Элитарий допил чай и непринужденно позвал горничную, отнесшую пустую чашку к машине для мыться посуды, к ее же собратьям, молчаливо поблескивающих в углу огромной кухни, где кроме кучи техники, обеспечивающей повара всем необходимым для работы, собственно первого в стране повара, а также портретов хозяина дома, его родственников и группового портрета с группой "Нойзия", было еще много чего. Элитарий на лифте поднялся в спальню, лег на огромную мягкую кровать и забылся в легкой дрёме.
Вот он стоит во фраке и ветер играет его полами. Чуть поодаль стоят несколько ржавых москвичей, помятых мотоциклов с люльками и велосипед. Рядом громоздится небольшая сцена с рваным тентом с мешаниной скромной аппаратуры, где играют три человека. "Ого! Это же govnarique villageois! Одни из тьмы оных, у которых не более более 40 поклонников!" - думает господин, и слово по волшебству, один из людей на сцене оглядывается на него с раздражением. Чуть дальше видно несколько заказных автобусов и трактор. Рядом корявый «банкетный стол», сооруженный из деревянной двери, лежащей на двух шинах и чего только на нем нет: початые шпроты, килька в томате, собачьи консервы, картошка, и несколько сосудов с алкоголем. "Наверное, портвешок" - брезгливо пронеслось в голове у элитария, и он двинулся к столу с помоями. Подойдя чуть ближе, он увидел несколько человек в бесформенных мешковатых обносках с развалов. Их поросячьи глазки поблескивали в свете нежного утреннего солнца, а улыбки отвращали нечищеными редкими зубами. Лица этих людей характеризовала глупость, потерянность и веселье. Лицо пастушка, сантехника, тракториста... Люди, негромко шепелявя, переговаривались между собою. Элитарий подошел ближе и, к своему разочарованию (раньше наблюдательность его не подводила), заметил, что сосуды на столе - бутыли с каким-то местным самогоном и дешевым пивом. Портвейна там не было. Элитарий испустил вздох разочарования. Люди в обносках обернулись к нему. В одном он узнал известного попрошайку, клянчившего у входа в элитный клуб, пока его не прогнала охрана, в другом - известного сроком за убийство ради бутылки портвешка собственной матери обрыгана Ваську, в третьем - одного idm-задрота, лица остальных тоже показались ему знакомыми. Люди, по всей видимости, играли в карты, так как под ногами у них валялась разбросанная колода, облеванная и затоптанная после того, как сброд переключился на единственную бутылку портвейна, которой явно дорожил. "Говнари!" - подумал элитарий. Он развернулся, чтобы уйти, но совесть заставила обернуться на нарастающее мычание: говнарики упали на траву и нечленораздельно требовали их обоссать. Элитарий нехотя справил нужду и удалился в сторону уютной и ровной полянки неподалеку. В лицо ему ударил порыв ветра. Послышался гул пропеллеров. Последнее, что помнил элитарий, были дабки Нойзии, звучащие в его белом вертолете, где он уснул, попивая мохито за 9000$...
