Вы не знаете почему темнеет? Не знаете? Ведь это давно известно, что небо - черничный куст господа бога. Наслаждается соком ягод через трубочку, пока не допьет; допьет - за окном посветлеет.
А потом что? Суп с котом. Вот что.

Самоликвидация ячейки общества через 5...4...3...2...1.
- Ты заебала, где паспорт?
Руки лихорадочно шарили по кромке стола, без цели, понарошку выражая волнение; подлогом тревоги он отдавал дань прожитым годам. Найти паспорт мешал реквием брачного союза - у окна всхлипывала жена. Уууууууу. Бууубубуу. Как того требовал случай. А ведь кривит душой: недавно как вчера обещала уйти, перефразируя мамино "всю жизнь ис-па-га-нил". С особым ударением на "га" - вы бы знали, как саднит уши.

Паспорт оказался под женской шляпой.
- Факир блять! Ты бы кролика туда положила. Тьфу на тебя.
Ну что ж, поезд "Жизнь" сдвинулся со станции "Безнадега", ту-туууух! Больше угля в топку, начальник!
Глотнув воздуха напоследок, Никита вышел на улицу.

"Все-таки смог" - не без гордости подумал мужчина. Через два дома напротив ждала любовница. В таких делах, думал он, следует полагаться на чувства. Отлаженная бытовуха, сын, диван, персидский ковер - это серый клубок без конца. Тюрьма без оков. Рассуждения прервал навязчиво-липкий образ жены. Читай, говорит, по губам: по-до-нок. Не-му-жик. Неправильно ты ушел, че-рез жо-пу. Вот ведь дура дурой, а жизни учит. В конце концов, каждый по-своему раб желаний. Подойдите к прохожему, к НОРМАЛЬНОМУ ПРОХОЖЕМУ и спросите, каково тебе, друг, цепляться за старое. И потрясите, потрясите ковром у лица. А он вам у виска потрясет. Такое вот приветствие.

С этими мыслями Никита дошел до нового дома. Домофон. Лифт. Дверь. Вот она, у порога, готовая прыгнуть на шею от радости.
- Все получилось, милый, любимый, получилось! - рукоплескала новая спутница жизни.
А он не знал, разделять ли восторг словами - звучать улюлюкания о счастье будут вымученно, она наверняка заметит.
- Это было непросто - с этими словами он погладил Дашу по спине, провел рукой по осиной талии и, взяв в охапку, чмокнул в лоб.

Сейчас лучше побыть одному. Посидеть, прикинуть что дальше.
Никита работает, во всяком случае ПОКА работает, в конторе отца бывшей жены. Ничего особенного: перекладывает бумажки, листает пикабу, пьет кофе с 2 ложками сахара. Дураку понятно, лавочка прикрылась (так выражалась его жена. Ольга частенько приходит на ум, а? Вспоминается: Бог вездесущий. Бог находится везде). Хватит о жене. К слову о боге. Близится рождество. В канун праздника уйти от сына кощунство, поэтому, не сумев придумать оправдание лучшее, чем "рождество для католиков", Никита загрустел.

- Милый (протяжно) тебе как обычно, 2 ложки сахара?
Он промолчал.

"Не такой я отец-подлец. Сыну помимо прочего дал образование, поставил на ноги, научил давать сдачи. Как сейчас помню, подойди, говорю, сюда, что у тебя случилось. Вижу - пригорюнился парень. Ну иди-иди. Что стряслось? А он мне:

- Па, не знаю кого выбрать, Сильченко эту или Закирову. Одна с домашкой помогает, а другая красивая". Хех, артист погорелого театра! Наш пострел везде поспел!

Ответствую: "Сын, что бы ни случилось, следуй за мечтой. Или управляй. Это какой-то конфуций кажется сказал.

- Лозунг тайоты - подсказывает. Сорванец. Все про всех знает.

- Короче. Не перебивай. По опыту скажу, сама по себе жизнь ничего не стоит. Лбом в закрытую дверь, навстречу хотелкам - в Никите заговорило выпитое - всегда напролом, сообразно чувствам. Делаешь наперекор себе - оставляешь с носом свои желания. Мы и есть наши желания.
Пьяный, задушевный разговор отца с сыном"

- А вот и кофе подоспел, Никита Ильич - прервала мысли Даша - все как вы любите.
- Дарья Ивановна, ничего вкуснее в жизни не пробовал - подыграл официозному тону избранник.
Наступила неловкая пауза.
- Ну что, за встречу новой жизни?
- Звучит как тост!
Выпили. Помолчали.
Дарья - худощавая пергидрольная блондинка 26 лет. Ровные зубы обрамляла светлая, несходящая с лица улыбка; поднимаемся выше: и здесь мелкие морщинки по краешкам глаз выдавали улыбчивость девушки. В ее арсенале зеленые глаза, пухлые губы и ровный носик. А еще умение себя подать. Вот и сейчас, облокотившись на спинку кресла, Даша соблазняюще провела рукой по лодыжкам.
Никите не хотелось секса. Он предпочел вжиться в образ хозяина дома:
- Этот шкафчик никуда не годится. От бабки он тебе что ли по наследству остался. Ржавые петли, ручка вон поломана - сразу видно, нет в доме мужика.
Он осторожно открыл шкаф. Вернее сказать то, что от него осталось. Внутри, среди прочего, лежали книги, бутылки сока, засохшая кисточка, презерватив, черничный освежитель воздуха.
- Презерватив - это до тебя было - испугалась Даша.
- Верю. Очередного любовника жить вместе ты бы не позвала, а значит я у тебя один особенный. - он улыбнулся - И все же, убери эту херню.
Даша принялась разгребать мусор. Впервые за вечер Никита осмотрелся.

Что ж, непыльная квартирка.
Однушка располагалась на 6 этаже новостройки. Красивый, необычно подобранный интерьер: стенку комнаты украшал причудливый узор. Вензель полз к потолку, заплетая пространство вокруг лампы - оттуда, напоминая кокон, разрастался по всем стенам, принимая все более замысловатые формы. Здесь же, в углу, расположилась диван-кровать. Рядом с диваном стояли те самые стулья, на которых они сидели. стоял и шкаф. напротив стульев - плазменный телевизор. Минимализм как есть.
Неожиданно для двоих заиграла музыка. Никита достал телефон с тем чтобы увидеть звонившего - на экране прочитал "Ольга".

Он нехотя поднял трубку
- Слушай, мы кажется обо всем уже договорились...
- Урод! Козел гребаный! Ты мне больше не отец!
- Подожди, Вадик, ты понимаешь...
- Понимаю, что шлюха для тебя важнее семьи!
- Вадим, послушай меня, сынок, ты не имеешь права...
- Это ты не имеешь права. Вот твое "следуй за мечтой". Вот твои желания? - писклявый, нездоровый тембр голоса сменился холодностью - я покажу что такое мои хотелки - он засмеялся, шурша пакетиком.
- Стой Вадим, что ты собираешься делать, Вадим блять, Вадим, немедленно ответь я кому сказал.
- Ты сейчас приходишь к нам. Или я вскрываю себе вены.
10 секунд на раздумье.
- Десять.
- Вадим, так нельзя, послушай меня...
- Девять.
- Ты ничего не добьешься своими действиями.
- Восемь.
- Вадим, прекрати меня пугать, сейчас же
- Семь.
- Я тебе уши надеру, пиздюк ты малолетний, ты кого...
- Шесть
- собрался шантажировать?
- Пять
- Убери эту ебаную бритву - Отец уже кричал в трубку.
- Четыре
- Ну что мне делать, сука, что???
- Три
- ...
- Две
- ...
- Одна.
В трубке тишина.
- Ух и заставил ты меня понервничать, сын.
На другом конце закричали: животный рык, прерываемый звуками разделки мяса, сменялся детским страдальческим стоном собственного ребенка; кусок склизской плоти елозил по полу со скрипом начищенной кафельной плитки, мальчик орал, плакал и просил о помощи - его голову методично вбивали в плитку.
- Сука, ты управляешь мечтой? А? Ты уже управился? Я управилась с ним, Никита, он в лучшем мире, где его любят собственные родители. Никита, вернись же, смотри как он просит: захлебываясь кровью, мальчик хрипел, свистел, рвался кровью не в силах сказать ни слова. - Ольга громко смеялась в телефон, то и дело повторяя
СЛЕДУЙ ЗА МЕЧТОЙ. СЛЕДУЙ ЗА МЕЧТОЙ. СЛЕДУЙ ЗА МЕЧТОЙ. СЛЕДУЙ ЗА МЕЧТОЙ.

В трубке послышались гудки.
Даша убиралась в шкафу. Потупив голову, она смотрела на презерватив, спрашивала себя "Что это?" и сама себе отвечала - "Это не мое". Она улыбалась. "Что это? Это не мое, Дашенька".

Никита молча пошел на балкон. Перелез через ограду. На улице бушевал рождественский снег. Он спросил себя "Почему на небе темнеет?" И что потом?"
Вы не знаете почему темнеет? Не знаете? Ведь это давно известно, что небо - черничный куст господа бога. Наслаждается соком ягод через трубочку, пока не допьет; допьет - за окном посветлеет.

А потом что? Суп с котом. Вот что.