Кстати, у меня мысль такая возникала, не знаю, насколько она правильна, но когда я читал "Джанки", — автобиографичную похабщину — то замечал за собой следующее: а не творил ли Берроуз всю эту антисоциальщину лишь для того, чтобы потом об этом написать и прославиться, получить признание?
Также думал о Прилепине Захаре, хотя и не читал его, человек получает филологическое образование, а потом — хуяк! — оказывается в горячей точке, вопрос: нахуя? Ответ: чтобы написать книгу. Немного тошно от такого, хотя это может быть и нормально. И не факт, что я не ошибаюсь.
***
А ну да, погуглил:
Так вот, я написал «Джанки» и мотивация моя была сравнительно проста: зафиксировать в наиболее точных и простых терминах мой опыт наркомании. Я надеялся на публикацию, деньги, признание. К моменту, как я начал записывать «Джанки», Керуак уже издал «Городок и город». Я помню, что сказал ему в письме, когда его книга вышла: теперь деньги и славы, считай, обеспечены. Как сами видите, в то время я ничего не знаю об издательском бизнесе. Моя мотивация к написанию «Гомика» была более сложной и до конца не ясна мне по сегодняшний день. Зачем мне захотелось запротоколировать столь тщательно все эти крайне болезненные, и мучительные воспоминания? В то время как не кто иной, как я, написал «Джанки», я чувствую, что в «Гомике» кто-то выписал меня самого.
—Уильям Берроуз, введение романа «Гомосек»
Как-то не внушают доверия такие пейсатели.
