ИНТЕРЛЮДИЯ по реквесту анонима-скептика.
В голове царила пустота. Не отсутствие мыслей, нет. В голове просто не было ничего: ни воспоминаний, ни чувств, ни эмоций. Лишь тугой гул, напоминающий шум... моря?
Я осмотрел себя. Измятая, порванная одежда вся припорошена пылью, ладони покрыты ссадинами. Я с кем-то дрался?
Попытался оглядеться по сторонам, единственное, что успел понять - нахожусь на улице, сильно захламлённой обломками и металлом.
Почувствовал щекотку, словно по шее провели мягким пёрышком. Касаюсь - на пальцах красный след: кровь. Интересно, моя или чужая?
Додумать мысль не успел. Неведомая сила сшибла меня с ног и придавила к земле, в тело больно впились острые грани строительного камня. И одновременно гул в голове расслоился на какофонию звуков: свист, скрежет, глухие и звонкие удары, хруст, вой и треск. Среди всего этого звукового хаоса я едва расслышал человеческий голос.
- ...боёб? Ложиться надо, а не стоять истуканом! А если бы осколки прошли левее?
Обернулся на источник: широкоплечий мускулистый мужчина, в серебристо-синей униформе.
- Э, да ты контужен что ли? Из ушей кровит.
Я машинально коснулся раковины. Значит, всё-таки моя...
- Я... не помню... - голос, хриплый, сорванный. Мой незнакомый голос.
- Ну точно контужен, как есть! Тут недалеко есть полевой госпиталь, - он махнул рукой в сторону, - там тебе смогут помочь. Наверное. А у меня даже ИПП нет. Ты, главное, перебежками передвигайся, от укрытия к укрытию, от кучи к куче, а когда услышишь характерный свист, то...
Его речь прервал свист, возможно характерный.
- Ложись!!! - униформенный распластался по земле, словно пытался раствориться в ней без остатка. Я счёл за лучшее последовать его примеру.
Что-то громко бухнуло, раздался визг, сверху на меня посыпалась земля, камень пребольно ударил между лопаток.
- Сссуки! - зашипел униформенный. - Пользуются, бляди, тем, что зениток нет, и прямо по головам ходят!
Он поднёс к губам чёрную коробочку.
- Шицо - Тёрну! В двадцать восемь сорок пять! Повторяю, сорок пять!
Из коробочки раздался треск пополам с искажённым голосом:
- Одиннадцать, Тёрн! Игла шесть дробь сто восемьдесят...
- Одиннадцать! - крикнул униформенный и вновь посмотрел на меня.
- Ты ещё тут? Давай, пока десант не сбросили, уходи отсюда.
Я поднялся на ноги. Точнее, попытался это сделать. Мощный толчок сбил меня с ног и заставил вновь растянуться на земле.
- Что за ху... Шицо - Тёрну, тут тридцатый!!! Тридцатый!!! Спаси нас Сарторий...
Ответила ли униформенному коробочка или нет, я так и не услышал. Что-то подхватило меня и вздёрнуло в воздух, небо опрокинулось и перевернулось, затем вернулось на своё законное место, и я встретился глазами с самим Асмодеем.
Огромный металлический человек. Руки-клешни, сжимающие моё тело и униформенного. И равнодушный взгляд из забрала шлема. Взгляд того, кому твоя жизнь без надобности.
Металлический хорошенько встряхнул униформенного. Тот зашипел от боли.
- Сука бронированная! Глотни-ка молнии!
Сверкнуло. Металлический содрогнулся, но выстоял. И сжал клешню, продавливая грудную клетку униформенного. Тот судорожно дёрнулся, в стороны брызнула густая кровь, заливая мне лицо. Я не выдержал: к горлу подкатил комок, и я выблевал содержимое моего желудка прямо на ручищу, удерживающую меня над землёй. Металлический гигант бросил изувеченное тело униформенного себе под ноги и двумя ударами втоптал его в пыль, превращая в сплющенную мясо-костяную массу. Шлем со скрипом повернулся ко мне. И равнодушный взгляд молча вынес мне приговор. Клешня стала медленно сжиматься, рёбра захрустели, я заорал...
И тут тугая светлая нить словно раскалённым ножом рассекла металлическую плоть. Клешня развалилась на две части, я упал на землю, едва не потеряв сознание от боли, тщетно пытаямь вздохнуть.
Металлический неожиданно проворно повернулся, но лишь для того, чтобы развалиться на куски под взмахами нити. Прошло несколько мгновений, и надо мной, задыхавшемся от боли, склонилась фигура.
- Бедное дитя! - пожилой голос. - Маховик не убил тебя, но он очень близок к этому. Я не врачеватель, но оказать помощь смогу. Держись, дитя!
Я словно окунулся в тёплую воду, пронизанную ласковым весенним солнышком. Это было восхитительное ощущение. Боль уходила, а вместе с ней и погасло измученное сознание.
Очнулся я уже в госпитале. Полевые врачеватели восстановили моё тело, но воспоминания так и не смогли. Они утверждали, что я смогу вспомнить всё сам. Когда-нибудь. Может быть.
...Я стоял перед медбратом, одетый в чужую одежду, мешком висевшую на моей исхудалой фигуре.
- Я не помню.
- Ну как так? - медбрат был раздражён. - Как можно забыть своё имя?
Я молча пожал плечами.
- А документы? В аусвайсе же всё указано.
Я машинально сунул руку в нагрудный карман. Пусто. Брюки. Ага, что-то есть... Я выудил смятый желтоватый лист, развернул его и протянул медбрату. Тот живо схватил его и углубился в чтение.
- Так, справка... От... Выдана... при наличии... обязательны... Ну вот, Якуб! - просиял медбрат. - Говорю же, документы подскажут! И печать, и подпись есть! Всё нормально!
Я запоздало сообразил, что одёжа, а значит и справка, принадлежала не мне. Стало быть, и имя тоже не моё. Но мне уже было всё равно. Якуб? Пусть будет Якуб.
Медбрат заполнил какие-то свои бумажки, широко расписался и, разделив лист на две части, протянул мне половину.
- Возьмите, это позволит вам получить паёк в ближайшем пункте питания. С выздоровлением вас, Якуб Дворжанк!