1. Вовка Сорокин - худший писатель в истории.
Так смачно обосраться в сатире - это надо постараться. Плюс к этому крайне убогие и примитивные сюжеты на уровне детского сада и неумелое обращение с языком. "Голубое сало" - на данный момент худшая книга, которая мне известна.
2. Витька Пелевин.
Убогие попсовые сюжеты. Клепать такие шаблонные книжонки можно по штуке в год, чем Витька и занимался. Хорошее доказательство того, что, кроме редких исключений, российский постмодернизм - параша.
3. Лешка Иванов.
Трижды брался читать его "Географ глобус пропил". Так и не дочитал. Самый никчемный авторский слог в российской литературе. Кривые не к месту метафоры рвут глаза уже на первых страницах.
4. Лимонов.
Хотел быть русским Ж. Жене, Г. В. Миллером и У. С. Берроузом в одном лице, но оказался всего лишь Эдичкой, сосавшим у нигера и не сумевшим предложить литературе ничего, кроме эпатажа. Как минимум последние лет тридцать своей жизни нес лютейшую херню, занимался ею же. Худшая публицистика в истории русской словесности.
5.Захарушка Прилепин.
Вскормыш Эдички. Перенял от него привычку писать плохую публицистику.
6. Димка "Жирный Жид" Быков.
Очень напоминает Эдичку своей не менее ужасной публицистикой. Проза безвкусная и лишена авторской крови. Его романы ничем не отличаются от дамских детективов и многотомных фэнтези. Проще говоря, такое при желании может писать каждый. Поэзию Жидка даже его фанаты находят коллажем с предшественников. А быковские политические опусы слушать так же стыдно, как завывания Казарновской. Но хуже всего, что это туловище еще и преподает литературу, где мешает чужое мнение со своими иногда странными, а иногда и совершенно дебильными трактовками.
7. патлач Елизаров.
С прозой не знаком, но из тех, кто ее хвалит у всех херовый вкус, поэтому можно предположить, что все плохо. А вот касательно песен предполагать не приходится. Постмодернистское барахло, где прямые оскорбления обернуты в юморок для имбецилов. К тому же он - тупой совок.
8.Димка Емец.
Графоман и плагиатор. Плохой язык.
9.Рик Риордан.
Подобная писанина превращает фэнтези в низкий жанр. Как подтверждение - вторая книга из серии о Перси Джексоне.
10. Ян Гийу.
"Зло" - один из тех редких примеров, когда фильм лучше книги. Книга набита социал-демократическими визгами о гадости фашизмов и являет собой топорную пропаганду.
Плохого ничего. Просто российский постмодернизм откровенно засран всей этой братией, всплывшей в девяностые. Постмодернизм вообще плохо на российские реалии ложиться. Годноты, слава богам, в литературе много. Если постмодернизм рассматривать, то в основном западный. В России я знаю только В. В. Ерофеева и Л. С. Петрушевскую. У последней, правда, в прозе я его не встречал, только в музыкальном творчестве.
2)Жан Поль Сартр
3)Олдос Хаксли
4)Джордж Оруэлл
Вот четыре хуесоса, которые писали хуету для хипстеров (а последний еще и копипастил)
Самая, наверное, худшая книга которую я читал: Это Александр Полярный - Мятная Сказка. Знаешь, как будто какой-то человек решил написать АУФную цитату, но что-то переборщил и сделал целый сборник, а потом подумал: почему бы и не написать книгу: это просто, залил всё настолько ванильной блевотиной и нытьём, а ещё понапихал туда картиночек и хоп: два миллиона ноющих-девочек-подростков собираются в секты, посвящённые этой книге.
1)Мэттью Стокоу "Коровы"
2) Кэндзи Сиратори "Кровь электрическая"
3) Джеймс Джойс "Поминки по Финнегану"
4) Пьер Гийота "Могила для 500 000 солдат"
5) Маркиз де Сад "120 дней Содома"
6) Чарльз Буковски "Записки старого козла"
7) Уильям Берроуз "Голый завтрак"
8) Глуховский
Люди! Я Гитлер! Я снова вернулся! Вам всем пиздец!
Вторично. Нагло вторично. Сам автор пропагандон.
2. Поляринов - Риф, Центр тяжести.
Автор - соебой. Книги: поппури из того что прочитал автор.
3. Дж. Барнс - Одна история.
Такой графомании не читал никогда.
4. А. Сальников - Петровы в гриппе и вокруг него.
Автор - двачер-соплежуй. Книга - просто нарезка гриппованых зарисовок.
5. Глуховский - Текст.
Автор - токсичная либераха-пидораха, заебавшая рекламировать свой акаунт в инсте. Книга: поппури из новостей.
Алла Горбунова- в треде русской литры уже пояснял. Тупая пизда, которой совершенно нечего сказать. Мало видел настолько безыдейные, эпотажные высеры. Такая же тупая трата времени.
Парень и его пёс - ебаное говно озабоченного подростка, везде ебля, дрочка, ебля, мысли о дрочке, мысли о ебле. Говно говна.
Все тебе новое надо, да? Нового уже вообще ничего нет, за ультраредким исключением, а если это новое ещё и не говно, так вообще джек-пот.
Вот мой личный список:
Солженицын – тупая муторная картонная хуйня, которая выехала за счёт противостояния СССР и США.
Оруэлл – простейшее говно для школьников.
Продолжайте.
А что не говно, по твоем А то какой то очень односторонний хейт, одна русня.
Мне пох на треды. Может, у сих писак и есть 1, 2 или 50 хороших работ, но даже средний писатель никогда не напишет откровенного говна (хоть и может написать плохое). У Пелевина такое говно - "t". У Елизарова песни про сраку, мочу и матершину. У Лимонова его публицистический сблев.
>>683987
Бляха, литературе известной три тысячи лет. Бери классику, не ошибешься. 4/5 русни, что знал, то написал. Может, что позабыл.
Вот на всякий случай несколько авторов, которые тоже возможно писали парашу (сам не читал, но где-то описания книг, а где-то отзывы навевают такие мысли):
Олег Дарк
Михаил Берг
Андрей Лазарчук
Михаил Успенский
Дарья Донцова
Филип Пулман
Терри Пратчет
Юн Айвиде Линдквист (читал его книжицу "Впусти меня". Не возьмусь судить о качестве, возможно, перевод был херовый, потому как делался к премьере фильма)
Ну, а вписывать сюда откровенных фриков, типа Дугина или Познера, блогеров, знаменитостей и прочий целлофан смысла не вижу, ибо они лишь косвенно к писательскому роду относятся.
Очевидный сто лет одиночества. Нереально скучный и унылый цыганский балаган, иначе и не назвать, в своё время прочитал только потому что на целых 3 дня оказался оторванным от цивилизации и кроме этой книги развлечений не было
Моча, хули не работаем блять?
Не выделяю лучших, в отношении чего-то объективно хорошего это неправильно, а если бы и называл, так здесь их не хуже меня знают. Но могу написать пару не шибко популярных имен, может, кто что-то новое для себя откроет:
Кнут Гамсун. К сожалению, не так часто его обсуждают, а он очень ярок. "Голод", "Пан", "Виктория" "Плоды земли" - то с чем обязательно следует ознакомиться. Рассказы тоже заслуживают внимания.
Пер Фабиан Лагерквист. Люблю скандинавскую литературу. Его рассказы очень мощны и грандиозны. Лучшее из того, что читал - "Юхан Спаситель".
Юкио Мисима. Особенно зашла "Исповедь маски" и эссе "Солнце и сталь".
Рюноскэ Акутагава. Для тех, кто хочет вогнать себя в уныние. Читать все подряд. Самая депрессивная проза, к которой я прикасался. Читал давно, но, кажется, больше всего понравилась "Жизнь идиота".
Кэндзабуро Оэ. Читал только "Опоздавшую молодежь". С текстом следует ознакомиться хотя бы из-за точнейшего описания японского послевоенного настроения.
Жозеф Анри Рони-старший. Фантастику не трогал, а вот его исторические приключения "Борьба за огонь" "Вамирех", "Пещерный лев" навсегда в душе останутся.
Еще по той же теме могу посоветовать весьма годную "Повесть о Манко Смелом" и "Гирр - сын Агу".
Кормак Маккарти. "Дорога".
Сергей Александрович Есенин. Повесть "Яр". Ничуть не хуже его поэзии. Хрен знает, почему о ней даже в биографии редко упоминают.
Людмила Стефановна Петрушевская. Очень жестко и грязно. Во время чтения неоднократно охереваешь. Но в отличии от того же Сорокина-Лимонова-Иванова это не просто треш ради треша, да и слогом автор владеет отменно. Особенно рекомендую "Конфеты с ликером" - пожалуй, один из лучших ужасов на русском языке.
Но, как видите, почти все перечисленное является классикой. Так что можете упрекать в банальности, а иначе все равно бы не получилось.
> Кнут Гамсун.
Нудота
> эссе "Солнце и сталь"
Охуенно, остальное про пидаров
> Рюноскэ Акутагава.
Охуенно, лучше гомика Мисимы
> Жозеф Анри Рони-старший.
Ксипехузы рекомендую
> Кормак Маккарти. "Дорога".
Тяжелая и страшная вещь
> Сергей Александрович Есенин.
Охуенно
Остальных не читал.
Пройдёмся по некоторым мемам букача.
1. Юкио Мисима. Уёбищный клоун, который клоуном и умер. Мэрилин Мэнсон мира литературы - как тот бегает по сцене и что-то хрюкает про вампиров и антихристов уже не один десяток лет, так и этот в каждой книге пытался спровоцировать читателя.
2. Виктор Пелевин. Просто унылый аттракцион для офисных червей с отсылочками к поп-культуре, чтобы не дай бох черви не посчитали себя тупыми. Впрочем, стиль письма выдаёт Пелевина с головой.
3. Илья Масодов. Такое чувство, будто читаешь длинные фанфики какой-то жирухи с фикбука. Нет, серьёзно, отправить бы туда всё его творчество - идеально вписалось бы.
4. Эрнст Юнгер. Насколько я помню, "Африканские игры" - это единственная сносная книга данного фошыста. По крайней мере, она не слишком скучная. Остальное же - самый настоящий высер, причём наверняка с огромным количеством вранья. С особой любовью я отношусь к "Стеклянным пчёлам": остальные шедевры консервативной мысли можно назвать просто графоманией, но в этой книге дебилизм достигает максимума.
5. Луи-Фердинанд Селин. Его любимый приёмчик... С троеточиями... И мировоззрение типичной озлобленной гниды... Кхе-кхе... Вызывают у меня отвращение...
6. Говард Филлипс Лавкрафт. Сразу ассоциация с гик-культурой, пикабудебилами, впечатлительными школьниками и шутниками, которые будут до гроба повторять шутку про имя кота. Сам Лавкрафт был ничтожен с точки зрения писательского мастерства, хоть и имел неплохую фантазию. Впрочем, неописуемый, леденящий душу ужас перечёркивает всю его фантазию.
7. Уильям Берроуз. Почти каждая книга состоит на 60% из наркоты, а на остальные 40% - из гомоебли. При этом сабж старательно доказывает, что опиаты на него совершенно никак не повлияли. После "Джанки" можно его не читать. Фанбаза делится на хипстеров-индусреальщеков и наркоманов.
8. Айн Рэнд. Унылая политагитка, что ещё сказать. Её и так уже все раскритиковали.
9. Альбер Камю. Писатель уровня Айн Рэнд. Порой возникает ощущение, что ты смотришь тупой фильм с кучей клише. На мой взгляд, единственная неплохая вещь у него - "Калигула". Очень хихикаю с того, что свою философию он подгоняет под политические взгляды.
10. Джон Фаулз, более известный как Чмон Чмаулз. Очень хороший пример литературы, ориентированной строго на женщин и сойбоев. Нормальный человек после прочтения его книг в лучшем случае будет плеваться, но скорее всего всё же блеванёт. Чмаулз не брезгует транслировать через литературу свои мысли джокера, но в итоге получается полная хуйня и с точки зрения литературы, и с точки зрения идей. Худшие описания отношений.
>10. Джон Фаулз, более известный как Чмон Чмаулз.
Прошёл уже месяц (а то и больше), а шиз всё ещё горит. Я не буду пытаться тебя переубеждать, твои вкусы - твоё дело, но то рвение, с которым ты продолжаешь его упоминать и говнить, напоминает уже обсессию какую-то. Фаулз мамку твою убил, что ли?
Нет, не веду. Еще из того, что особенно запало в душу, вот:
1. Сорочьи сказки - А. Н. Толстой. Стилистически отличаются от других произведений автора.
2. Поэты и драматурги 18 века: В. К. Тредиаковский, А. П. Сумароков, М. В. Ломоносов, М. М. Херасков. Хорошая практика языка.
3. Широкий список поэзии: А. С. Пушкин (Руслан и Людмила, Гавриилиада, Полтава, Анджело, Медный всадник, сказки, естественно Евгений Онегин, стихи, Повести Белкина тоже) баллады В. А. Жуковского, басни И. А. Крылова, А. Н. Апухтин (особенно ранние работы), Н. А. Заболоцкий, И. С. Никитин, И. З. Суриков, М. Ю. Лермонтов (особенно Маскарад), А. А. Блок, А. А. Ахматова, М. И. Цветаева, Е. А. Евтушенко (можно слушать в авторском чтении, театральном, но великолепном), В. С. Высоцкий, С. А. Есенин, В. Хлебников, В. Я. Брюсов, Г. Аполлинер, Ж. Н. А. Рембо, Божественная комедия (так и не дочитал, но лишь Ада хватило, чтоб впечатлиться), А. Б. Мицкевич...
4. Классическая русская проза, однако: Н. В. Гоголь (Вечера на хуторе близ Диканьки, Старосветские помещики, Вий, Тарас Бульба - лучшее), Ф. М. Достоевский (Преступление и наказание), М. А. Булгаков (Собачье сердце, Иван Васильевич), В. Г. Распутин (повести, читал не все, но из того, что читал все примерно одинаково хорошо), А. И. Солженицын (Матренин двор, Раковый корпус, другие рассказы тоже глянуть полезно), В. М. Шукшин (читал вразнобой, что-то конкретное не могу посоветовать), А. П. Чехов (читал вразнобой, Человек в футляре особенно крут), И. Э. Бабель (рассказ Справка), М. Е. Салтыков-Щедрин (Господа Головлевы, Рождественская сказка), Б. Л. Васильев (А зори здесь тихие), М. А. Шолохов (Судьба человека)...
5. Классика зарубежная прозой: А.-Р.-А.-Г де Мопассан (рассказы на вкус), А. И. К. Дойл (о Холмсе что угодно), Портрет Дориана Грея, Дж. Оруэлл (Скотный двор, 1984), А. Камю (Посторонний, Падение), Дж. Лондон (Мартин Иден), Т. Г. А. Драйзер (Сестра Керри), Над пропастью во ржи, Пролетая над гнездом кукушки, Убить пересмешника, сказки Х. К. Андерсена, сказки Л. Ф. Баума (или А. М. Волкова, а лучше и то, и другое), Заводной апельсин... всего не упомнил.
6. Немного о фэнтези (тоже уже классика): английская троица Дж. Р. Р. Толкиен, К. С. Льюис, Дж. К. Роулинг и их главные труды. К. Дж. Паолини - тетралогия Наследие (лучше читать до Властелина Колец).
7. С. Э. Кинг (уже классика): Долгая прогулка - лучшее у него, Оно, Рита Хейворт, Способный ученик, Сердца в Атлантиде, Зеленая миля.
8. Ч. М. Паланик (уже классика) - Бойцовский клуб. Вот кто еще может писать всякую трешатину, не скатываясь при этом в говнище.
9. С. Чбоски - Хорошо быть тихоней. В свое время нехило зашло. А когда перечитывал, было "кое-как". Смотрится слабо на фоне Холдена Колфилда. Но порекомендую на всякий случай.
Больше пока ничего не могу вспомнить. Может, позже докину.
>Ч. М. Паланик (уже классика)
>Вот кто еще может писать всякую трешатину, не скатываясь при этом в говнище.
Ладно там из позднего его Пигмей и Ссудный день, они хотя бы смешные, но
>До самых кончиков
>Кто всё расскажет
>Проклятые
>Обречённые
это не скатывание в говно, по-твоему?
Даладнабля, Паланик просто потонул в самоповторах и все его эпатажные сюжетные повороты начинают угадываться уже. Я когда читал "Сочини", в одном из рассказов за километр предвидел отсылку к mrhands, стоило Паланюку упомянуть лошадей, тупо потому, что я читал Паланюка.
А ты знал, что Сралин ебал в жопу Членина?
> 6. Немного о фэнтези (тоже уже классика): английская троица Дж. Р. Р. Толкиен, К. С. Льюис, Дж. К. Роулинг и их главные труды. К. Дж. Паолини - тетралогия Наследие (лучше читать до Властелина Колец).
> 8. Ч. М. Паланик (уже классика) - Бойцовский клуб. Вот кто еще может писать всякую трешатину, не скатываясь при этом в говнище.
Говноед НЕ ПАЛИТСЯ.
Ебал я этих авторов, которые печатались в газетах, поэтому для продления книги заливали её тухлой водой. Да и язык Достоевского мне не нравится, да он отражает то время, но читать это скучно. Хотя Идиота я прочитал довольно легко, про него ничего плохого сказать не могу.
Донцову наверное можно тут в пример не приводить, и так все понимают
А, ещё короче там несколько авторов, они заебашили под сотню книг про диких котов, которые в племена объединяются и охотятся. Я с их продуктивности охереваю, это даже не Пелевин. Пелевин, кстати, вообще гений. Конечно все последние книги это самоповтор, иногда графомания. Однако его юмор, стиль и старые заслуги мешают поставить его в этот список
Потому что это переводы с иерогловов на алфавит.
>>684730
Я читаю на английском и русском, если не знаю язык, не читаю вообще. Полет нормальный, говна во рту не наблюдается. В отличии от чтецов переводов.
>>684732
Да. Русские классики, например Толстой, учили греческий, чтоб читать античку, Джойс учил новый язык, чтобы прочитать новую для себя литературу. Для всратых французов читать переводы может и норм, но не для нормальных людей. Я не говорю, что нужно знать все языки, но знать Русский, Английский, и, если ты так любишь виабу говнище, японский, вполне реально для любого человека.
Что спорить, пацаны, тут ты или читаешь книгу, или читаешь говно высраное каким нибудь Василием Жоповым. Выбор за вами.
> Худшие писатели
Жиды
>Джойс учил новый язык, чтобы прочитать новую для себя литературу
Он пытался читать рассказы Чехова в оригинале, а книги Тургенева, Доста и Толстого - читал в переводе, у Толстого частично подтибрил приёмы для техники "потока сознания" из Карениной, так что не надо тут пиздеть о неебической важности чтения в оригинале, оно необходимо только переводчикам, остальным - по желанию. Толстой, кстати, и в этом плане не заморачивался - сделал перевод Дао Дэ Цзина с французского перевода (довольно хуёвый, для гречневых крестьян, но потешный).
Вполне себе чтение, перевод передаёт дух и идею написанного, а то, что при этом теряется языковая специфика автора, ебать не должно, если ты не филолог и не литературовед. Есть примеры авторов, которые в переводе даже лучше и богаче на язык, тот же Лондон. Набоков, кстати, "Лолиту" перевёл - это что, всё равно не "Лолита"? Надо читать в оригинале? Или он типа заново её написал, и это совершенно другое произведение? Да тоже самое, просто на другом языке, с потерей языковых особенностей оригинала, но - того же автора, а не кого-то другого. И так с любым переводом, кроме откровенного говна и халтуры, но такого сейчас не так много.
>>684663
В свое время при жизни С. Я. Надсона почитали главным русским поэтом. После смерти его стали активно и беспощадно критиковать символисты и футуристы. А что мы имеем теперь? Семен Яковлевич как был, так и остается великим поэтом, значимым и как отражение эпохи, и как часть русской культуры.
Так что, может быть, вместо того, чтобы кудахтать понапрасну, лучше оценивать значение писателя на момент жизни и во времени?
>>684674
>>684676
Теперь и переводы не читать? Сам предпочитаю оригинал, но подобный аргумент - самое дебильное, что я слышал.
Это не имеет значения. Самоповторы - хоть и бич литературы, но не отменяют значимости автора. Короче говоря, Ч. М. Паланик мог после "Бойцовского клуба" вообще ничего не писать и все же остаться в истории. Это естественно: одна книга лучше, другая книга хуже. Одна книга может выделяться на фоне сотен других книгах автора, и все они идут будто в довесок к его главному труду.
Ну если тебя это устраивает>>684783
Ну для меня стилистика, это главное, а японский язык вообще по ебанутому устроен, там слова простые, но значений у них больше, потому что слова можно написать несколькими иероглифами разными. Еще там, по всей видимости, грубости звучат абсолютно с другим оттенком, хотя имеют тот же смысл, что и в русском. Я читал когда то женщину в песках Абе, ну там же в каждом слове слышно, что нотяжка происходит. Прям больно читать.
Это не так. По крайней мере, настолько яркие писатели, каким был Кафка, сохраняют собственный дух и в переводах. Переводчик, его художественная интуиция и опыт также играют не последнюю роль. Кафку переводил мастер, так что здесь сошлись все звёзды - переведённый Кафка именно что тот самый Кафка.
> Соколов, Школа для дураков
В этом году книжный рынок сокращается. Надеюсь, уже не восстановится. Хорошая новость для русской литературы.
Я думаю, что русские просто неспособны писать эпатажные произведения. Ну, не наш это конек. Всякий раз выходит что-то вторичное по отношению к мировой литературе. Поэтому застой.
Дмитрий Быков о современной русской литературе
Современная русская литература чудовищно непрофессиональна, и это единственное, что можно о ней сказать. Она пребывает в такой же глубокой духовной провинции, что и российское образование, кинематограф, фундаментальная наука и все прочие сферы духовной деятельности, и говорить об этом очень скучно. Русскую литературу не читают на Западе и не знают на Востоке. У нее давно не было удач, о которых говорила бы вся Россия. В российском книжном магазине, как правило, нечего купить.
Из зарубежной литературы в России чаще всего переводят самые глупые тексты, потому что из мирового торта каждый выедает тот корж, который ему по зубам. В советское время в России издавались не только друзья Советского Союза, но и, например, Джон Гарднер (не детективщик, а тот, который «Октябрьский свет»), и Джозеф Хеллер, и Трумен Капоте, а современная российская проза работает так, как будто в природе не существовало ни Уильяма Гэддиса, ни Ральфа Эллисона, ни Д.Ф. Уоллеса, ни Дона Делилло, ни Т. Корагессана Бойла (последних двух перевели, издали — но так они и канули, мало кем замеченные и вовсе не освоенные). Я не фанат Пинчона — по крайней мере, «Радуги гравитации», но это, как ни крути, сочинение значительное, породившее новую литературную волну; в России она не произвела ровно никакого впечатления, и не потому, что вышла через 40 лет после американской публикации, а потому, что чтение ее как-никак требует неких усилий. Правда, и перевод у Немцова с Грызуновой получился таким, что по-английски я эту книгу еще как-то понимаю, а по-русски, правду сказать, с трудом.
Повествовательные техники современной русской прозы старомоднее, чем в позапрошлом веке, когда Толстой экспериментировал с романным жанром, а Достоевский искал синтез фантастики и физиологического очерка («Двойник», скажем). Выстраивать увлекательный сюжет с неожиданным финалом русская проза никогда толком не умела, но сейчас разучилась и тому, что наработали советские беллетристы. Живых героев, имена которых становились бы нарицательными, у нас нет уже лет двадцать. Единственным сколько-нибудь заметным героем в девяноста текстах из ста является сам автор, но он чаще всего так противен — и себе, и читателю, — что хочется скорей изгнать его из памяти. Стиль современной российской прозы исчерпывающе описывается советским двустишием «У меня одна струна, Казахстан моя страна». Вдобавок — в то самое время, когда вся мировая культура ищет компромиссы между массовостью и серьезностью, — русская проза окончательно расслоилась на чудовищную жвачку а-ля Донцова или Минаев и никому не интересный артхаус, через который трудно продраться и самому искушенному читателю. Продраться ему трудно, впрочем, не потому, что это ахти как сложно написано, не потому, что перед ним словесные кружева в духе Саши Соколова или его эпигона Гольдштейна, а потому, что все написанное читателя совершенно не касается. Это литература чистого самообслуживания. Если же современная российская проза с отвагой неофита берется за разрешение мировых проблем, как Максим Кантор в романе «Красный свет», — она либо бесконечно повторяет сама себя (и Кантор, кстати, усердно повторяет «Учебник рисования»), либо скатывается в совершенно неприличную фельетонность, либо озвучивает очевидные вещи настолько суконным языком, что не спасает даже застарелая авторская злоба: мотор не заводится, текст стоит на месте.
Все это сказано много раз, и еще одно повторение ничего не изменит — кроме дежурных и предсказуемых криков о том, что автор сам дурак и давно исписался. Есть смысл поговорить о причинах такого положения дел, но боюсь, что и причина общеизвестна: отсутствие мотивации. За прозу обычно берешься, надеясь либо решить мировую проблему, либо справиться с интересной технической задачей, либо, на худой конец, позабавить читателя и заработать денег, но все это надо делать всерьез, а не спустя рукава. В современной же России спустя рукава работают даже опричники, у которых есть, по крайней мере, садомазохистские или материальные стимулы; все прочие настолько непрофессиональны, что анализировать их действия унизительно. Писать не то чтобы очень трудно, вопреки старой серапионовской формуле, но это требует какой-никакой эрудиции, усидчивости, изучения материала. Там, где слово ничего не весит, у автора нет стимула для всех этих прекрасных занятий; в советское время люди могли писать в стол — и верить, что в столе у них бомба. Сегодня слово стоит так мало, а попрание простейших правил так тотально и очевидно, что вкладываться в столь сомнительное занятие, как поиск смысла или борьба с пороками, не станет и самый упертый идеалист. Писание хорошей литературы — удовольствие для очень немногих, и сегодня число писателей почти совпадает с числом читателей. Конечно, сочинительство остается одним из самых сильных самогипнозов, уникальным способом борьбы с бессмысленностью существования, — но ведь само по себе писание, процесс нанизывания слов на ниточку фабулы, никого ни от чего не спасет. В лучшем случае получится ЖЖ, дневник ни о чем, в худшем — так называемое автоматическое письмо. Строительство утопии, увлекательный рассказ, расправа с пороками — все это возможно там, где человек знает, зачем живет. В современной России сама постановка такого вопроса приравнивается к экстремизму, ибо создание качественного текста само по себе нарушает гомеостазис (его у нас называют стабильностью). Все сколько-нибудь качественное сегодня является политическим вызовом, ибо главная примета времени — государственная установка на посредственность. Николаевское «мрачное семилетие», аналог которого мы сейчас, видимо, проживаем, было отмечено полным отсутствием литературы: Некрасову, чтобы заполнять «Современник» хоть чем-то, приходилось писать вместе с Панаевым длиннейший роман «Три страны света». Сегодняшние толстые журналы тоже заполняются бог знает чем. Единственный роман, о котором говорили и писали, — «Обращение в слух» Антона Понизовского, и самое интересное в нем — документальные записи чужих монологов; все остальное настолько вторично и картонно, что хочется его пролистать. Некоторый интерес вызвала книга Павла Санаева «Хроники раздолбая», доказавшая лишь, что всякий сиквел хуже приквела: «Похороните меня за плинтусом» — живая книга, порожденная живой тоской и злостью; «Хроники» — набор штампов, книга, герои которой не вызывают ни жалости, ни зависти, ни злости. Автор «Плинтуса» писал то, что думал, не особенно надеясь на читательское признание; автор-герой «Раздолбая» старается думать и писать то, что вызовет отклик у массового читателя, — и это очень чувствуется.
Самый надежный способ оценить книгу — по крайней мере, при выборе в магазине, — это прочесть ее первую и последнюю фразы; когда-то мы в журнале «Что читать» так и делали, помещая вместо рецензий эти самые фразы. Если с этой точки зрения просмотреть большинство сегодняшних новинок — читатель с тоской обнаружит первую фразу, которая не цепляет, и последнюю, которая не оставляет за собой ничего похожего на «продленный призрак бытия». Дистанцию между этими фразами проходить неинтересно — так же неинтересно, как ехать из Самогонска в Кислосвищево. Не стану лишать читателя одного из немногих доступных ему удовольствий — проделать этот эксперимент самостоятельно. Если ему лень идти в книжный, пусть прогуляется по прозе «Журнального зала». Самым дотошным рекомендую ознакомиться с первым и последним абзацами — ладно, по одной фразе ни о чем судить нельзя. В подавляющем большинстве случаев первый абзац будет многословно и банально описывать декорацию — погоду, интерьер — либо в нем будет содержаться брезгливый монолог героя, обреченного тащиться в такую погоду в такой интерьер; в финале почти наверняка будет риторический вопрос либо до боли унылая сентенция, в которой нет ни новизны, ни хотя бы ложной многозначительности.
Есть ли в сегодняшней России талантливые писатели? Есть. Талантливых издателей гораздо меньше — издатель ориентирован не на поиск новых имен, а на выдаивание старых, гарантирующих хоть вялый читательский интерес. Выкладывать свои тексты в интернет ничем не плодотворнее, чем выбрасывать их на помойку: конечно, некая публичность обеспечивается, но контекст способен убить любую новую книгу. Тонны графомании, среди которых что-то вдруг блеснет, не столько оттенят, сколько задушат эту новизну. Вдобавок для литературы мало удачного дебюта — нужен рост. А вспомните, кто из современных российских литераторов, открытие которых радостно приветствовалось, хоть куда-то растет или как минимум не обрушивает планку. Интересно эволюционировал, по-моему, один Алексей Иванов — но и он рос вниз, если исходить из критериев литературного качества. Можно надеяться на Прилепина, Букшу, Евдокимова — но достаточно посмотреть на то, как дружно травят в России всякое развивающееся явление и как дружно начинают любить любого, сдавшегося наконец обстоятельствам: «Еще один упавший вниз!» Так что я не знаю, надолго ли их хватит.
Выход из этой ситуации очевиден: начнется жизнь — появится и литература. Нельзя бесконечно жевать русские вопросы — они неизменны в последние пять веков; нельзя повторять один и тот же круг — он надоедает и читателю, и писателю, и стороннему наблюдателю. Все слова сказаны, а ситуация неизменна; никакому айпаду, айфону, интернету не обновить российскую ситуацию, в которой «новых людей» не было со времен «Что делать». Все проклятия Герцена и Печерина, все инвективы Щедрина и Писарева, все догадки Левина и Нехлюдова один в один приложимы к сегодняшней ситуации, и это невыносимо. Русской прозе не о чем говорить — все сказано; а чтобы двинуться в глубь героя — нужен этот герой. Производственный роман нельзя написать без производства. Семейную сагу невозможно написать в условиях полного разложения семьи — а климат в обществе, прежде всего моральный, таков, что людям трудно просто терпеть друг друга. Все — незачем. Любое движение, как в цугцванге, ухудшает ситуацию: нам как бы уютно в этой грязце и воньке, а если мы шевельнемся, то, не дай бог, случится революция. Точно так же и хорошую детскую литературу почти невозможно писать там, где нет образа будущего: хотим мы того или нет, но дети — все-таки будущее, а мы о нем ничего не знаем и знать не хотим.
Остается надеяться на то, что не за горами свой «Обломов», свои «Отцы и дети», а там, чем черт не шутит, и «Война и мир». Но для этого надо, чтобы семилетие длилось именно семь лет. Иначе Гончаров умрет от лени и «ожирения сердца», Тургенев окончательно порвет связи с Родиной, а Толстой застрелится, замаскировав это дело под несчастный случай на охоте.
>Пишите худших авторов и худшие книги
>>683860 (OP)
>2. Витька Пелевин.
>Убогие попсовые сюжеты. Клепать такие шаблонные книжонки можно по штуке в год, чем Витька и занимался. Хорошее доказательство того, что, кроме редких исключений, российский постмодернизм - параша.
Однозначно, мало того, что последняя книга плагиат с некой О. Градовой, таки системообразующий "SNUFF"-развернутая калька О, Хаксли. Витяни, но если все не так, то почему хитрая лиса с сумкой за двести лет капитал не сколотила? Любая мадам за десяток лет может. Ну вы понели
>не за горами свой «Обломов»
Уже