наконец-то я в миру
наконец я удавился
наконец-то я умру
там мёртвый труп везут пока
то труп жены моей родной
вон там за гробовой стеной
я горько плачу страшно злюсь
о гроб главою колочусь
и вынимаю потроха
чтоб показать что в них уха
довели ребёнка до этого
вы секли его каждый четверг
молодого ещё не одетого
вы Изотов мошенник и жулик
вы копейка вы штопор вы нулик
Как светел снег.
Молитесь колесу,
Оно круглее всех.
— Голова твоя коровья.
Долго длились препиранья,
Завершилось дело кровью.
спрошу спокойно его
ответит: звали Иваном
а умер я под диваном
непостижима для меня умна
смотри — в могильном коридоре
глухое воет море
и лодка скачет как блоха
конечности болят у лодки
о лодка лодка ты плоха
ты вся больна от ног до глотки
Улыбаясь на звезду,
И подсчитывать в уме
Много ль нас умрет к зиме.
изойдёшь ты кровью свежей,
из-под левого соска
потечёт на снег тоска.
Ты глаза закроешь вяло,
неуклюже ляжешь вниз.
И загробного подвала
ты увидишь вдруг карниз.
спят растения в лесах,
будущие спят гробы,
сосны, ели и дубы.
Воин выходит на позор,
бобр выходит на грабёж,
и бросая в звёзды взор,
счёт ночам заводит ёж.
Рыбы бегают в реке,
бродят рыбы по морям,
и скворец в своей руке
тихо держит мёртвый храм.
как растение на стол,
как понятье неживое,
как пушинка
или жук,
на собранье мировое
насекомых и наук,
гор и леса,
скал и беса,
птиц и ночи,
слов и дня.
Гость я рад,
я счастлив очень,
я увидел край коня.
Конь был гладок,
без загадок,
прост и ясен как ручей.
Конь бил гривой
торопливой,
говорил —
я съел бы щей.
Уже усталая свеча
пылать устала как плечо,
а всё курсистка говорила —
целуй Степан ещё ещё.
Ты мне и ноги поцелуй,
ты мне и брюхо поцелуй.
Степан уж был совсем без сил,
он страшно вдруг заголосил:
я не могу вас целовать,
сейчас пойду в университет
наук ученье изучать
На ней цветёт кулич.
Тут вносят на носилках
Болезнь паралич.
пей цветы
думай столько
сколько ты
@
МНЕ НУЖНА ОНА
@
САМКА КАБАНАА
к окончательной звезде
человек лежит унылый
он уж больше не жилец
он теперь клиент могилы
и богов загробных жрец
на груди сияет свечка
и едва открыт глазок
из ушей гнилая речка
вяло мочит образок
а над ним рыдает мама
в котором бегает полкан
который лает гав гав гав
скажу пред смертью не солгав
я болен болен как дитя
на мне платочков триста штук
давай лечебного питья
по предписанию наук
что я не ковёр, не гортензия.
Имя автора?
как растение на стол,
как понятье неживое,
как пушинка
или жук,
на собранье мировое
насекомых и наук,
гор и леса,
скал и беса,
птиц и ночи,
слов и дня.
Гость я рад,
я счастлив очень,
я увидел край коня.
Конь был гладок,
без загадок,
прост и ясен как ручей.
Конь бил гривой
торопливой,
говорил —
я съел бы щей.
воли, тела и ума.
Ко мне вернулся день вчерашний.
В кипятке
была зима,
в ручейке
была тюрьма,
был в цветке
болезней сбор,
был в жуке
ненужный спор.
Ни звери, ни рыбы, ни горы,
ни птицы, ни тучи мы будем.
Быть может страна иль диваны,
быть может часы и явленья,
морские пучины, вулканы
имеют о ней представленье.
Жуки и печальные пташки,
что тихо летают под тучей
в своей небогатой рубашке,—
для них смерть — изученный случай.
гляжу на минуту гневно,
потом зеваю, дрожу.
На стуле моя голова
Лежит и смотрит на меня с нетерпением.
цветочек сон
цветок июль
цветок фасон
стоял диван по имени сундук
в окно виднелся день дворцовый
а дальше замок виадук
Прощай река. Дрожит рука.
Ты вся блестела, вся текла,
и я стоял перед тобой,
в кафтан одетый из стекла,
и слушал твой речной прибой.
Как сладко было мне входить
в тебя, и сново выходить.
Как сладко было мне входить
в тебя, и сново выходить.
За тобой пришел гонец.
Он пришел в последний час.
Господи помилуй нас.
Господи помилуй нас.
Господи помилуй нас.
мне жалко что я неточен.
Многим многим лучше, поверьте,
частица дня единица ночи.
надо жить начать обратно
и ходить гулять в леса
обрывая волоса
а когда огонь узнаешь
или в лампе или в печке
то скажи чего зияешь
ты огонь владыка свечки
наши боги наши тётки
наша души наша твердь
наши чашки в чашках смерть
галоперидол
и слышу мёртвых волн рычанье
и на руках моих усталых
написаны слова прощанья
прощайте горы и леса
прощай барсук прощай лиса
что жизнь имеет продолженье
мерцает рыба серебром
мы любим пиво любим ром
играем с бабкой в размноженье
трудящиеся и праздные,
сытые и синие,
мокрые и высокие,
зелёные и глаженые,
треугольные и напомаженные.
я думаю мы уподобимся микробам,
станем почти нетелесными
насекомыми прелестными.
Были глупые гиганты,
станем крошечные бриллианты.
Ценно это? ценно, ценно.
сижу изящно на столе.
Я вас люблю до дна,
достаньте пистолет.
До полной коллекции ОБЭРИУтов у меня только он и остался.
Я как-то даже и не стремился его почитать. Теперь вижу что зря. Спасибо за подгон, аноне.
он умер и все умрите.
Он нас принимал за минуты,
потертый, помятый, погнутый.
за мной виднелся только рай
и каждый голубь, лев прошедший
кричал скачи и помирай
куда умрёшь?
И что сожрёшь?
Забились на сотку, кто вырос самым высоким
Папа Степана или почившая мама Егора
И во все стороны, куда ни глянь, кружат вороны
Но останься стойким и бей в бровь Саурона
Верь в то, что корона твоя по праву
SLOVO, цель - стать чемпионом
В выборе места под солнцем
Сметь знать, что природа
Гнездится в подкорке
Ютится в одиночке в солнечном городе Сочи
Дед умирает, но дрочит, сука, он все еще хочет
Кончить вселенной на внучек, неси меня извозчик
Мимо этих улочек, баров, кафе, рюмочных
я мимо шёл. Я вижу лес
я долго спал. Я вижу двор,
покойник поле. — Я залез
я подошёл в тоске, дыша
какая скука — не меня
под потолком сидит душа
как тетерев себя маня
Бог наступил
хмуро и тщательно
всех потопил
Нашел с просторов интернета, паренёк повесился, будучи совсем юным и неузнанным
Что скажете? Мне показалось очень искренним
Мы дети 21 века...
Он просто неправильно повесился
>>234341997 (OP)
Нет ты. Нет тебе
во мне была одна труха
одно колечко два сморчка
извозчик поглядел с торчка
и усмехнувшись произнёс
возьмём покойницу за нос
давайте выколем ей лоб
и по щекам её хлоп хлоп
Чел ушел еще в 2014
Сбрось свою весёлость и оцени с точки зрения поэзии, плиз
с телеги на земь бух
но тут раздался общий смех
и затрещал петух
и время стало как словарь
нелепо толковать
и поскакала голова
на толстую кровать
Александр Введенский
с рождения я странн
говорили в глаза
испуганного лица
Порою длительный смех сменяется на крик
Бери на клык строитель всяческих любовных интриг
Пока ты к девочкам лип — я ловил bad trip
Труба трубит, мудак убит, этот бит вам грубит
Много музыки пиздит, пердит, воняет и фонит
Срок годности давно истек, катай заяву в общепит
Кастрированный тип яйца не потеребит
Не хватало тонуса, лед под ногами тронулся
Твой рот водой заполнился пока бы ты опомнился
Видел счастье много раз, ни разу не дотронулся
И я забуду этот день, да так, чтоб он запомнился
Многие мечтая, домечтались до печали
Пока ты был в астрале, Эдвард, на тебя насрали
Мы очень злые зрители, и что бы там не обсуждали
Нас не любят, мать его, в большом и малом зале
Тараканы лезут в краны как верблюды в караваны
От расстройства психики 3 шага до нирваны
Твои планы на неделю не входили в мои планы
Ежедневник пунктуальным заживляет раны
Без подписей, без дат, но доклад вроде пиздат
Развернись на 360, убеги назад
Календари проникли в эти дни, про все узнали
Качели колыхались, но качели не качали
Не выдержал абсурда жизни. Не смог удерживать в руках автомат и сдался.
Нам не удалось сделать из него пидора.
и разрежьте мне рубашку
а потом разрежьте кожу
и меня приклейте к ложу
всё равно жива наука
я хрипя проговорю
и себе на смену внука
в виде лампы сотворю
будет внук стоять сиять
сочинения писать
Довольно я усат. От страсти чуть-чуть красен.
Глаза блестят, я сам дрожу.
А ты красива и светла,
И грудь твоя как два котла,
возможно что мы черти.
От тебя веет Летовым
У него тоже проскакивала тема увлечения Камю с его абсурдом жизни
Особенно тема человека-солдата, с оружием в руках, удерживающего ОБОРОНУ, и выживающего на суровой земле нашей страны
Скажи честно, слушал гражданскую боборону?
Всё проходит без следа.
Молча ели мы кисель,
лёжа на кувшине льда.
но частые чаще бывали лишь в обликах
обморопроволочны
хижин дейний душницы толиболи
сугиегожиегорложобожие годы гонений
себя опровалили
времени нет
лишь немеркнущий тихий дождь
неровный неряшливый вечер
в долине чужого затмения
и горевал.
На пистолете
курок сверкал.
И пистолет я в рот вложил,
как бы вина бутылку,
через секунду ощутил
стук пули по затылку.
медведь он ягода болот
он как славянка сударь Смит
не всё напишете в письме
на это Пушкин отвечал
его штаны как каланча
лицо целковый по ночам
Если ты болен на голову - значит, вооружен
Наша музыка рождаясь сразу лезет на рожон
Обладающий богатством удовольствия лишён
Всё будет хорошо, тебя найдут за гаражом
Что испытывает бомж, когда его зовут бомжом?
Завтра станет лучше, но, солнце так и не взошло
А я будто бы в Марселе под французов на Пежо
Всё будет хорошо, в строгом костюме ты смешон
Пижаму перед сном натянет на себя пижон
Вы снова перепутали тампон и боевой патрон
Используешь ли ты гандон когда ебешь закон?
Всё будет хорошо, а если нет мы подождём
Мои стихи как жирный в белой майке под дождём
Тут виноватых нет, каждый невинно осуждён
И каждый раб по сути себя чувствует вождём
плетя середину, будучи с краю, сокрытым от башен?
(прицелы примерного счастья глотая горстями,
не сегодня, так задним числом оправдавшихся «завтра».)
сколько кипяченых Малевичей! —
наружу-всмятку-скучающих-жующих
страшный пластик спирта,
броской перчаткой на кричащем виниле,
улыбками в застое медных глаз.
тугая гуашь.
будто бы каждый раз неожиданно.
будто граничащий, но не пограничный,
настрой толкает растягивать
жирных червей под шелковым каштаном
капканы,
во всю глотку томясь новым предательством…
топей жмилы кармуза
в психозном лемуре святых помутнений.
расхожие россыпи разных рассудков.
пьяная цедра
доверься всецело,
не ври да не рвись
в груди перебитой.
лишь долгие дыры фонтанируют в небо
кометистым глазом атаки.
свеча супротива — причина пожара во всем.
проворно проверим стрекозьи угодья,
ведь сброшены утр уксуса брызги
со дня на тень.
перекошены вдоволь
снадобья окон в акульих молоках.
саднит антарктических тюрем угрожающий урожай.
>я был чухан
По
факту
Привожу пруфы
...бытовая зарисовка, как бы последний штрих в «эмоционально-волевой сфере» Хлебникова. «К внешнему виду питал он изумительную небрежность. Он мог годами не переодеваться и не мыться. Умывание Хлебникова надо было демонстрировать в школе детям, чтобы те знали, как не надо умываться. Он наливал с большой опаской на совершенно выпрямленные ладони воду и мог часами наблюдать, как вода стекает обратно. Что он решал в эти минуты — неизвестно. Наконец, он решительно черпал воду, подносил её к лицу и в последний момент разжимал руки, так что вода выливалась обратно, не коснувшись лица. Хлебников долго тёр полотенцем, а если его не было, то чем попало, сухое лицо. Иногда он даже причёсывался…» (Шершеневич, 1990: 417–646).
Воспоминание Самородовой об одном периоде его жизни: «С непокрытой спутанной гривой волос, бородатый, в замызганной ватной солдатской кацавейке, в опорках, сквозь дыры которых сверкали голые красные пятки, на босу ногу, появился Хлебников в Кав. РОСТА. В руках вертел он скверную самодельную тросточку, был рассеян, замкнут, совсем не нарочит. Но вокруг себя распространял атмосферу некоторой неестественности и напряжения… Необычным казалось и зрелище такой внешней запущенности. За ней чудилось нечто не натуральное, почти юродивое. Тем более, что сам Хлебников был прост и равнодушен к этой стороне своей особы» (Самородова, 1972: 183–194)
...он имел вид оборванца-бедняка. Однако длинные волосы, одухотворённость лица и вообще весь облик человека «не от мира сего» привели к тому, что иранцы дали ему кличку “дервиша”» (Степанов, 1975)
>с рождения я странн
Факты
Товарищ
К 18 годам Хлебников уже приобрёл известность человека с большими странностями. Сам он впоследствии говорил: «Меня ещё в гимназии называли блаженным».
«Был он застенчив, скромен, знакомств почти не поддерживал, товарищей почти не имел. …Садился в углу, и бывало так, что за весь вечер не произносил ни единого слова; сидит, потирает руки, улыбается, слушает. Слыл он чудаком… Был неуклюж, сутулился, даже летом носил длинный чёрный сюртук» (Степанов, 1975).
>говорили в глаза
Да ладно.
Такому-то
Омежке
Грех
не сказать.
>испуганного лица.
Это
в
точку.
В глазах часто мелькало выражение испуга, как у встревоженного животного. Это особенно бывало заметно при внезапных встречах.
Слит
клоун
глупый знает все из книг
Умный глупому не пара
Умный груз, а глупый тара
вижу мрак
вижу лилию дурак
сердце кокус
впрочем нет
мир не фокус
впрочем да
Пригласила в новый дом.
Долго в дом не мог войти я,
Все же влез в него с трудом.
А теперь вы мне скажите:
Почему и отчего
Нет ни дома и ни чая,
Нет буквально ничего
В сады беспечные войди.
И тело спит, как прах бездушный,
И речка дремлет на груди.
И сон ленивыми перстами
Твоих касается ресниц.
И я бумажными листами
Не шелещу своих страниц
Я родился дважды. Произошло это вот как. Папа рассчитал, что зачатие должно произойти 1-го апреля и только в этот день подъехал к маме с предложением зачать ребенка. Первый раз папа подъехал к моей маме 1— го апреля. Мама давно ждала этого момента и страшно обрадовалась. Но папа, как видно, был в очень шутливом настроении и не удержался и сказал маме: «С первым апреля!» Мама страшно обиделась и в этот день не подпустила папу к себе.
Пришлось ждать до следующего года.
В 1904 году, 1-го апреля, папа начал опять подъезжать к маме с тем же предложением. Но мама, помня прошлогодний случай, сказала, что теперь она уже больше не желает оставаться в глупом положении, и опять не подпустила к
себе папу. Сколько папа ни бушевал, ничего не помогло. И только год спустя удалось моему папе уломать мою маму и зачать меня.
Итак мое зачатие произошло 1-го апреля 1905 года.
Однако все папины рассчеты рухнули, потому что я оказался недоноском и родился на четыре месяца раньше срока. Папа так разбушевался, что акушерка, принявшая меня, растерялась и начала запихивать меня обратно, откуда я только что вылез.
Присутствующий при этом один наш знакомый, студент Военно-Медицинской Академии, заявил, что запихать меня обратно не удастся. Однако несмотря на слова студента, меня все же запихали, но, правда, как потом выяснилось, запихать-то запихали, да второпях не туда.
Тут началась страшная суматоха.
Мамка кричит: «Подавайте мне моего ребенка!» А ей отвечают: «Ваш, говорят, ребенок находится внутри вас». «Как! — кричит
родительница.— Как ребенок внутри меня, когда я его только что родила!»
«Но,— говорят родительнице,— может быть вы ошибаетесь?» «Как!— кричит маман,— ошибаюсь! Разве я могу ошибаться! Я сама видела, что ребенок только что вот тут лежал на простыне!» «Это верно,— говорят мамке.— Но, может быть, он куда-нибудь заполз». Одним словом, и сами не знают, что сказать мамзели. А мамка-то шумит и требует своего ребенка.
Пришлось звать опытного доктора. Опытный доктор осмотрел родительницу и руками развел, однако все же сообразил и дал родительнице соли. Маму пронесло, и таким образом я вторично вышел на свет.
Тут опять папа разбушевался,— дескать, это, мол, ещё нельзя назвать рождением, что это, мол, ещё не человек, а скорее наполовину зародыш, и что его следует либо опять обратно запихать.
либо в инкубатор его нахуй
Я обещал "мы выплывем", выплыли к верху брюхом
Глаза мне что ли выколи этой немытой вилкой
Я не хочу вас видеть, хочу убиться синькой
И поныть в микро очередной насквозь лживый спектакль
Стоит ровным счётом ничего, тоски тут кот наплакал
И мазки на холсте бытия чертишь фальшивой краской
В этот надрыв не веришь, этот сюжет потаскан
Психотерапия на показ, какой же ты калека
Рэпер же из смерти матери готов для новых треков
Выжать все эмоции, и петь для пьяных залов
Светануть душёнкой — этот тренд, как тут оказалось
Ах, какая жалость! У поэта проблемы на личном
Он конвертирует это в наличку
Такой лиричный, здесь всё сокровенное вслух (суки)
Купите мою душу на iTunes
двочую, спасибо ОПчик