Я прожил семь лет, отшельничая на болотах под Сейда Нином. Послание к Каю Косадесу я сразу же выкинул в безымянное мутное озерцо, так что больше мне было его не найти. Поначалу, когда у меня еще оставались септимы, данные мне начальником караула - а также найденные в глуши на теле мертвого сборщика налогов; одежду его и ведомость я тоже утопил - я изредка заходил в город, чтобы купить еды. В дальнейшем я питался только крабовым мясом, светящимися грибами и иногда - горькими листьями, найденными у дверей одной из гробниц на каком-то из прибрежных островов. Гробницы эти, когда я смотрел в их глубь с порога, казались мне местом, лишенным умиротворения: чувствовалась чужая послежизнь, заключенная в них против своей воли. Поэтому я не ночевал в них, а выбирал себе место посуше в предгорье.Однажды я зашел по тропинке, извивавшейся в низине между соленых бочажков и далее взбиравшейся вверх по холму, чуть глубже на север - как услышал истошный крик и удар об землю. Это оказался престарелый босмер-маг, испытание нового заклинания которым завершилось неудачей и его гибелью прямо на моих глазах. Разглядывая его разбитое тело и кровь, неторопливо наполняющую грязные лунки ухабистой тропы, я вдруг ощутил, как совершенно неожиданные мысли начали будоражить меня: я захотел предаться искусству волшебства всей своей жизнью и душой. У меня уже был кое-какой самостоятельный опыт смешивания растительных и животных ингредиентов - спасибо местному торгашу-альтмеру, у которого в закромах оказались кое-какие алхимические принадлежности, выкупленные мной первыми на деньги покойного сборщика налогов, и я уже подумывал о некоторой систематизации и углублении своих новых знаний. А от местного болтуна-обывателя я уже прослышал кое-что о Великих Домах, одним из которых был Дом тысячелетних сумасбродов-магов Телванни. Родиться в числе принадлежащих к этому Дому и прослыть великим тысячелетним колдуном, живущим в невообразимом доме далеко от мира и суеты - вот какие странные фантазии посещали меня после услышанного о Телванни посреди бессонных ночей, под безумный грохот и сверкание грозы над болотами.
