ГЛАВА II
Новый взгляд на проблему Канта. -- Идеи Хинтона. -- "Чувство
пространства" и его эволюция. -- Система развития чувства четвертого
измерения при помощи упражнений с разноцветными кубами. -- Геометрическое
понятие пространства. -- Три перпендикуляра. -- Почему их три? -- Все ли,
что существует, может быть измеряемо тремя перпендикулярами? -- Факты
физические и факты метафизические. -- Признаки существования. -- Реальность
идей. -- Недостаточная очевидность существования материи и движения. --
Материя и движение -- только логические понятия, как "добро" и "зло"

на тему извечных аноно-споров о действительности метафизических понятий

Самое трудное: знать, что мы знаем, и чего не знаем.
Поэтому, желая что бы то ни было знать, мы должны прежде всего
установить, что мы принимаем как данное и что считаем требующим определения
и доказательства; то есть установить, что мы уже знаем -- и что желаем
знать.
По отношению к нашему познанию мира и себя мы находились бы в идеальных
условиях, если бы мы могли не принимать как данное ничего и считать все
требующим определения и доказательства; или, иначе говоря, лучше всего было
бы предположить, что мы ничего не знаем, -- и идти от этого.
Но, к сожалению, создать такие условия невозможно. Что-нибудь должно
быть положено в основу, что-нибудь должно быть признано известным. Иначе нам
все время придется определять одно неизвестное посредством другого.
С другой стороны, мы должны опасаться принять как известные, как данные
вещи в сущности совершенно неизвестные, только предполагаемые, искомые. Мы
должны опасаться попасть в такое положение, в каком находится позитивная
философия, в основу которой долгое время клалось признание существования
материи (материализм), а теперь кладется признание существования силы или
движения (энергетизм), хотя в действительности материя и движение всегда
были неизвестными, иксом и игреком, и определялись одно посредством другого.
Всякому совершенно ясно, что нельзя искомое принимать за данное, и
нельзя одно неизвестное определять посредством другого неизвестного. В
результате не получается ничего кроме тождества неизвестных х = у, у = х.
Именно это тождество неизвестных и есть конечный вывод, к которому
приходит позитивная философия.
Материя -- это есть то, в чем происходят изменения, называемые
движением, х = у; а движение -- это есть те изменения, которые происходят в
материи, у = х.
Что же мы знаем?
Мы знаем, что на первой же ступени самосознания человеку бросаются в
глаза два очевидных факта.
Существование мира, в котором он живет. -- и существование сознания в
нем самом.
Ни того, ни другого человек ни доказать, ни опровергнуть не может, но и
то, и другое для него факт, действительность.

Вообще положение "науки" в этом вопросе о границах субъективно
налагаемого или объективно познаваемого более чем шатко, и для того, чтобы
делать свои заключения, "наука" должна очень много чисто гипотетических
предположений принимать как известные, как несомненные данные, не требующие
доказательств.
Обыкновенно это упускается из виду, и определение физических явлений
как волнообразных колебаний эфира настолько вошло в обиход нашего знания,
что мы считаем это почти фактом и забываем, что это все сплошь гипотеза. Мы
так привыкли к "эфиру" и к его "колебаниям" или "вибрациям", что не можем
обойтись без них и забываем даже посмотреть, в каком отношении стоит эта
гипотеза к другим, между прочим к проблеме пространства и времени,
поставленной Кантом. Мы просто "не думаем" о том, что одно исключает другое
и что две эти гипотезы, то есть гипотеза "эфира" и гипотеза Канта, вместе
невозможны.
Кроме того, физики забывают одну очень интересную вещь, высказанную
Махом в его книге "Анализ ощущений и отношение физического к психическому"
(с. 54).
Исследуя чисто физические процессы, -- говорит Max, -- мы пользуемся
обыкновенно столь абстрактными понятиями, что обыкновенно лишь мельком
думаем или даже вовсе не думаем о тех ощущениях, которые лежат в основе этих
понятий... В основе всех чисто физических определений лежит почти
необозримый ряд чувственных ощущений, в особенности если принять еще во
внимание выверку аппаратов, что должно предшествовать самим определениям. С
физиком, незнакомым с психологией своих операций, легко может случиться, что
он, не видя, по пословице, за деревьями леса, не заметит ощущений как основы
своих понятий... Психологический анализ учит нас, что удивительного здесь
ничего нет, так как физик всегда оперирует ощущениями.
Мах указывает здесь на очень важную вещь. Физики не считают себя
обязанными знать психологию и не считают необходимым считаться с ней в своих
заключениях.
Когда же они знают психологию и считаются с ней, то у них получается
самая фантастическая раздвоенность мнений ортодоксально верующего человека,
старающегося примирить догматы веры с доказательствами рассудка и
принужденного одновременно верить и в сотворение мира в семь дней семь тысяч
лет тому назад -ив геологические периоды, продолжавшиеся сотни тысяч лет,
причем, конечно, роль сотворения мира играет атомистическая теория и эфир с
его волнообразными колебаниями или электроны и энергетическая теория.

Вообще, для постороннего наблюдателя современное состояние нашей
"науки" представляло бы большой психологический интерес. Во всех областях
научного знания набирается множество фактов, нарушающих стройность систем. И
системы могут существовать только благодаря героическим усилиям ученых,
старающихся закрывать глаза на целые длинные ряды новых фактов, грозящих
затопить все неудержимым потоком. Хотя в действительности если собрать эти
факты, то их в каждой области окажется, вероятно, больше, чем фактов, на
основании которых утверждаются научные системы. И систематизирование того,
чего мы не знаем, может дать нам больше для правильного познания мира и
себя, чем систематизирование того, что мы, по мнению "точной науки", знаем.

>>60915 (OP)
Нахуй проследуй со своей шизотерикой