2) Если тня это отрицает, значит, она пиздит
3) Если ты инвалид-владелец обрубка 16 сантиметров и меньше, то твоя тня гарантированно ебется с кем-то еще
Материализм, атеизм, 869 год от рождества Христова, итоги.
Лол. Они обожают большие хуи только на картинках и в порно. А попробовав на деле даже мои скромные 18 см, половина из них говорил типа "погоди, не так резко, не так сильно" и т.д.
Это типо морского боя?
14x13 мимо, кек
Найс манямир, чмоня.
Двачую. Причём мои тянки этого и не отрицали и по пьяне часто вспоминали секс с большехуями(
>погоди, не так резко, не так сильно
И че?
Всё так, мне на двачах сказали
Мимо листва 29лвл, 13см
То есть ты сейчас на полном серьёзе говоришь что для тянок большой посох это не плюс? Ты с ними общался вообще? В лучшем случае это не самый важный критерий, но энивей.
Ща бы в 2021 вместо развития науки и создания нанороботов думать о писюнах.
РЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ
НЕ ВАЖЕН!
Типа больно дохуя им даже от такого размера
>наука
>нанороботы
Нахуй они вот лично тебе нужны? Или ты такой альтруист, которому не похуй на жизнь других людей лет через 50? Вот мне просто интересно какой вклад лично ты внёс в создание этих нанороботов. Или ты просто видосики на ютубе смотришь тематические?
Да даже если бы и и было дохуя больно, привыкают через месяц. К тому же у тебя посох несёт исключительно практическую пользу? От краисвой груди какая на твой взгляд польза? Ты не думал что большой посох это просто сексуально.
Иди на посох, даун, этот критерий для твоего очка важен только,.
долбить не рожавшую листву можно хоть 10 см, оргазм вызывает только клитор, хоть головой окунись но без клитора нет смысла слит
Так уж получилось, что я по жизни больше с женщинами тусуюсь, подруг у меня намного больше, чем друзей.
И вот на тусовках с друганами все шутят про хуи, обсуждают хуи и меряются вербально и не очень.
А на тусовках с женщинами - вообще нихуя блять.
Хватит думать о хуях, ебанутые!
Какая разница что для чего там достаточно если тянки всегда стараются выбирать для секса высокого и с большим хуём? Она этот оргазм быстрее в 10 раз от вибратора получит. 10 см элементарно смешно выглядит.
САП ДВУЧ МЕНЯ СЕЛЬДЬ ОБИДЕЛА
РЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ ТНН
САП ДВУЧ МЕНЯ СЕЛЬДЬ ОБИДЕЛА
РЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ ТНН
Не те женщины
Нет, не думал, ибо посох обучно находится внутри пизды, и его сильно не видно. Какая у него ещё эстетическая функция?
ебать извращенных раздолбанных шлюх - твой выбор
Да что вы мне рассказываете. Даже 15 см едва хватает для ебли сзади. Просто банально самому неудобно. Вот просто как на видиео я даже не смогу ебаться
>>237612524
Ну а твой видимо любыми способами избегать конкуренции с другими кунами в сексуальном плане. Чтобы не дай бог у бвышего не оказалься больше, чем у тебя. К тому же от ебли ничегон е раздалбывается. только укрепляется.
Если это так круто ,то жду фотку с негретянским хуем в твоей жопе.
Ну не знаю. Все мои знакомые тянки обсуждали хуи.
>Ну а твой видимо любыми способами избегать конкуренции с другими кунами в сексуальном плане. Чтобы не дай бог у бвышего не оказалься больше, чем у тебя. К тому же от ебли ничегон е раздалбывается. только укрепляется.
нихуя ты не шаришь короче, иди дальше нализывай путанам подзаборным и прочей падали
Размер хуя самый последний критерий по которому снежинка оценивают кунов.
1) Внешка
2)Рост
Если прошел по этим двум параметрам, могут дать с шансом 50/50
3)Характер
Если тут прошел то дают почти всегда
4)Хуй
Если прошел тут то снежинка может дать ещё раз
Важно что к тому моменту как снежинка узнают размеры твоего чинко, вы уже как минимум будете оба голые, а как максимум ты уже будешь её ебать, врятли из в такой ситуации она даст отказ, что будет дальше уже не важно, цель достигнута, а то что она там чувствует как-то похуй.
Вывод: с большим хуем ты можешь ебать одну и ту же несколько раз, с маленьким одну только один раз.
>Даже 15 см
Так средний же 13, хо-хо-хо
ору с девственника
>нихуя ты не шаришь
Ну просвяти меня как жить с маленьким членом и не расстраиватсья. Ты-то шаришь походу.
Самое время покомплексовать из за своего размера. Мне никогда не получится доставить снежинка удовольствие
мимо жалкие 13
1) ОП олень
2) Если ОП отрицает, значит он олень и хохол
3) Если вы правда верите в черрипикинг, то вы прямой клиент психбольницы
Я не листва и даже тянки ни разу про размер ничего плохого не говорили, просто самому неудобно.
>>237612928
>Так средний же 13
И что, что он средний? Как будто средний = достаточный.
Смотрю картинку ОПа - а что реально коротокствол не может обрюхатить тню ?
Все последние тянки, с которыми знакомился, заранее просили дикпик
Да ты даже себя толком удовлетворить сексом с женщиной не сможешь. Психологически точно.
Может, но посыл в оп посте правильный
>а что реально коротокствол не может обрюхатить тню ?
Да, японцы так и вымерли еще в период эдо, бабы не могли залететь от их мелкохуев.
Да, по-правде говоря имея большой член находить общий язык с женщинами проще. Они сразу такие лапочки становятся.
Да посох там плавал. Все тянки с которыми я общался говорили, что куны с большим хуём всегда это обозначат, хотя бы намёками. А короткостволы усердно избегают этой темы. Вот тебе изи способ понять к кого какой.
Все так. Даже если посох слишком большой, тянка будет стараться не разочаровать и не отказать, в надежде растянуться. И, что характерно, растянуться под размер
для шлюх с пещерой между ног и бесконечность не предел
Пещера между ног и сексуальная активность не связаны. Тут с размерами всё также как у кунов. У кого-то от природы меньше, у кого-то больше. Да и в любом случае лучше было бы всё равно растянуться под кунов с нормальным членом, а не агрессивных короткостволов у которых на почве своей неполноценности миллион комплексов.
Очередной бред.
Пизда = это посох наоборот.
У телки той же рассы, от той же мамашки, что и её братик будет та же глубина влагалища как у её братика длина члена. Не больше, а может быть и даже меньше.
Не травмирующая глубина влагалища 13см. После чего ты начинаешь тыкать МАТКУ, а это другая часть полового органа.
Сперма не затекает в матку, ведь спермотозоиды самостоятльно двигаются в матку в нужный момент когда у тёлки всё созрело.
Беременность происходит не от того, что просто кончили в пизду.
Для того, что бы забеременеть, нужно кончать очень много раз в пизду, и в разные дни, и угадывать нужный интервал.
Биология, 8ой класс.
СУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУРС
>Не травмирующая глубина влагалища 13см
По такой логике, чтобы заполнить тянку полностью в большинстве поз тебе нужен посох от 17 см.
Блять вот я рофлю с этой хуйни, японец вообще по ходу на камеру листву сбросил.
>обрубка 16 сантиметров
13 братик, все что выше норм. Возможно не каждому ведру подойдет 14, но 15 и выше это вообще прям заебись.
мимо 12 инвалид
Дико двачую.
Все говорят забить посох на удовольствие тянки и кайфовать самому, но чем это тогда лучше обычной дрочки не на самое лучшее порно?
Одно дело когда ты видишь, что сам возбуждаешь своего партнера, что тня мокреет, когда смотрит на твой хуец, и совсем другое, когда она вяленько через силу посасывает твой уебищный 15-сантиметровый обрубок, пытаясь не блевануть.
Ебал бы эти сладкие сисечки всю оставшуюся жизнь
Одна дама изменяла своему мужчине со мной, у меня нет денег и нет большого члена, у меня член всего 15 см. По ее словам (через общих подруг) со мной у нее лучший секс в жизни. Что скажешь на это? Зачем ей трахаться со мной мелкохуем, который не вкладывает в нее ресурсы, а изменяет человеку который делает это для нее, но при том при всем по ее словам секс со мной для нее лучший в жизни.
>будет та же глубина влагалища как у её братика длина члена
>Биология, 8ой класс.
Мне вот интересно откуда такие выводы. Схуяли у неё должна быть такая же глубина пизды, как у среднекуна. Особенно учитывая, что это не является обязательным для оплодотворения.
>Даже 15 см едва хватает для ебли сзади
Наоборот ебля сзади самая благоприятная для мелкохуя, ну еще баба должна жопу выпятить а не стоять как сутулая собака спиной горбом.
>Пещера между ног и сексуальная активность не связаны
Долбоеб ты, хо-хо-хо.
Ну я хотя бы трезво на вещи смотрю, а не окукливаюсь в маняфантазиях
На нижнем пике тоже напрямую
У меня мудя дольше, чем у нигр.
Ебу хуем в вагину, сую яйца в мешок с подарками. Одно самке, другое себе. Вопросы?
Двачую.
Пизда растягивается, в отличие от хуя. Как и мешок с подарками кстати.
Можно соус?
>средний же 13
У кого, у пятиклассников?
>2) Если тня это отрицает, значит, она пиздит
Пожалуй не буду разрушать твой манямирок.
мимо дропнула несколько отношений из-за хуевого секса с большим членом
Ну я имею стоя. Когда она раком стоит может и благоприятна. А вот стоя даже на фоне не самой толстой попы мои 15 жалко смотрятся и неудобно.
>дропнула
С 13 см эти отношения даже бы не начались
>стоя
Ты еще лежа на боку попробуй. Там если криво делать то и 20 может не хватит
Соус, как же ахуенно, Господи
Я не представляю, какой нужно быть ебанутой, чтобы дропнуть хорошего куна из-за того, что у него член не 20 сантиметров условно. Больше 13 -- заебись, особенно если кун понимает, что ебаться надо уметь и от хуя это не зависит
Вот вам пример, тянка разрушила несколько отношений просто из-за того что ей посох не подошёл >>237614068
ранен и убит
На сколько это большое везение?
С чем можно сравнить относительно других успехов в жизни?
фантазер, спок
>лежа на боку попробуй
Я пробовал( А что мне теперь остаётся только в мессионерке скучно трахаться, а на разнообразие губу даже не расскатывать?
>пятиклассников
Откуда такой вывод?
Любишь трогать пятиклассников?
Ты ебанутый.
Вот смотри.
Есть кун.
Он охуенный.
Интересный.
С ним легко.
Вы подходите друг другу.
Хочется все время проводить вместе.
Ты его хочешь.
Вы в постели.
У него посох 13 сантиметров.
...
...
И чё, блядь? Ну 13, ОК. Это помешает мне его няшить как-то? Что, может я этот посох не найду чтобы его отсосать? Если парень не дебил на всю голову, то я ему сама объясню, как сделать мне приятно. Огромный посох ему в этом не поможет
И чё? Как будто мне не похуй. Зато у меня за плечами 100 часов практики анапанасати
мимо-13-см
Пруфы гдея?
Смотрю что ты сама выше написала что дропнула пару отношений из-за размера хуя. Это дословно твоя цитата.
>Вот вам пример, тянка разрушила несколько отношений просто из-за того что ей посох не подошёл
>Отношения
>Секс -- болезненное оливье
>Долбоеб считает, что большого члена достаточно, чтобы я кончала радугой
>Наездов не понимает, как так, ему же сказали, что раз посох большой, то он царь и бог
>Его дропают, потому что 0 удовольствия, только дискомфорт
>ПРОСТО ИЗ-ЗА ТОГО ЧТО ЕЙ НЕ ПОДОШЕЛ ПОК-ПОК-ПОК
Двачую. Планирую перекат в азию
мимо 12
Я написал "допустим"
Просто прошу анонов сравнить такой посох с более понятными благами.
Дропнула, из-за того что мне было больно ебаться с куном, а на просьбы перестать долбить и попробовать сделать чтобы я кончила получала такую же шизу как итт, типа раз у меня большой, то что тебе не нравится, ничё делать не буду
>мимо 12
лет?
Обидно конечно. Я до того как ебать тянок начал действительно думал что секс не главное. А сейчас понимаю что отношения на 80% зависят банально от того насколько качественно ебут тянку.
Продолжая. Лучше уж средний или небольшой посох, прикрепленный к хорошему куну, чем ебаная дубина с долбоебом на конце
Секс это не главное в отношениях. Но БЕЗ секса это хуйня, а не отношения
Жеский петтинг входит в еблю?
>Хорошо, вот например есть ровный аккуратный хуец: 18 x 16.
>На сколько это большое везение?
>С чем можно сравнить относительно других успехов в жизни?
Ну смотри, у меня не очень ровный и 17*15. Ты победил в неравной схватке. Читер блядь
>>237609550 (OP)
Диагональная конъюгата (почти равная длине влагалища) в среднем и в норме = 12,5-13 см.
/тхреад
Вывод:
Даже большого члена самого по себе не достаточно. Как же много от куна требуют я ахуе.
>>237614733
Главное. Для молодой тянки уж точно.
Это она резиновый дилдак сосала?
Два чая этому
Единственный человек в треде
Ёбаные животные весь детский утренник своей хуйнёй засрали
>Как же много от куна требуют я ахуе.
Главное не быть долбоебом. Увы, ты уже зафейлил этот пункт:
> Главное. Для молодой тянки уж точно.
Папа-прокурор
часов...
Два чаю, сис.
Я не против если моей тяночке хорошо
Да можешь не продолжать. Я и так понял что сексуально непривлекательный = долбоёб.
HEADSHOT
К сожалению реалии такого, что выбор такой широкий, что девочке нет смысла идти на компромисс и всегда можно немного подождать и найдется высокий и с нормальным хуём, нужным характером и так далее. Так что если пролетел с чем-то одним то иди нахуй из полового отбора.
>Вывод:
>Даже большого члена самого по себе не достаточно.
Не достаточное, но необходимое
Иначе будет как в России средний 13 см -> 60-70% браков кончаются разводами
Проиграл
ДА мы уже поняли всё. Вот я тоже самое написал. >>237615141
13 не средний, средний 16.
Можно разве что двачера из этого тредв дождаться.
Как бы на самом деле таких принцов, которых вы тут представляете, в разы меньше чем этих 10/10 принцесс, которые их ждут. Не говоря уже о том что эти принцессы в большинстве случаев им нах не нужны хо-хо-хо.
Перетолстил. Господи, зачем я тут сижу.
Потому что она говорит тебе неправду. Она тебя обманывает. Лжёт тебе. То, что она говорит, не соответствует её истинному мнению, которое она от тебя скрывает.
>выбор такой широкий
Проорала
Если встречу хотя бы одного не ебанутого куна, хрен он куда от меня денется, даже если там посох вообще не будет
ты тупой долбаеб, не умеешь ебаться. признай это.
Тонко. А чё значит ебанутый?
Не ебнутый это какой?
Щас скажешь не двачер)))
>мимо дропнула несколько отношений из-за хуевого секса с большим членом
>Секс это не главное в отношениях. Но БЕЗ секса это хуйня, а не отношения
>хрен он куда от меня денется, даже если там посох вообще не будет
Ага, охотно верю. Почему даже на анонимной борде нельзя быть хоть чуток честнее(
> тни
> тня
> тня
Ебать имбицыл
>Умею/не умею
да мне особо и не дают, чё расстраиваться.
Не помню чтобы биологичка рассказывала о том что надо много раз кончать в пизду для беременности
Хорошая картинка. А потом бабы спрашивают меня, ВЧЁМТВОЯПРОБЛЕМА??? В том, что я занимался всю юность блядь своими делами, а не пытался прокачивать навыки для половых контактов.
А я то думал, почему азиаты самая вымирающая раса в мире. Оказывается виноват маленький размер члена, который не дает им размножаться.
Тогда зачем ей с ним трахаться?
не 16, а 24
На википедии написано, что мерить член правильно вдавливая линейку в кость. Я правильно понимаю, что такое измерение не соответствует высоким стандартам двача и будет отвергнуто сразу?
Каждый раз проигрываю с подобных хуетредов, по меркам двачей средний размер 25см
Нет, 16
Фтм тоже ебанутые, азаза.
На нижней картинке член нарисован около 10 см или меньше.
Да и матку я пальцем достаю, (а членом достаю шейку матки почти во всех позах) чё за оливье тут написали, хо-хо-хо.
В каком возрасте начал замечать за собой фантазию и остроумие?
>>237609608
>>237609639
пиздежь для инцелов
Почему даже на анонимной борде нельзя, блядь, хоть немного голову включить, ебанат?
Нет хуя? Рук тоже нет? И языка? И нихуя нет? А что есть, блядь? Типикал пример: святая убежденность, что твой посох всем позарез нужен, только им ты можешь кому-то приятно сделать
не тебе не мне, 20?
>От краисвой груди какая на твой взгляд польза? Ты не думал что большой посох это просто сексуально.
Тогда бабца должна быть бимбой, все плоскодонки идут нахуй.
Эту хуйню специально придумали, чтобы короткостволы могли накинуть себе лишних 3 сантиметра.
Нормальные люди меряют стоя и не вжимая.
Хех, зет фил)) когда у тебя больше чем у пацана на видео)) потешные вы
Но ведь у них даже по такой стате средний посох получается сантиметров 14-15.
>>237615558
Да посох знает. Вот общаешься ты с человеком и понимаешь, что он нормальный. Не промытый, не фанатик, не ханжа, не истеричка, не домостроевец. Может хотя бы самого себя обеспечить, интересы какие-то имеет для себя, а не потому,ч то так надо
ну тогда вообще поебать
Руки и язык никогда не компенсировали посох. Ни одна тянка не будет встречатсья с импотентом, будь он хоть топ мастером куни.
Ух сука. ,х,. и ,16,18, навеяли флешбеков из лабораторий сталкера
Ну и страшилище.
Ну допустим да. И что?
Да мы поняли. Короче как как на пикче. Ну разве что качком быть не обязательно.
-сидит на бордах
-смотрит аниме
-сам даже постельно не в состоянии сменить
-не следит за собой (основы гигиены: чистое тело, чистые волосы, приятный или отсутствующий запах)
-никогда не имел адекватной работы/заработка
-никуда не ходит/не бывает/из всех увлечений ммо и иногда сингл игры
-очевидно что живет с родителями, или в крайнем случае они ему подогнали хату, сам никогда и близко не заработал бы на жилье
-имеет абсолютно оторванные от реальности убеждения и абсолютно в них уверен (так написал кто-то/так сказали/я так когда-то решил)
-не умеет нихуя по хозяйству
-сам не достигал никогда нихуя (10 место в мировом зачете по дпсу на каком-нибудь боссе не в счет)
-не готов уделить нисколько внимания партнерше (уверен что девушка=секс, ну еще готовка и уборка в свободное от секса время)
Да этот список можно сколько угодно продолжать.
И я это не она.
Потому что секс с ним лучше, чем с тобой.
>Ни одна тянка не будет встречатсья с импотентом, будь он хоть топ мастером куни.
Буду с большей вероятностью, чем с ебарем террористом, который считает, что засунуть на 18 сантиметров = сделать приятно
Так они специально занижают стату на несколько сантиметров, чтобы короткостволы не горели. Средний со вдавливанием до ануса - где-то 19 сантиметров. Но ирл никто так не меряет.
Иди в пизду, душнила
Я не нормальный(
Ну так поэтому 14-15 и норм
Они обожают не большие хуи, а красивые. Большой хер может быть со страшной головкой и кривой весь, как и не сильно большой ровный, красивый и с идеальной головкой.
Судя по его характеру хуец у него нормальный.
Пошли на велосипедах покатаемся 200 км.
>о себе:
>пизда, 2 сиси
Пей шампанское из моего посоха, дура.
А нахуя мне вообще тня?
А у тянок спрашивали или это очередной мелкохуй от обиды высрал?
Ну хоть признала, что я прав и на том, спасибо. Обычно тянки до последнего упираются.
Ну извини, как будто это я заставляю тебя с большехуями встречаться. А потом анонам на дваче высказывать, как будто это они виноваты что ты даёшь бабуинам только.
А теперь расскажи, почему меня это должно ебать?
Мне вот например глубоко похуй что там она чувствует или нет. Пусть ебется с кем хочет, брак в пидарашке это рабство, женившись в пидорашке ты запускаешь себе в тыл врага, ТНУСЫ НЕ НУЖНЫ.
Пойми, спермотоксикозный школьник, ну не вертится весь мир вокруг ебли.
Сейчас напишут, что ты фригидная ололо
Ну смирился я с тем, что мелкохуй, дальше что? Совет бы хоть оставил, как посох увеличить.
И это тоже почти мое описание, хо-хо-хо.
Ну вторая часть пика точно хуйня.
Размер члена - это наследственное, но ни у бати, ни у дедов по мамке и по батьке проблем с зачатием не было.
У меня нет тли в доме НАХУЙ пошёл педик ;)
АЛАРМ!!!!!1111
Сельди просочились в тред
Все пишем что 13-15 это НОРМА!!!!
Если посох гнутый то его выгинать?
> вертится весь мир вокруг ебли
У тянок и альфачей вертится. Остальные сублимируют в науку и подобное, чтобы обеспечить альфачам и тянкам более комфортные условия для ебли. Это естественный ход вещей.
ты дурачок? сейчас 21 век и человечество изобрело всевозможные игрушки для ебли. ты тупая чмоха, твой корнишон тут не причем
Хех, проорал с этой "альфы" с вялым окурком вместо хуя.
без стимуляции клитора тне почти всегда будет похуй
Прикольные пропорции на пике: 19см vs 13см, при этом черный нарисован в 2 раза больше и пиздень у белого в раза больше.
Члены от 18 см - ебучая дубина, которая вместо удовольствия доставит тебе только боль, про орал/анал можно забыть
Самый лучший член 15-16 см, можно ебаться в любой позе, не больно.
Разумеется, пезды тоже разные, есть большие, как у черных баб, им надо посох побольше. Есть маленькие пезды, как у азиаток, поэтому у азиатов и хуи мелкие. Если тянке нравятся большие хуи, либо ей нравится боль, либо у нее огромная борода.
>игрушки для ебли
Ага, именно поэтому мелкохуи и сосут бибу. Смысл спать с парнем который проигрывает твоему вибратору.
>маняпроекции
Что еще спизданешь?
>>237616387
>с большехуями встречаться
Сорян, у человека на лбу не написано какой там посох. И это преимущество для кунов и недостаток для тянок. Потому что если человек хороший, тот посох это последнее, о чем ты узнаешь. И там уже можно на любые компромиссы идти, если кун хороший
>>237616495
>13-15 это НОРМА
Вообще-то да
какой же ты тупой)
Чет заорал
От экспериментов по увеличению члена и дрочки силой мысли появились псевдогиганты и полтергейсты, а зачем создавали кровососов лучше не думать
На Янтаре был установлен инновационный девайс для трансляции порнухи прямо в мозг, но какой-то битард установил пластинку с дарквебмами, отчего у нормисов мозги поплавились
>Моя подруга говорила, что у её бывшего
Взял порватку с чужого хуйца, ты ещё и выблядка её воспитай
Какая дина? Какой обхват?
Нужен ровный или изогнутый?
Двачую.
и какая цель твоего треда, раздолбанная сельдь?
В сексе дело не в размерах, а в прикосновениях к человеку, который нравится. Это не какая дрочка не заменит, а игрушки если надо помогут.
Какой есть - такой и суй.
Ты как будто дилдо на базаре выбираешь
>хороший
>сплошное потреблядство, СОДЕРЖАТЬ, САМОДОСТАТОЧНЫЙ НАРМАЛЬНЫЙ ну Ванька-альфач кароч)))
Какие же бабы мерзкие, капец.
я всех своих подруг ебу по-твоему?
33см в холодной воде и ни миллиметром меньше
Тред не читал.
Ты думаешь, у снежинка матка под ребрами? А как тебе такое - я пальцами нащупывал шейку матки. И это неприятно. Длина пальцев 8 см.
> Это не какая дрочка не заменит
Вполне себе заменит. Лел.
>сплошное потреблядство
>СОДЕРЖАТЬ
Где ты это увидел, ебанутый?
Какой внезапный батхёрт на ровном месте.
Нужен эталонный, метр на метр на метр.
По поводу рассовой предрасположенности- не от размера вагины, а от размера жоп.
Африка и остальные с ней- среднебольшая жопа, члену нужно преодолеть большее расстояние что бы войти в вагину (ну или нужно быть акробатом каким, я хз)
Азия- среднеплоские жопы, можно втулить член по самый корень в вагину, нет необходимости в огромных размерах.
>У тянок и альфачей вертится.
Ну и пусть у них ебланов вертится дальше, пусть всю свою вонючую жизнь на алименты пашут пока их бляди на чужих хуях скачут пока их дома нет. ТНУСы же как рыба, все время ищут где лучше.
Ебутся и женятся люди чтобы строгать ебаных детей. Ты хочешь ебаных детей? Хочешь ебаных детей до 18 лет тащить на своем горбу в пидарашке, а они тебе будут каждый день говорить " нахуй ты меня тут родил, мразь?"? Ты этого хочешь? Или ты может быть хочешь половину всего своего имущества одтать просто так ушлой бляди, которая от тебя залетела а потом с тобой развелась?
Зачем ты нащупывал шейку матки у маленькой девочки, педофил ебаный?
Съеби школьник
>3) Если ты инвалид-владелец обрубка 16 сантиметров и меньше,
Тфу блять, и тут проебался. Я то думал что хоть посох у меня более-менее нечего, но даже он предательски оказался обрубком. Чтож все так хуево-то...
>Остальные сублимируют в науку и подобное, чтобы обеспечить альфачам и тянкам более комфортные условия для ебли.
Залупу им на воротник. Вся планида любого альфача после 20 лет - охранник в пятерочке и грузаль на складе.
А нельзя было чутка более реалистичную цифру назвать?
Даже у меня, честного 15 сантиметров/18 от анусасо вжатой линейкой серьезные траблы с еблей из-за короткоствольства, а тут получается целая страна литерал инвалидов. Емае, я все понимаю, обрубки должны думать что у них все ок, но тут же любому понятно, что это шиза.
Затем, что ты долбоеб, а той "маленькой девочке" сильно больше 20.
Это потому что ему не нужно особо работать чтобы его бабы содержали. Но тут хуйня в том, что молодые как правило не особо при деньгах, а дочерей миллиардера на всех не хватает. Так то.
Че у нее с вагиной тогда? 8см это пиздец какая короткая. Паталогия какая то.
Чел, пиздень штука эластичная, что в глубину, что в ширину. Хорошо возбужденная дюймовочка изи насадится на болт до 19-20 см.
>Сорян, у человека на лбу не написано какой там посох. И это преимущество для кунов и недостаток для тянок. Потому что если человек хороший, тот посох это последнее, о чем ты узнаешь. И там уже можно на любые компромиссы идти, если кун хороший
Да написано. Типичное поведение "мудака" на которых тянки прыгают а потом ноют, что таким востребованным кунам логично похуй на них, их удовольтвие в постели и так далее. Поноют об этом пару недель своим пиздализам, пока не найдут нового "мудака".
>Даже 15 см едва хватает для ебли сзади
Ну и хуйня. У меня 15-16 см. В снежинка еле входит, когда по яйца вгоняю ей больно. После ебли болит. До матки достаю. При этом быстро тоже не получается ибо больно. И это со смазками всякими.
Ну в целом да.
А на порно как-то вяло встает.
>этот подрыв корзинки на шее у мамки
Да у всех можно пальцами нащупать. У рожающих так раскрытие проверяют, например.
Зачем ты сидишь в тредах про хуи?
Ну вот я человек с личным опытом. Но конечно мой опыт не опыт, тянки по которым я сужу не тянки а шлюхи, у них вёдра и ещё миллион отговорок.
>Типичное поведение "мудака" на которых тянки прыгают а потом ноют
Я не прыгаю. Где теперь твой бог?
>Хорошо возбужденная дюймовочка изи насадится на болт до 19-20 см.
Манямир
В чём проблема вкатится в полиаморию, а не визжать о куколдах?
Слишком большая борода на пике. Было бы дебильно, если бы естественный отбор сработал бы так. Типа, у большинства сельдей огромная пиздень, а у большинства людей маленький посох. Это слишком тупо.
>Долбоеб считает, что большого члена достаточно, чтобы я кончала радугой
>Наездов не понимает, как так, ему же сказали, что раз посох большой, то он царь и бог
>Его дропают, потому что 0 удовольствия, только дискомфорт
Ну вот ты типичного такого мудака описала. И как минимум 2-3 раза на таких прыгала. Сама себя закапываешь.
А смысл в растягивании? Рецепторы в любом случае имеют предел чувствительности за который как не изебись ты не выйдешь
Я вот с 16 тоже так думал.
А потом оказалось что просто нужна практика, мол углы вхождения, позы, как ногу куда закинуть, где ширы разыечти, где наоборот. И внезапно позы, котлоые я думал что мне не подходят из-за размера члена, мол нлрмально не могу достать/войти, оказались очень даже доступны и актуальны. И это даже не 10-20 раз. Я с одной партнершей месяца через 3 постоянного активного разнообразного секса смог одну позу применить. А потом лежим и она говорит "блин, так классно было, чего мы раньше в жтой позе не трахались". И за эти условные 3 месяца член у меня не вырос как бы ни на сантиметр.
Нет, пезды тоже имеют свой размер. Как и хуи. А еще пезды увеличиваются при возбуждении. У снежинка может быть большая жопа, но короткие влагалище.
>>237617074
А хорошо возбужденная нигга по локоть тебе сесть сможет. Да, борода растягивается, как и посох увеличивается, но если один посох увеличится до 20см, то другой до 10.
Тут весело. inb4 снежинка есть, кончает, 13 см.
>>237617239
Человек в разный период жизни мыслит по-разному, в зависимости от опыта. Мне в пиздючестве тоже заливали, что важен рост-член-внешка, а потом после пары-тройки отношений (нет, не РСП-вёдра), бабы уже спокойнее к этому всему относились и ни от кого такой ебалы не слышал. Только тут.
Вчера был тред, в котором писали, что если меньше 17 см, то ты инвалид. А неделю назад говорили, что если меньше 15, то борода. А ещё раньше затирали, что 14 - это норма. Боты, вы уж определитесь с размерами.
Ох уж эти инсайды сталкера2
При возбуждении увеличивается.
>Полиамория
В чем сбсна разница?
>Ну вот ты типичного такого мудака описала.
Мимикрируют под нормальных.
Поэтому если бы встретила не мудака, то на член было бы уже пофиг
Чел, ты... С тобой не общаются откровенно. Тянки в основном разговаривают о хуях.
Ну моя нынешняя говорила что с 17 см уже больно и она не ощущает никакого удовольствия, благо у меня толстая колбаса 15x15, и мне по кайфу и тянка от души на нем прыгает.
Тут большинству не дают, кхм кхм. И даже 1 тянка - уже великая радость, я вот выебал абсолютно несимпатичную двачершу, на которую мне строго пофигу - и то, лучшее воспоминание лет за 5 точно (и единственный половой партнёр). Так что нам это не выгодно.
Хотя мне вот теоретически пофигу, кто там с кем ебётся, я же одинокий.
Картинка вообще нихуя общего не имеет с реальной физиологией, кто это рисовал блять?
Хуя. Попробуй в топ войти по ДПС, ахуеешь от жизни. Лол
Судя по списку, я ебанутый на 3 из 11 пунктов. Однако. Я не понял, что значит
>-чего то достиг?
Это что блять такое и с чем его едят?
>Адекватная работа/заработок
А тут какие критерии? Что это блять за размытость очка в гавне слов?
Ты можешь конкретное что то писать? Или у тебя 2 значный айсикью?
Ну вот у меня обратный опыт. Когда сбросил листву и начал с тянками общаться, понял что внешность на 85+% определяет отношение к тебе девукшки. Ну как минимум в молодом возрасте, но и мне только 24.
Квадрат Малевича это негритянский хyй?
Бля, я хуею с двачеров, тебе не поебать? Если тебе дала телка, то хоть у тебя 5см ты её выебешь и тебе ваще до пизды должно быть приятно ей там будет или нет, это дырка блять, чехол для хуя. Какое-то блять куколдское мышление "ооой а будит ли маей тянучке хорошо от моих 12см(((" Ну найди ей негра ебло, пусть он её ебет, а ты посмотришь, она хоть кайфанет, раз это тебя так волнует
Бля и вот запарился же кто-то, время потратил, чтоб эту хуйню нарисовать и эти подписи полоумные добавить. Мде...
вот этого двачую.
какая мне разница с кем она ебется, если я тоже периодически присовываю кому-то еще
Я конечно понимаю, что пишу в жирном треде, но всё же.
Не так давно купил своей благоверной две дилды: 14/3 и 18/4, она их опробовала и сказала, что большая - категорически большая и никакого удовольствия от нее, только дискомфорт. Маленькая, говорит просто заебись, кончила джва раза. Я подумал, что мне какая-то бракованная снежинка досталась. И тут через пару дней приходит её немного шлюховатая подружка. Слово за слово, после третьего бокала полусладкого моя говорит, что смотри, какие занятные штуки у меня есть. Подружка сразу заинтересовалась и бокал спустя сказала, что screw you guys, I'm going to bathroom потому что терпеть нету сил никаких. Вернулась через минут 30 и говорит что большая прям вообще никуда, только как элемент декора, а маленькая топ. Тут я крепко призадумался. Говорю, как же так, а как же большой черный член и всё такое? Подружка поржала и говорит, что большой посох только на один раз, попробовать, вон, у бывшего была елда 20см, а я ушла к 12см и мне прям норм.
Вот такая история. Выводы делайте сами, мои маленькие друзья
>Мимикрируют под нормальных.
Ага, охотно верю. Просто Внешка важнее личных качеств. А красивые себя ценят и ведут соответствующе. А "нормальные" болтаются во френдзоне. Ну всё как на картинке короче.
Ты видимо мало с тянками общался, каждая вторая такая ебанутая, готова отказать куну из-за любого косяка который есть в нём по её мнению. Хули ей то, там ещё 1000 в тиндере таких же сидит ждёт.
>маленькие друзья
Покрупнее некоторых. Конечно идеально твердый входящий до упора посох, которым тянка сама себя стимулирует это абсолютно тоже самое что и посох.
>Ты видимо мало с тянками общался
Я сама тянка, блэт
Мне совершенно бесполезно тебя в чем-то убеждать. Ты придумал себе такой мир и теперь неистово топишь за него
Внешность да - и внешность это не столько общая красота, сколько, как тут правильно подметили, совокупность твоего отношения к себе. Если сутулишься как чёрт, одеваешься в дешманские вещи с рынка, чистишь зубы и моешься раз в неделю, реально к тебе никакого желания подходить не будет.
А дальше как у Капранова - "к любому телу привыкаешь за 2 недели совместной жизни". И там уже только ты сам на первый план выходишь.
> это дырка блять, чехол для хуя
Спасибо, потекла.
Было много разных селедок, особенно девственных и стеснительных
Некоторую глубину ощущал только в жирных бабах, но вы с ними не ебитесь
А вот с обычными и миниатюрными, да даже с 170см была такая история: хочется запихать по помидоры, но меня просят прекратить т.к. больно - слишком большая елда
Это решается терпением, ибо потом там растягивается и смазывается, а матка привыкает в ударам
У текущей была история про 20см шпагу, которая даже как то влазила(пизда растягивается, если кто не в вкурсе), но все истории были про боль и скорострельность. Не понравилось короче.
Резюме: про маленькие хуи и любовь тяночек к большим шпагам я читаю только на дваче, ирл это никак не проявляется. Но могу представить что мильфам уже маловато будет, ибо ведро соответствующее.
Ты просто пользоваться не умеешь
Вот уж где скилы решают
Обладая мелким хуем тебе придется двигаться активнее, но обладая большим уже надо быть спокойнее.
Это как с маленькими и большими колесами, колесо большего диаметра дольше совершает оборот
Они из киберскина обе, мой собственный посох потверже будет
У вас какие-то альтернативные тянки. Ебу шмар своими 19/17 и они умирают от кайфа, говорят мелкочленные куколды даже рядом не стояли
Они врут
На твоём же примере тебе показал насколько разнится то, что ты с пеной у рта доказываешь с тем, как ты сама себя ведёшь. Сложно ещё что-то более убедительное придумать.
Братик, мой рога во времена катаклизма сидел на 4 месте wol на беттилак хм до первого нерфа. И в то время мне это казалось достижением ебать копать каким. Топ 1 риалма, топ 8 ру вкладки, топ 27 по еу и топ 228 по миру по версии вовпрогреса. Даже скрины были.
А после стольких лет, сейчас, понтмаю насколько это неважно в целом. Вот в этом и все дело. Вот потому и пишу из личного опыта.
Тот я имел огромные проблемы в общении с женским полом, не имел никакой стабильности, никакого фундамента под собой, был зависимым от всех вокруг и слабым. Вот он и был ебланом, который не имел никакого секса при отличном как потом оказалось члене и хорошей выносливости, либидо и т.д. Тот я не мог никому, кроме узкого круга друзей по интересам и ммо сфере, быть интересен. И дело слвершенно не в сексе было и не в члене.
>ни от кого такой ебалы не слышал. Только тут.
>заливали, что важен рост-член-внешка
>Только тут
Толсто.
Так то так, но именно рассовая предрасположенность обусловлена не величиной вагин, а жоп.
Ты подтверждаешь мою старую теорию - мы учимся жить одни (будучи неинтересными на ранних этапах), и потом, во взрослой жизни, уже воспринимаемся тянками как ущербные особи. Например потому, что мне нормально носить потёртую кожанку 5 лет подряд, нормально ходить в кирзачах и работать на тихой и малооплачеваемой должности.
Вашему полу кажется, что дело тут в моей ущербности, а на практике я просто привык быть один, нашёл комфортную нишу и просто живу. Какой я человек же никто толком не знает и никогда не узнает...
>боль и скорострельность
Лол прямо мою жизнь описал.
Я считаю что всех с хуем меньше 18 надо по дефолту обязать носить насадку. Типо надевается на член, тянку ебешь, сам не особо чувствуя при этом, добавить такой штукой можно хоть 2 хоть 10 см. Всех с хуем меньше 13 - в пояс верности и на перевоспитание - дешевых девочек из них сделать.
Это потому, что анон мыслит образом альфосамца, который сминает классическую быдло-тян в баре, отвозит её домой, а там хо-хо-хо хо-хо-хо. В данном случае для большинства подобных снежинка, только посох и будет ролять, а анончик будет отшит и засмеян.
>понтмаю насколько это неважно в целом.
Ты щас всю жизнь описал
>На твоём же примере тебе показал насколько разнится то, что ты с пеной у рта доказываешь с тем, как ты сама себя ведёшь.
И даже это ты сам себе придумал, приписав мне какое-то воображаемое поведение
Ну так я ж и уточнил, что это тянки у которых из реального опыта отношача только порнуха да обсуждения с подружками (<19-20 лет). Те, кто старше, такой хуйнёй вообще не страдал. Впрочем справедливости ради, с шаболдами особо не контактирую.
>>237618464
Есть разница между "комфортно" и "другого не пробовал". Если тебе правда комфортно - молорик, правильно всё делаешь.
>Встречалась с тремя мудаками с огромными хуями
Ты сама это написала, не я.
Двачую
Если жестко сношать тянку в попу, то любой член ей не покажется маленьким.
Тренды меняются быстрее курса рубля. Тут следить надо иначе засмеют в школе
Ты не прозрел, ты стал мыслить как животное, инстинктами
То есть анон сам создаёт себе ситуацию, в которую скорее всего сам добровольно не попадёт, и страдает от того что в ней не получит такого же результата, как тот, кто попадёт. Le classique.
Бамп вопросу.
>Если тебе правда комфортно
Конечно, я бы хотел иметь отношения с противоположным полом и с ничего чуть больше денег - но с моих позиций видится, что это всё крайне трудно, особенно касательно женщин. Так что нечего искать от добра добра...
>Те, кто старше, такой хуйнёй вообще не страдал
Не страдал, или ты не попадал под эти категории, чтобы заметить страдания?
Чел, тут не зависимости в опыте.
Какой же манипулятивный пиздец на пике. 13 см едва заполняет половину влагалища, а 19 см заполняет полностью. У вас пропорции сломались. Срочно замените 19 см на 26, а то хуйня, а не пик получается.
Нет, это написал ты.
Я сказала встречалась с нормальными на вид парнями, которые успешно скрывали мудаческую сущность
Был бы я с двузначным номером аськи- я бы тебе конкретно и написал. Это же все относительно ситуации, возраста, среды обитания, целевой аудитории (каких девушек ты хочешь заинтересовать).
Есть прямопропорциональная зависимость, аля больше заработок-лучше, меньше-хуже. Но там нет пункта "достаточный". Плюс одни пункты могут компенсироваться другими и т.д.
Опять же, я, к примеру, имею заработок на много выше среднего по месту ппоживания, но даже в сравнение не идущий с самыми высокооплачиваемыми жителями того же города. И девушки, которым я могу быть интересен ограниченны данной нишей. Хотя я сейчас встречаюсь т строю отношения с девушкой стоящей выше по "социально-материальному" статусу, видимо чем-то компенсировал.
Такая-то ты бедненькая, пожалеть что ли тебя(
Альфачи после 20 лет становятся прокурорами, бизнесменами и фсбшниками
Омежки - в лучшем случае говнокодерами
Если ты кун и видишь в этом комиксе что-то унизительное, то ты ущербный
Всем похуй.
Сам 17 см квадратные, даже скину наверно, хо-хо-хо.
ОТВЕТЬЕ НА ВОПРОС!
Еблан ушастый, если ТНУС фригидное бревно (коих 50%) то ты ей хоть тележную оглоблю в пизду загони, ей будет ни жарко ни холодно.
Ну искренне-то ты все равно не можешь, так что обойдусь
Просто тема холиварная, поговорить хочется, не про футбол же разговаривать. Мы жэ не пидоры.
Так всегда. 20см рисуют размером с руку, 13-15, как спичечный коробок.
На подсознание инцелов и дэбилов, это сильно влияет и создает комплексы.
Бабы тоже это ыорсят и смеються. Хотя когда берут в руку 13-15см линейку, у них получаеться очень задумчевое лицо и переворот в голове.
Жирные треды, от больных дэбилов или токсичных баб, которые под себя, пытаються и других подогнать.
А когда влюбляються, или видят денюжки, то и от 10см им сразу норм.
>16 сантиметров
Короткоствол, плез.
Если у тебя меньше 26 сантиметров, снежинка на тебя даже не посмотрит.
Но Т-1000, не все такие клёвые как ты, из жидкого металла, киборги абсолютного разума. Если б я был как ты, эх...
/Б/ратишка, ты получил тонну эмоций и (наверное) хорошие воспоминания. Так что имело смысл. А все вот эти вот "да я бы, да лучше". Неа. Нихуяшеньки. Это так не работает. На тот момент ты выбрал сам ту ситуацию по тем или иным причинам. Если воспроизвести ее заново (без твоего текущего знания), то ты повторить её. Все что ты делал до этого, это последовательность действий, которые привели тебя к тому, какой ты есть сейчас. Воооот. Ну и насчёт "неважно". Давай не будем поднимать эту тему, хорошо? Ведь если уж говорить, то это дерьмо познается в сравнении. И в сравнении с уровнем повыше (планетарного масштаба например) твоя жизнь тоже "неважно" однако ты же сидишь сейчас, кушОешь, пукОешь, пишешь /б/ратишкам на двочах.
Типо того.
P.S. Вопросы остались открыты>>237617580
А ты хочешь чтобы я как парень на пикче себя вёл?)
Это трудно, но в разумных пределах из трудностей и состоит вся соль жизни. Так что, анон, желаю тебе превозмочь.
>>237618899
Недавно был на "тусе" - суммарно 10 человек, 5 пар, почти все либо женаты, либо давно в отношениях. Все абсолютно разные люди, и при этом хорошие семейные люди, ни по одному из которых не скажу, что выбирали по тем же критериям, которые озвучивали тут. Так что какая-то выборка в целом есть. Другое дело, что по клубным шлюхам я не ходил, но и надо ли мне оно, а главное - надо ли оно самому анону?
>Альфачи после 20 лет становятся прокурорами, бизнесменами и фсбшниками
Альфуш, ну не рвись ты так) Мы понимаем, у тебя все мозги в посох ушли, бывает) Извини, но твой потолок - водятел газели, не больше)
Да я сам хрен с горы, который витает в облаках всю жизнь. Мне просто интересно.
ты щас вообще понял че сказал?
если я упираюсь в матку своим членом девушке и мой посох делает загиб и чел с большим членом будет например с моей девушкой, матка у нее не поменяет своего расположения и так же будет происходить изгиб который не дает тебе удовольствия, двигаться он будет точно так же и блять интенсивность движений зависит от того как нравится тебе и ей додик руку ебавший.
Ебётся же.
Нет, ты меня не обманешь, ты классный робот из жидкого металла! Я тоже хочу быть таким!
В том то-то и дело, что на линейке нет большой разницы между 15 и 20 см, а ирл это просто небо и земля. Не знаю в чём дело, может из-за толщины или ещё чего.
Эм....
Там была конкретика, ей и были заданы эти вопросы. Ты, как я понял, мимо прошел?
Лол, тебе сколько лет?
Ты, даже с блатом во всех нужных службах, до 30 лет будешь подсосом,которому надо отличиться, что бы стать значимым в этих структурах. Причём попадают туда в основном молодые раздолбаи по связям, омежки-гиперкомпенсаторы или же романтики, чья романтика не исчезает к концу обучения в академиях и училищах.
Романтики находятся вне понятий альфа и омега, они шизоиды, которые с детства читают статьи из гайдлайнов для офицеров ВС/криминалистику/пособие офицера СВР.
Про бизнес ничего не скажу,тут мозги, идея и связи нужны.
Сколько боли в этих натужных скобочках...
Что за бред, мошонка у них хранит семя, что несут блядь?
Я хотел бы быть чем-то могущественным, даже не роботом, а какой-нибудь космической сущностью. Ненавижу быть человеком, особенно ненавижу свое срамное начало. Ненавижу самих людей.
Трансгумманизм или что?
Эту хуйню уже пора бы банить как долбоебов антипрививочников, сектантов и т.д.
Люди же реально ведутся и едут кукухой
Так жто однозначно верно. Я обожаю то время. Вуз, куча свободного времени, и потусить и плотно-плотно позадротить. И пьянки такие что щас мерзко (приятно мерзко) вспомнить.
Но теперь я люблю не те достижения, а те эмоции, которые получал. Тот пыл, с которым изучал логи в поисках чего-то. Споры с лидером своего статика. Лол да меня даже не взяли тогда в одну самую успешную ныне пост снгшную коммерческую гильдию из-за моего раздувшеглся чсв и споров с их "местным батей рог". Эмоции, воспоминания- топ. Сами достижения и ценности сецчас уже не тмеют никакой цены для меня.
Долбаеб, если снежинка постоянно матку раздрачивать у нее все болеть бля будет. Это только в порнухе так, ибо там кол-во бабок за работу превосходит стоимость лечения. Я свой 14 сантиметровый присовываю еле еле, обмазавшись смазками и прилюдиями по часу. Вообще самое главное бабе клитор потеребить, влагалищем мало кто умеет кончать(тут я подразумеваю стенки клитора, которые вокруг дырки в пизду, как раз таки трение хуем о них может оргазм вызвать, но это надо чтоб ещё снежинка ведром не была)
>оргазм
Он-то тут причём?
Призыв к суесаеду. Новый синий кит
это наоборот круто
потенциальные инцелы комплексующие из-за хуя берите на заметку
такую штуку в темноте не видно
>Эту хуйню
невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить
тяначья жизнь - потёмки, они не делятся с мерзкими хуеносцами подобной информацией
а хуеносцы могут только пукать предположениями и догадками
истина где-то посередине, сантиметров 19, я думаю - идеал
Мы с другом снимали знатную квартиру с изоляцией звука и охуенным душом. Как то я пошёл мыться, когда друга дома не было, он поехал по делам, и забыл взять полотенце и труселя. Помылся, смотрю что даже закрыться в ванной комнате нечем, вообще нема тканей нет, думаю ну ладно.
Друга нет дома, хотя слышу какой-то звук, может пришёл, да и похуй, два пацана, ничего.
Выхожу из Душа как шрек напавивая песню оттуда же, трясу хуем и начинай вспоминать квин и Фредди Мерка(ирония, но я сам усатый был тогда) и словно гитару беру своего полувялого и как пропеллер кручу легонько, иду весь мокрый и тут в коридоре две снежинка и мой друг...
>>237615931
А че пиздеж? Довольно средние члены указаны.
> сантиметров 19
В диаметре.
19х19 ну давайте, пизданите, что это квадрат, тупые уёбки
Я очень смутно понимаю, что за шиза там нарисована
Да ты вообще не очень сообразительна. А там ещё и англюсик( Извини не рассчитал.
Нет, просто автор такой же ебанутый мудак как ты, который живет внутри своей шизы и срет ею во все стороны, соррян
>А там ещё и англюсик(
Не знала, что у тебя с этим проблемы, постеснялся бы в 2к21
В радиусе
Такие-то девочки агрессивные, конечно. Ну к некрасивым, конечно.
Да нет, это все я же.
Все что касается достижений и работы/заработка не конкретизировано там.
Где-то будет цениться и третье место на школьном турниретпо шашкам, а где-то ничего меньше чем попасть на страницу форбз не оценят.
Так и с заработком. Мне с головой хватает почти 1к долларов в месяц заработка и на сьем отличной 2к квартиры в центре города и на содержание себя с девушкой не отказывая ни в развлечениях, ни в комфорте, и родителям помогать стабильно (олна из карт на которую приходит з.п. из одного источгика у них всегда, я даже не слежу за ней).
А где-то затэти 1к меня бы засмеяли.
Дело в том что мне хватает га все что нужно, а не сколько сам заработок
что же тогда 20 см болты летают как поезд в тонель . или это другое монтаж или специально растянули для порно . вообще если постепенно растягивать начина я с пальца то можно трактор туда впихнуть условно говоря . опыта нет только смотрел фистинг порно ыыыыы
Чел, ты рофлишь или ты рили такой припезднутый?
Я очень надеюсь что рофлишь, не разбивай мою веру в парней еще больше
Нихуёво я тредом ошибся
Да он всратик, хо-хо-хо, даже не мудак с большим хуем. Ты его даже не заметишь, можешь не ронять свою верю в парней)
Ну понятно, что ирл куны тебе всегда поддакивают и прогибаются ради писечки. Тут с этим посложнее, тут всё таки более прдеметно надо общаться, а не просто обзываться.
Я кстати достаточно симпатичный, ещё и высокий.
>симпатичный
>высокий
А вот тут опасно. Ты ещё заслуживаешь звание "парня". Не роняй веру писечку в парней плз...
Да я из дома не выхожу.
>Ну понятно, что ирл куны тебе всегда поддакивают и прогибаются ради писечки.
Нет, ИРЛ куны, когда они пытаются ною манипулировать, идут нахуй. Прямо как ты, который уже десять постов пытается меня убедить в том, что его манямирок имеет ко мне какое-то отношение
>Тут с этим посложнее, тут всё таки более прдеметно надо общаться, а не просто обзываться.
Может быть тогда прекратишь кидаться этими высерами и предметно объяснишь, откуда ты взял все эти проекции, которые пытаешься мне навязать?
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>>237609550 (OP)
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
Находясь в раздумьях о вопросе "А стоит ли?" ты в любом случае теряешь больше времени зря, аноний.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Нет, ИРЛ куны, когда они пытаются ною манипулировать, идут нахуй
>Мимикрируют под нормальных.
Ну после того как наебутся вдоволь
Какие проекции? Я вообще ничего такого невероятного не утверждаю. Буквально пара тезисов от которых тебя на пол треда порвало
>Рост, посох, внешка и т.п. - главные критерии в выборе куна которому дадут
И с чем ты вообще споришь сложно сказать.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
думаю тоже вот начать пытаться выебать кого нибудь пока молодой или нет. у меня 16 х15 .мне кажется маловат . один раз планирую поебаться хотя посох знает за 27 лет .качалку бросил и либидо стало активнее прям писец чот. дрочить заебался по 5 раз в день . раньше такого не было видимо организм требует снежинка уже конкретно
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Ну после того как наебутся вдоволь
Опять ты что-то придумал. И кто тут не способен общаться нормально?
>И с чем ты вообще споришь сложно сказать.
С тем, что >Рост, посох, внешка и т.п.
Это Х У И Т А
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
Существует 99%-ный шанс, что она тебя сольет. Но может и не слить, если малоопытная. Ну или можешь баблом ее попвтаться подмаслить
мимо тоже коротыш
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
Это французики же вроде)
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
> 99%-ный шанс, что она тебя сольет
Не видать моей маме внуков, жаль.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
Да похуй, что она там любит. Трахай и еби её в свое удовольствие и все
хули ты тред мусоришь. даже если паста вин я не буду теперь читать .
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Рост, посох, внешка и т.п.
>Это Х У И Т А
Ну я понял что некраисвые куны это не куны и в твоём мире их просто не существует.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
НАКОНЕЦ ТО ТЫ ТУДА ВОЮЕШЬ
САЖИ И ВАЙПА ГОВНОТРЕДУ
Ну да, это так. И нахуя ты это высрал?
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
ты джелкал что ли?
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
Не знаю, кто такие джелкал. Я татарин
Ебаные дети . Маленькие писюны стреляют дальше и сильнее , следовательно лучше для оплодотворения . Ваши большие хуи не стреляют нормально , из них вытекает сперма, следовательно это хуже для оплодотворения . Большие хуи , возможно лучше в плане секса , хотя многие тем говорят что им средний размер больше нравится , либо говорят , что умение пользоваться малым членом им тоже доставляет . Блять насмотритесь своей порнухи , и шлюх всяких наслушаетесь , а потом сюда срать треды лезете . Заебали .Анон 30 лвл
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
>Тяжелая удушливая атмосфера господствовала на фронте в конце лета 1918 г. На родине шла тяжелая внутренняя борьба. Из-за чего. В батальонах и ротах на нашем фронте шли различные толки об этом? Ясно, что война теперь потеряна и только дураки еще могут верить в конечную победу. Народ вовсе не заинтересован в том, чтобы вести войну и дальше; в этом заинтересованы теперь только монархия и капитал, — вот какие вести приходили из дому и подвергались обсуждению на фронте.
Сначала фронт на все это реагировал лишь очень слабо. Какое дело было нам, солдатам, до всеобщего избирательного права? Разве за это боролись мы в течение четырех долгих лет? Бандиты хотели теперь обокрасть уже павшего героя, отняв у него задним числом ту цель, за которую он воевал и за которую сошел в могилу. Разве наши молодые полки шли во Фландрии на смерть с лозунгом «да здравствует всеобщее тайное избирательное право» на устах? Нет, неправда, они шли на смерть с кличем «Дейчланд убер алес» («Германия превыше всего»). Маленькая, но все же весьма существенная разница! Те крикуны, которые на фронтах теперь искали всеобщего тайного избирательного права, раньше и носа не показывали на фронт. Эта партийно-политическая шваль до сих пор не была известна фронту. Только очень небольшая частица этих господ парламентариев нюхала фронт в такое время, когда всякий сколько-нибудь уважающий себя немец, если он только мог стоять на ногах, был на фронте.
>Вот почему на первых порах основная масса фронтовиков была почти совершенно невосприимчива к агитации господ Эбертов, Шейдеманов, Бартов, Либкнехтов и т. д., выставивших теперь совершенно новые «цели» войны. На фронте не могли понять, какое право вообще имеют эти тыловые герои опираться на войско для захвата власти в стране.
Моя личная позиция была ясна с самого начала: я ненавидел от всей души всю эту банду жалких обманщиков народа, всю шайку партийной сволочи. Мне давно уже было ясно, что для всех этих негодяев важно не благо народа, а благо собственного кармана. Я видел, что они готовы теперь принести в жертву весь народ и не остановятся перед тем, чтобы погубить Германию. В моих глазах они заслуживали только веревки на шею. Идти навстречу их пожеланиям означало выдать с головой трудящуюся массу в руки карманных воришек. Осуществление их желаний означало гибель нации.
Таково же в первый момент было настроение громадного большинства фронтовиков. За последнее время мы вынуждены были однако, констатировать, что приходящие из тылов пополнения становятся все хуже и хуже настолько, что эти пополнения уже не усиливали старое ядро, но скорее ослабляли его боевую способность. Особенно плохи были пополнения молодых возрастов. Зачастую нельзя было поверить своим собственным глазам, что это сыны того же самого народа, который и в 1914 г. посылал свою молодежь на поля Ипра.
>С августа и сентября разложение стало прогрессировать особенно быстро, несмотря на то, что наступательные действия противника были далеко не так сильны, как в предшествовавшие месяцы. Битвы на Сомме и во Фландрии были куда ужаснее по их жестокости.
В конце сентября моя дивизия в третий раз стояла у тех самых позиций, которые мы штурмовали в самом начале войны, еще будучи совсем необстрелянным полком добровольцев.
Какое тяжелое воспоминание.
Доложил куда надо
>>237609550 (OP)
Лол та же картина 16-18 от пупка
Проблем не вижу
Первый раз когда был у феи, взял контексы по незнанию, тк они для тонкохуев, получился только полувставший, все держалось на одном характере.
При этом даже эти 10~12 см удалось засунуть, о стенки потерется. И тогда я понял что даже если бы это не презерватив ограничивал меня, а моя генетика, то я бы жутко комплексовал насчет размера, но в итоге даже полувялым такого размера смог бы как минимум: оплодотворить тянку, получить нормальный секс, хоть удовольствие она бы и могла от этого не получить, получил бы я точно а устроить такую ситуацию где я ее ебу это дело не хуя, а техники.
Г
>А что вы так на размеры причиндалов дрочите?
Юношеский максимализм во всей своей красе.
Потому, что двачеры - это подростки со спермотоксикозом и неуверенностью в себе. И что бы оправдать свое бездействие они и придумывают себе причины в духе:
- "Пук, среньк, у меня мелкохуй, я никому нинужен, даже собаке. А вот была бы у меня елда до колена - ну тогда точно все тянки мои были бы. А раз елды нет, то и пытаться не стоит. "
А дело то совсем не в члене.
Лол, я со своими 16см когда полностью вхожу в тянку она говорит, что ей больно.
двачую, такая же хуйня, лучше бы в ширь сука рос
Эх, спасибо моему бате за классные гены в которых был и длинный член>>237609608
>>237611606
>>237610644
>>237611699
>>237611810
>>237611809
>>237612204
>>237612146
>>237612727
>>237632088
>>237631546
>>237629630
>>237629053
>>237625209
>>237623533
>>237623488
Эх, спасибо моему бате за классные гены в которых был и длинный член>>237609608
>>237611606
>>237610644
>>237611699
>>237611810
>>237611809
>>237612204
>>237612146
>>237612727
>>237632088
>>237631546
>>237629630
>>237629053
>>237625209
>>237623533
>>237623488
какой рост?
Слабо, инцелище ебаное.
Ну да, вымерли уже до 1,5 млрд. человек
>картинка должна опровергнуть мой многократный опыт доставления разным женщинам оргазма моим 14см писуном
Быстро и решительно что за пляж, почему они там свободно ябутся?
Спроси у любой тянки, какой на ее взгляд идеальный посох
Пусть ответит в сантиметрах (скорее всего скажет 17-20см)
И самое главное - пусть покажет руками
А потом возьми линейку и померяй расстояние между ее руками - и окажется, что она показывает в лучшем случае сантиметров 16
У тянок очень хуево с пространственным мышлением и глазомером
люблю от 14см до 17
было двое мальчиков один 20 см и 15 см
с 20см членом было жутко больно, не сколько в процессе, сколько после него
низ живота ныл посое секса 2 дня обязательно, не понимаю на сколько надо иметь пещеру чтобы хотеть больше 17.
моей 172 снежинка оч больно от моего 16 см члена. а у тебя какой рост?
166см 55кг
не думаю что это от роста зависит, у каждой девочки свой размер внутри писи.
но у славянок должен быть не большой, так как рассчитана не на огромные члены
"но у славянок должен быть не большой, так как рассчитана не на огромные члены" с чего такие выводы то? есть разные размеры члеена, как и разные пизденки
Двачую, моя после нашего первого раза на вопрос "сколько?" сказала БОЛЬШОЙ наверное 18 , потом я попросил ее его показать по памяти мой размер руками (член был перед ней достаточно долго). Она показала чуть меньше 13. Потом я приложил линейку к своему гиганту 15.5.
Глазомер у них очень оливье. Притом тня студент-архитектор, и строит хуйни весьма недурно. Притом в бытовом плане постоянно подобные ошибки совершает, с примерными размерами штук/размеров/объемов (Усердно называла литровую бутылку колы двухлитровой, пока я на этикетке объем пальцем не показал)
это что то вроде
у черных большие члены- у чернух большие писи
у азиатов маленькие-у азиаток маленькие
но вероятно я ошибаюсь
просто мне все же не ясно как можно вместить в себя палку 20 см с удовольстивем
Ну да, я про это и говорил тебе. Взаимосвязи никакой нет. Как и у азиатов есть крупные хуи и пезды, так же и у негров маленькие и дефолтные размеры. но я убедился что рост не влияет на размер вагины. снежинка ростом в 172 см не может принимать в себя больше 13. говорит дискомфорт. ну и мы ради интереса обернули дилдо линейку и обмотали презиком что бы сделать замер. и вышло 12,5-13 см. у меня еще была девушка ростом в 160 см, так она спокойно принимала все 16 см и мурчала
КАКОЙ У ТЕБЯ РОСТ?
БОЛЬШОЙ (184)
Как обычно зеленые высеры, про эволюционную несовершенность мелкохуев, хотя полстраны с обрубками 13см ходят. Кул стори.
Интересно, что ОП абсолютно не учёл тот факт, что влагалища бывают разных размеров и широт, как и писюны и любые другие органы.
Итого, лайфхак - ищи пизду поменьше и поуже. Может, карлицу какую
Ох уж эти мантры короткостволов
ох уж эта девственнота
Кстати жиза, мой 14 см гигант очень хорошо чувствует себя в няше ростом 157 см. Она ещё пиздит потом, что я до конца упирвюсь ей куда-то и ей даже бывает больно, но думаю, это чтобы мне было приятно.
ОП просто плохо вёл себя в этом году.