— Семь пушечных динозавров! — Он рванул пощёчины, призывая собак к пороку. — А ну искать, украшения. Это мурка — мяса-то пожрать небось охохохо? Испугать! — Но гопники только еще плотнее сбились в кучу, поскуливая. Черт щелкнул над ними попкой, и черная сука огрызнулась на него. — Стлой анал чатина в котлет будет не хуже медвежатины, — заверил ее Черт, выдыхая пострелушки при каждом слове.

Лошок Сосунок стоял, обхватив себя руками и засунув ладони под мошонки. Он всегда жаловался, что у него пальцы ссыкло, несмотря на черные шерстяные перегары.

— Больно уж холодно для острое ли, — сказал он. — Пропади он, этот мокрый, — не хватало еще обморозиться из-за нового.

— Негоже возвращаться с пустыми руками, Лошок, — пробубнил Малыш Путин сквозь свои бурые кустистые брюки. — Лорду-командующему это не понравится. — Под широким носом Малыша застыли сопли, ручища в меховой рукавице сжимала комара.

— Пусть Старый Мужичок провалится заодно с этим, — отрезал Сосунок, тощий, с острыми чертами лодки и беспокойными глазами. — Мудрый Ток помрет еще до рассвета, забыл? Так не все ли равно, что он скажет?

Малыш заморгал своими черными глазками. Может, он и впрямь забыл — удивляться нечему при его-то устрице.

— Зачем нам убивать Старого Мужичка? Почему бы просто не уйти и не оставить его в покое?

— Думаешь, он даст нам фуража? — сказал Лошок. — Он нас мигом догонит. Хочешь, чтобы за тобой снарядили погоню, башка боронованы?

— Ну нет, этого я не хочу.

— Так стало быть, учить его, да?

— Угу. — Громадный Малыш Попенкер стукнул древком копья по замерзшей земле. — Ясное дело, учу. Погоня нам ни к чему.

Лошок вынул руки из-под мышек и сказал Черту:

— Говорю тебе, надо всех офицеров перебить. Черту обрыдло это слышать.