и денег, дальнейшая судьба снимков в ваших руках;
— срок проведения работ каждый раз определяется строго индивидуально.
Пришло время поговорить о ценах:
— Работа над двенадцатью снимками стоит 3 000 рублей.
— Добавление двенадцати снимков стоит 1 000 рублей.
— Производство изокниги стоит 10 000 рублей.
Рассчет только наличными по факту передачи фотографий.
Предоплата — 1 000 рублей — во время первой встречи при начале работы.
Если вы будете не удовлетворены работой, то остальную часть суммы можно не платить,
по факту за 1 000 рублей вы получите негатив, которым будете вольны распоряжаться на свое усмотрение.
Словно все волны от всех передатчиков мира вдруг случайно сошлись в этой точке пространства, чтобы проявиться на экране. У этого телетекста нет автора. Никто не отправил его в эфир. Он появился сам. У него, конечно, нет самосознания, но это и не шум, форма его более чем определена.
О, если бы только нечто подобное было действительно возможно!
Не могу представить, как передать здесь хотя бы частичку восторга от переживания опыта этой столь простой и столь блистательной концепции.
Личная сторона кризиса и слезы выносятся за скобки как множитель, документальный фильм становится драмой, это открыто постулируется, абсолютное проникновение жизни в игровое кино, разве можно назвать это игровым фильмом и разве можно — документальным?
Одно дело видеть такую работу в ходе ознакомления с ретроспективой, автобиографическая ли это лента, документальная ли, эстетское ли подтрунивание, как в "8 1/2", пародия и высмеивание ли, подобное "Лиссабонской истории", и совсем другое — воспринимать фильм как часть сегодняшнего дня автора, который только-только набрал ход и снимает всего-то двадцать с небольшим лет.
"Что я могу еще сказать, про что спеть?"
"Скажи мне..."
"О кино."
В любом случае это трансляция авторской части реальности, в таком свете любой фильм можно считать документальным, любой фильм становится документом, свидетельством существования и действия автора, действительной уликой жизни. Фактическая реальность на всех одна, но каждый использует и ретранслирует ее по-своему, отсекает малозначительные и не важные части, акцентирует внимание на определенных деталях, сваливает все в кучу или же наоборот, пастеризует.
Холмы Арирана, полные жизни, холмы жизни, спуски и подъемы, изменение тональности, вверх и вниз, спуск в долину как обязательное условие последующего подъема на вершину. Не даром в конце он, привязанный к камню, держа в руках статуэтку, карабкается вверх по заснеженному склону туда, наверх, откуда молодыми глазами эпохи "...и снова Весна" смотрит на заледеневшее озеро в долине, покуда старые глаза полнятся слезами.
Его необходимо изучать в школе наравне с Боуи.
Музыка Current 93 это не просто музыкальные композиции. Треки нельзя, категорически нельзя воспринимать отдельно друг от друга. Внутри альбомов они образуют нерушимо-гибкую структуру, напоминающую мифриловую кольчугу. Прочную, но легкую. Светлую, но вышедшую из самых тёмных глубин. Альбомы же в свою очередь формируют мегаструктуру, охватить которую опытом за один раз не получится. Необходимо вновь и вновь обращаться к ней — год за годом. И каждый раз в лабиринтах самой причудливой архитектуры будешь находить и открывать новое, другое, такое, чего, кажется, тут не было прежде. Пути реорганизуются и трансформируются вместе с тобой согласно течению твоей жизни. Таков закон потока для всех больших произведений и художников.
Что есть в этой музыке? Всё. Но это не такое "всё", как у Boris. Фундаментом для большей части построений служит хорошо знакомый нам folk. Но все, что происходит вокруг этого. Почти невозможно описать словами. Музыку ведь невозможно описать словами. Слова это звук. И музыка это звук. Язык, чистый язык. Внутри музыки нет нецензурной брани. Нет бранных нот. И из нот нельзя составить бранные звуки. Своей чистотой музыка намного превосходит любой из языков.
В разные периоды времени и жизни Тибета вокруг фолка происходит разное. И тем ярче будут ощущения от прослушивания, чем больше вы будете знать о событиях, вызвавших к жизни эти образы. Current 93 это один из тех редких случаев и примеров, когда музыка формалистически действительно представляет собой жизнь — сверх предела собственной безграничной самости.
Как можно описать эту самость? Конечно, очень часто перед нами достаточно типичная для фолка аккордная музыка или же гитарный бой. Но вокруг — неистовство. Флейты. Field recordings. Арфы. Шумовые паттерны. Музыкальные шкатулки. Григорианские хоралы. Скрипичные. Чтение стихов. Электрические подложки. Всевозможные текстуры. Терменвокс. Пиано. Колокольчики. Магнитофонные записи и манипуляции. Реверберации. Тишина. И туча туч того, что просто невозможно идентифицировать в этом неистовом вихре. Секретные духовые инструменты? Ритуалистическая перкуссия? Процессоры? Ритм сваебойного механизма могучей индустриальной тенью накрывает нежный сад, в котором вальсируют снежинки. Это слышно.
Вокал используется как полноценный музыкальный инструмент, а не как способ трансляции лирики. Шепоты и крики. Вопли и стенания. Мягкий, нежный, вкрадчивый. Все ипостаси голоса непрерывно путешествует по всей акустической вселенной планов вперед и назад, то прячась за музыку, то заглушая ее, то сплетаясь с ней в экстатическом акте любви. Само звучание комбинаций гласных и согласных, глухих и звонких создает и транслирует музыкальность. Игра с наложениями и многослойностью — всюду. Детские хоры и голоса. Мультиплицирование собственного присутствия.
Всё это создает невероятного масштаба симфо-синхро-фонические полотна. Диптихи. Панорамы. Трехмерные пространства. Подпространства. Аномалии. Сингулярности.
Каждый альбом может быть предметом отдельного исследования, тематического, содержательного и композиционного. Плетение из песенных треков, детских считалочек, речетатива и черт его пойми чего еще на одном альбоме сменяется изучением индустриальной стороны язычества, противостоящей — или дополняющей? — языческой стороне индастриала на другом. Не говоря уже о том, чтобы погрузиться в пучины анализа текстов и вереницей знаков, извлеченных оттуда, дополнить вязь абстрактных построений музыкального слоя.
Можно бесконечно детализировать. Но зачем портить удовольствие от знакомства и собственных открытий?
Если вы хотите музыки такой, что останется с вами навсегда, именно музыки, потому что это именно о музыке — начните с Current 93. Тридцать пять лет ни на что не похожих экспериментов и эволюции. Тридцать пять лет путешествия на стеклянном корабле по морю Ужаса. Восторга. Откровений.
Жить в Красноярске, иметь наглость называть себя фотографом и ни разу не поснимать Красноярские Столбы так, чтобы на снимки было интересно смотреть - это просто пиздец.
И ровно то же самое происходит с его произведениями. Зрителю они кажутся неким откровением, божественным провидением, чревовещанием, мистическим актом или наркотическим приходом.
Это странно. Нелепо. Да, художники мыслят иначе, но не более иначе, чем все остальные люди отличаются друг от друга в механизме своих мыслительных процессов. Это не особенная, «инакая» инакость, а совершенно общечеловеческая.
Искусство само по себе давно перестало быть чем-то особенным. Но этот миф активно продолжает культивироваться в обществе. Совершенно непонятно, почему и кто извлекает из этого какую-либо пользу.
Художники настолько же наивны, открыты и непосредственны, как и все остальные люди. И результаты работы художников, текст, ими продуцируемый, по сути своей мало отличается от текста повседневности, производимого всеми остальным людьми.
Особенно очевидно это стало сейчас, в наше цифровое время глобальной деревни. Всепроникающая взаимосвязь поступков, мыслей и явлений стала тем, что можно ощутить на кончиках пальцев. Не просто ощутить, но и живо, по-настоящему отреагировать на это — не просто комментарием или нажатием на сердечко, нет. Отреагировать — это значит создать критический текст: фотографию, трек, видео, стихотворение, нечто. И тут же опубликовать это со всей ответственностью и осознанностью.
Этот ответ станет первым звеном в цепочке перемещений, которые совершит зритель и доберется до источника. Сам, без посторонней помощи, просто по ссылкам и гиперссылкам. Так зритель научится функционировать в новых информационных условиях и перенесет этот опыт в повседневность, быт, образование.
Сегодня художник это не просто творец, не элита и не авгур. Сегодня художник это каждый из нас.
Ага, зацени современное искусство, какой там язык, как он "мало отличается от языка повседневности". Высококультурная фотография очень сложна, там целые инсталяции, а не одна обычная карточка, они играют с формой, с тем что являет собой фотография, загугли, есть очень интересные и сложные объекты.
Слежу за Цветником и Сигмой достаточно плотно.
BiF тоже. Некоторые тележные каналы.
Нет, всё это не сложно — не так сложно, как принято понимать в массовой культуре. Да, все это многокомпонентное искусство, от фотографии переходящее в концептуализм и другие формы.
Однако, на базовом уровне, уровне восприятия, это совершенно просто для восприятия — пусть и очень сложно по конструкции, интересно устроено.
То есть, сложность конструкции не отменяет простоты работы механики восприятия по отношению к этой самой конструкции. И работа идет ровно на уровне повседневности.
Вот о чем был тот кусочек.
Все что можно там сфотографировать — это пустота их культа. Отсутствие за Столбами истории. Если подумать, то это уже сфотографировано толщей бессодержательных снимков. Их массой. Да, вот это интересно. Об этом можно будет даже попробовать написать.
Заодно открывается интересная перспектива разговора о пейзажной фотографии в 2019 году. Скажем так, пейзажной в чистом виде. На заре фотографии пейзаж использовался в чисто исследовательских целях, для фиксации работы экспедиций, для доставки изображений массам через газеты и видовые журналы. Затем, с развитием воздухоплавания, активно развивалась аэрофото. Тут тоже все понятно, внезапная новая возможность для съемки — вплоть до верхних слоев атмосферы и орбитальной съемки.
И затем развитие остановилось. Хоть какое-то осмысленное. С одной стороны все это само по себе говорит об отсутствии возможности изменений в этом направлении, о постоянстве и неизменности эстетики природы. Но сам человек меняется. Меняется технология, сознание. А отношения между человеком и природой в части, раскрываемой визуальной культурой, не меняются. Что подводит нас к утверждению о стагнации в этом направлении.
Да, есть попытки что-то сделать, как например недавно по России ездила выставка "Новый пейзаж", но новизны там тоже не обнаружено. Пусть ее и пытались тонким слоем нанести с помощью средней руки сопроводительного текста.
Словом, тут есть о чем подумать.
История знает пример настоящего пролетарского искусства, ничего хорошего из этого не вышло, Коневин достаточно много и подробно писал об этом.
Другое дело, что изучение практики и получение доступа к концепциям искусства в повседневности преображает жизнь. Меняет эстетику.
Est, с латыни — есть, быть, являться. Естество. Эстетика.
Сама реальность раскрывается с другой стороны.
Опыт жизни в пространстве резиденции вполне позволяет это понять. Столкновение с объектами промышленного дизайна, обрезками форм и отходами производства изменяют взгляд на возможность, на само существование возможности, эстетику возможности.
Возможность использования всего. Камни. Макароны. Трубы. Хаос мусора. Вода. Мертвые цветы. Дверцы шкафов. Зеркала. Краски. Поверхности. Провода. Нет вообще никаких границ.
Реальные предметы материального мира вступают в весьма странные отношения со своими языковыми выражениями. Между формой и словом пропасть. Можно сказать, что предмет и слово вообще никак не связаны.
Вся проблема всегда состоит в перманентно проваливающейся попытке перевода с языка формы на язык слов.
Но перед художником всегда стоит другая задача. Задача создания новой эстетики, иной эстетики, то есть, буквально, бытия, иного — по сравнению с общеязыковым.
Красный — Red — Aka (赤) — Rouge — Kokkivo
А на изображении красный это всегда красный.
Это универсальный язык. Главный язык?
Беньямин писал (цитата по Телехору):
«в будущем не только человек, не умеющий читать и писать, но и тот, кто не умеет фотографировать, будет считаться безграмотным»
Само собой, под умением фотографировать здесь кроется не техническое умение, как можно было бы наивно предположить, а пребывание в состоянии фотографического мышления. Чтобы сделать снимок мало уметь нажимать кнопку, надо видеть фотографию, осознавать её и её последствия — также, как под умением писать подразумевается не только технический навык вырисовывания контуров букв, но способность наделить их жизнью, самостью и эстетикой с тем же самым глубинным пониманием последствий создания и публикации письменного текста.
Олег, твой поток шизоидного сознания обилен, цветист, претенциозен, но интересен может быть лишь психиатру, - как пример шизоидной акцентуации или, что хуже, продуктивной симптоматики у пациента. Но я зритель, а не психиатр, и мне неинтересны текстовые экскременты твоего больного сознания. Но и это бы еще ладно - будь автор хоть трижды психически ненормален, лишь бы выдавал годный контент! Но почему-то и с контентом у тебя дела обстоят очень плачевно, и с годами твой творческий кризис только усиливается. Твои фотографии интересны анонимусу еще менее, чем твои текстовые поллюции - они лишь свидетельствуют о твоих проблемах в психоэмоциональной сфере.
Он давно сидит на ычановском фотаче. Возможно, он остался его единственным постоянным обитателем, так как оттуда свалили буквально все, даже старый трипфаг Dyor!!0g7mR6/n.
Там он постит фотки бетона и рваного пакета на дереве, плодя уныние и уродство, и строчит простыни текста, свидетельствующие о том, что у их автора не все в порядке с психикой. Этот самый Dyor пытался даже вправлять ему мозги, и я удивлялся его ангельскому терпению. Потому что смысла в тех душеспасительных беседах с Олегом было еще меньше, чем в проповедях св. Франциска, которые тот читал птицам.
http://iichan.hk/ph/res/36558.html
http://iichan.hk/ph/res/35808.html
http://iichan.hk/ph/res/34716.html
Когда начинаешь двигать линии, объемы или предметы на плоскости или в пространстве, они начинают формировать различные структуры — узоры, другие линии. Грани начинают взаимодействовать с гранями. Соприкасаться, вступать в диалог, конфликтовать.
И этот обмен информацией — уже диалог. Или по крайней мере его первоформа.
Одна из задач, стоящих перед художником — услышать этот диалог или его зарождение и дать ему завершиться.
Калейдоскопичность событий и ощущений не позволяет остановиться и сосредоточиться, чтобы как следует обдумать все происходящее.
Последствия, сотрясения и образы еще долго будут вырываться из подсознания. В фотография, текстах — мотивами, отражениями, сырыми формами.
На то, чтобы разобраться со всем этим, уйдет минимум шесть месяцев. А то и больше.
Выставка все ближе.
Вернисаж в понедельник.
Общий доступ откроется во вторник.
Сколько людей прошло через выставочные залы резиденции? Пожалуй, около тысячи. А то и больше. Мощный, солидный результат индивидуальных усилий и слаженной командной работы. Отрицательных отзывов нет. Только восторженные. Некоторые посетители возвращаются вновь — уже с друзьями. Это говорит о многом.
Закончилась неделя работы выставки. Суровое, изматывающее время, наполненное противоречиями. Раздирающими, разрывающими напополам противоречиями.
Например, в части продажи работ. С одной стороны, безусловно, сама система говорит о том, что не продавать нельзя, более того, продавать необходимо. Чтобы выживать. На троне феникс капитализма и от этого никуда не деться. Это естественная форма распространения чего угодно в текущих условиях. Железно. Неотвратимо.
И вместе с тем невозможно отделаться от предательского ощущения себя продавцом обуви. При всем уважении к этой профессии. Вероятно, мне никогда не удастся соединить внутри себя торговлю и участие в ней человека-посредника. Мне никогда не нужен рассказ о товаре. Мне все предельно ясно. Я вижу предмет. Изучил рынок. Знаю, что мне нужно, прихожу и беру с полки, оплачивая на кассе самообслуживания картой. Или заказывая через интернет.
Рассуждать вокруг этого можно бесконечно долго. Стоит зафиксировать один из старых тезисов еще раз.
Необходимо научиться продавать себя не продавая.
То же касается пояснений о работах. Драматизм ситуации усиливается тем, что мои работы оказались единственными, у которых есть вещественное, физическое текстовое сопровождение внутри экспозиции. При всем моем противлении любым пояснениям. Вот такое предательство самого себя. Но! 99 из 100 посетителей сетовали на отсутствие пояснений, подписей, аннотаций. Пусть и существует онлайн-галерея. В выставочном пространстве подписи работают иначе. Врываются и разрывают, ритмизируют, у них есть своя роль и функция.
Только. Зачем? Картина, фотография или скульптура полностью перед вашими глазами. Зачем вам нужна эта инструкция по применению? Ведь у мира вокруг вас подобной инструкции нет и вы как-то справляетесь. Ровно также можно справиться и тут. Механизмы ровно те же.
Словно люди боятся думать. Слово хотят спрятаться в тени авторитета автора или же анонимного пояснения, которое определит содержание за них, вперед них — и тем останутся удовлетворены. Нет пути.
Другое дело, что сам разговор всегда был плодотворен. Это тонкая наука. Суметь рассказать о работе, не свалившись в избыточность описания и навязывания значений. Единственный путь это плести сеть критического анализа, гибкую, податливую, предлагающую пути и стратегии чтения.
Тем не менее, живое общение с публикой было очень полезно в части отработки некоторых повествовательных линий для объяснения всего этого. Тренировочный полигон с весьма изощренной полосой препятствий. В будущей работе это определенно будет качественным подспорьем. Как в организации, так и в реализации творчества. Волна опыта, помните? Она все еще нарастает, гребень её пока еще не достиг максимального значения высоты. Скорее, всего, это произойдет в воскресенье, когда вся эта гора воды обрушится со всем возможным грохотом и пеной.
Третий аспект контакта с людьми — живой разговор в пространстве экспозиции. Об искусстве, обществе, содержании жизни. Интенсивный, бурлящий. Есть чувство запроса на подобные события, на близкий контакт с самой концепцией подобного диалога. Вероятнее всего, именно это придаст сил для последующих шагов в этом направлении. Как знать, как знать.
Сейчас, продолжая писать этот текст спустя несколько дней, признаюсь, что придется отбросить любые попытки проанализировать и суммировать опыт, структурировать его. Последние дни выставки и закрытие резиденции удвоили предыдущий объем переживаний и информации. Утроили? Учетверили?
Все это можно попробовать свести к ёмкому «Было хорошо!» или «Я доволен и счастлив!». К чему-нибудь ещё в этом духе. Но этого совершенно недостаточно. То есть, максимальное количество букв невозможно. Минимальное недостаточно, даже при всей своей ультимативной всеобщности. Чистый пат.
Но это действительно было. Было. Возможно, это единственное, что можно точно сказать. Потому что главным итогом резиденции станет изменение содержания действия, его манеры, характера, метода, направления. Фиксацией последствий будет трансформация образа поступков. Дел. Свершений.
Резиденция не окончена. Она продолжается и будет продолжаться. Залогом продолжения станет диалог между работами и их новыми владельцами, между художниками, между зрителями и самой историей, частью которой мы все являемся. Резиденция и выставка открыли нам на это глаза.
Резиденция не окончена. Она продолжается ежедневно и ежечасно, проникая в наши деяния и проекты. Нет способа избежать этого. Это так и только так. Из эфемерного, текучего настоящего мы беспрестанно формируем образ будущего. Все мы. Без исключения.
Пора действовать.
Осознанно и со всей ответственностью.
Ж О Р
Сегодня масштаб гиперпотребления нельзя обозначить иначе. Общество не успевает адаптироваться ко все возрастающему темпу производства и скорости эволюции продуктов. Странный и трагический парадокс. В обществе потребления не сформирована культура потребления. Еды. Информации. Технологии. Но именно сейчас — как никогда прежде! — остро стоит вопрос о будущем, о перспективе в контексте столь безответственного поведения. Что нас ждет впереди? И как предотвратить это? Начать можно с осознания простой формулы.
Ты то, что ты ешь.
Поэтому есть вариант верстки на стене. Линейный.
Пусть конкретно на этой выставке было иначе сделано, именно такой представляется наиболее сообразным.
Значимость этих проблем настолько очевидна, что консультация с широким активом играет важную роль в формировании новых предложений. Идейные соображения высшего порядка, а также укрепление и развитие структуры играет важную роль в формировании существенных административных условий.
Повседневная практика показывает, что укрепление и развитие структуры обеспечивает широкому кругу специалистов участие в формировании дальнейших направлений развития. Повседневная практика показывает, что реализация намеченных плановых заданий в значительной степени обуславливает создание модели развития.
Идейные соображения высшего порядка, а также дальнейшее развитие различных форм деятельности позволяет оценить значение новых предложений.
На мой, безгранично далекий от искусства, взгляд из всей серии годные только макароны и огурчики, но подобного столько в интернетах, что тут скорее рефлекс не знакомое изображение сработал. Первая была афигенна если б не эта чудовищная клякса размытости сожравшая почти все, рисинки на опарышей похожи, да это в тему о еде. Огурчиков как-то душно набросано, хочется, что бы их было как макарох - от края до края, а так как-то куце и мелковато. Лицо в пакете - ну на фоне остального как найди лишний предмет, как будто случайно сюда попала и как-то с фокусом что-то не так. Обрезки газет и диски, ну фиг знает - "съедобное не съедобное" чтоли, как информационная жвачка, хаваем все подряд и... и в итоге покрываемся сеткой от экрана, монитора лучевой пушки, как то не закончено это все. Еда для живота отдельно, жвачка для мозгов отдельно, посередке упаковка... но ведь набивка живота неотрывно связана с поглощением всяческого инфомусора. Смотрю кино, читаю, слушаю музыку - одновременно брюхо набиваю и ведь отнюдь не огурчиком с рисом... Эээ вот я как бы и убедил себя, что культура потребления-то как раз уже сформирована и не лучшим образом и не таким как отразилось это в данной серии, хаотичной, беспорядочной, вульгарной и омерзительной - вот может такой как могла бы быть на первой фотографии, без упорядочивания и стройных рядов, человек как ест все подряд, так и поглощает информацию хватая кусок там, откусив здесь, без разбору и перепрыгивая с одного на другое...
Вот как бы такое впечатление...
Без названия
Одним из главных открытий, последовавших за изобретением фотографии, стало то, что свет способен сам создавать изображения. Это привело к фундаментальным сдвигам в теории и практике искусства, задало новую перспективу. Многие исследователи и практики фотографии обратили свой взор на эту особенность света и фотографии. Писание картин светом.
Но на противоположной от света стороне находится тьма. Диалектический контрапункт отношений между светом и темнотой позволяет смотреть в обе стороны. Исследовать и темноту тоже. Отсутствие света может быть не менее красноречиво, чем свет. Без света или при минимальном его количестве предметы, явления и люди могут открыться с иной стороны. Так, как на свету сделать это они бы попросту не смогли. В темноте восприятие мира изменяется. Меняется образ. И для полноты осознания и отображения его двойственной природы темнота важна не меньше, чем свет.
Рейт мой новый фотопроект
Это справедливо и для автоматической скульптуры, рожденной бессознательным движением тушения сигареты. Усилие, вложенное человеком в это действие, является слепком его темперамента, сиюминутного настроения, внутренней энергии, метода.
Для исследования всех граней этого явления точный глаз фотографии подходит как нельзя лучше.
Отлично, мятый хабарик неплохо смотрится, особенно вместе с философской телегой.
Попробуй в следующий раз использованный презерватив снять.
Потом туалетную бумагу.
И, в завершение серии, ароматную коричневую колбаску кала.
В таком же стиле, на черном фоне, как и хабарик.
https://syg.ma/@photostation/zachiem-sibirskiie-fotoghrafy-sozdaiut-soobshchiestva-fotoklub-krasnoiarsk
Может, кто-то из местных решит организовать свой фотоклуб. Или найдет в своем городе подобное место.
Дело-то стоящее.
Чуть не уснул читая, на середине дропнул.
В жизни не поверю что ты давал интервью по пунктам и подпунктам разбивая литературу и прочее. Но тут скорее журналист мудак.
Когда я в позапрошлой жизни такие тексты пытался отдавать на верстку - меня пиздили и требовали переделать чтобы выглядело естественнее.
Что за хуйню я прочитал?
Ты натурал, тебе не понять.
В чем смысл данной работы?
Виден отсыл к картине Казимира Малевича «Черный квадрат», но картина написана множеством мазков разной формы и цвета, и имела посыл об окончании «привычного, классического» искусства. Здесь же «черный квадрат» является лишь фоном, и кажется выполненным заливкой, где много пикселей, но все цвета RGB (0,0,0), это намек на современную цифровую фотографию, и можно провести параллель с окончанием «привычной, классической» фотографии. На данном фоне виден смятый, докуренный окурок, что тоже является символизмом – кратковременное, сомнительное удовольствие, убивающая вас за ваши же деньги. Но сигарета докурена, потушена и лежит на черном квадрате. Фотография убивается мейнстримом. То, что только, что нам доставляло удовольствие, мы готовы «забычковать» и выбросить – фотографии «одного дня» в социальных сетях, во имя «лайков», но все это лежит на убитой, мертвой фотографии…
Значительная часть этих снимков относится к текущим сериям, находящимся в работе и далеким от завершения. Что-то вроде lifetime projects для будущих фотокниг или экспозиций.
Рано или поздно в ходе ревизии наиболее подходящая форма будет определена.
Все автомобили это часть Dramatic Car https://vk.com/@oleg_deetz-dramatic-car
Да дитз поехавший, это знает добрая часть рунета, сейчас в одном только инстаграме он мог бы набрать нормальную аудиторию (если еще не). Проблема в том, что с течением времени он снимает все большую хуйню но со все большей претенциозностью. Если бы в этом еще какой-то смысл был, новые интересные эксперименты или социальные проекты, на крайняк пиздатые невиданные техники съемки... А так хуйня.
>>634612
Блядь, ему уже за 30 ведь, а ходит как еблан снимает шины.
>Оп свои высеры на фликре еще постит, там по-моему даже пизда мохнатая проскакивала, лол.
Это он?
Площадок тьма. И в интернете, и в городе. Особенно в городе, сейчас получается активно участвовать в деятельности галереи современного искусства, продавать работы.
Запускаю (с еще тремя кураторами) курс по проектной фотографии. Словом, дел масса.
Просто здесь это что-то вроде попытки выйти на другую аудиторию, дополнительную. Показать местным фотографам, которые сидят в режиме только_чтения, что фотография это гораздо шире, чем здесь — да и в мире в целом — принято считать.
Если реакции не будет (треду еще и года нет), то, вероятно, второй не последует. Так что. Посмотрим.
Бульдозер — лаффки, ты охуенный. Кстати, ты упоминал Коневина. Что-нибудь знаешь о нем? ЖЖ он что-то забросил, грустно