Читая Ленина

Книга жизни лежит предо мной на столе,
Я сижу в тишине и тепле.

Этой красной обложки испытанный цвет
Моим теплым дыханьем согрет.

Я листаю страницы спокойной рукой,
В доме – созданный мною покой.

Я закладку беру – шелковистую нить,
Чтоб ее меж страниц заложить.

Над закрытою книгой сижу в тишине,
И отчётливо видится мне:

Вот в подвале сыром зарубежный мой брат,
Он одной этой книгой богат,

Он о правде с волнением в ней узнаёт,
"Подымайся, рабочий народ!"

Я сестру зарубежную на чердаке
Застаю с этой книгой в руке.

К этой книге протянуто множество рук…
Но вдруг оглушительный стук…

Наполняют жандармы чердак и подвал,
Только нет уж того, кто читал.

Он спускается по водосточной трубе,
Он прижал эту книгу к себе;

Он ходами подземными книгу несёт
И выносит на солнце, в народ.

Кем бы ни был он – рикшей, поэтом, ткачом, -
Ему тюрьмы и смерть нипочём.

Эту книгу прочтя, я навстречу иду,
Мы в одном с ним строю,
мы в одном с ним ряду –
Нам на радость, врагам на беду!

Р. Баумволь

>>156541
СМЕРТЬ ПИОНЕРКИ

Грозою освеженный,
Подрагивает лист.
Ах, пеночки зеленой
Двухоборотный свист!

Валя, Валентина,
Что с тобой теперь?
Белая палата,
Крашеная дверь.
Тоньше паутины
Из-под кожи щек
Тлеет скарлатины
Смертный огонек.

Говорить не можешь -
Губы горячи.
Над тобой колдуют
Умные врачи.
Гладят бедный ежик
Стриженых волос.
Валя, Валентина,
Что с тобой стряслось?
Воздух воспаленный,
Черная трава.
Почему от зноя
Ноет голова?
Почему теснится
В подъязычье стон?
Почему ресницы
Обдувает сон?

Двери отворяются.
(Спать. Спать. Спать.)
Над тобой склоняется
Плачущая мать:

Валенька, Валюша!
Тягостно в избе.
Я крестильный крестик
Принесла тебе.
Все хозяйство брошено,
Не поправишь враз,
Грязь не по-хорошему
В горницах у нас.
Куры не закрыты,
Свиньи без корыта;
И мычит корова
С голоду сердито.
Не противься ж, Валенька,
Он тебя не съест,
Золоченый, маленький,
Твой крестильный крест.

На щеке помятой
Длинная слеза...
А в больничных окнах
Движется гроза.

Открывает Валя
Смутные глаза.

От морей ревучих
Пасмурной страны
Наплывают тучи,
Ливнями полны.

Над больничным садом,
Вытянувшись в ряд,
За густым отрядом
Движется отряд.
Молнии, как галстуки,
По ветру летят.

В дождевом сиянье
Облачных слоев
Словно очертанье
Тысячи голов.

Рухнула плотина -
И выходят в бой
Блузы из сатина
В синьке грозовой.

Трубы. Трубы. Трубы
Подымают вой.
Над больничным садом,
Над водой озер,
Движутся отряды
На вечерний сбор.

Заслоняют свет они
(Даль черным-черна),
Пионеры Кунцева,
Пионеры Сетуни,
Пионеры фабрики Ногина.

А внизу, склоненная
Изнывает мать:
Детские ладони
Ей не целовать.
Духотой спаленных
Губ не освежить -
Валентине больше
Не придется жить.

- Я ль не собирала
Для тебя добро?
Шелковые платья,
Мех да серебро,
Я ли не копила,
Ночи не спала,
Все коров доила,
Птицу стерегла,-
Чтоб было приданое,
Крепкое, недраное,
Чтоб фата к лицу -
Как пойдешь к венцу!
Не противься ж, Валенька!
Он тебя не съест,
Золоченый, маленький,
Твой крестильный крест.

Пусть звучат постылые,
Скудные слова -
Не погибла молодость,
Молодость жива!

Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.

Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.

Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.

Возникай содружество
Ворона с бойцом -
Укрепляйся, мужество,
Сталью и свинцом.

Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.

Чтобы в этом крохотном
Теле - навсегда
Пела наша молодость,
Как весной вода.

Валя, Валентина,
Видишь - на юру
Базовое знамя
Вьется по шнуру.

Красное полотнище
Вьется над бугром.
"Валя, будь готова!" -
Восклицает гром.

В прозелень лужайки
Капли как польют!
Валя в синей майке
Отдает салют.

Тихо подымается,
Призрачно-легка,
Над больничной койкой
Детская рука.

"Я всегда готова!" -
Слышится окрест.
На плетеный коврик
Упадает крест.
И потом бессильная
Валится рука
В пухлые подушки,
В мякоть тюфяка.

А в больничных окнах
Синее тепло,
От большого солнца
В комнате светло.

И, припав к постели.
Изнывает мать.

За оградой пеночкам
Нынче благодать.

Вот и все!

Но песня
Не согласна ждать.

Возникает песня
В болтовне ребят.

Подымает песню
На голос отряд.

И выходит песня
С топотом шагов

В мир, открытый настежь
Бешенству ветров.

Мой сынок ещё едва лепечет,
Мало слов в его несвязной речи.

Я его сажаю на колени.
"Кто, шепчу, - там на портрете? - Ленин".

Ручку, что теплом моим согрета,
Улыбаясь, тянет он к портрету.

Так вот, с каждым новым поколеньем
В каждый дом приходит снова Ленин.

С.Капутикян, 1952 г.

>Так вот, с каждым новым поколеньем
>В каждый дом приходит снова Ленин.
Высрал кирпич.

>>156577 Взяла бы крест, сквернавка - помог бы Господь-от!

>>156621
Погоди, это ещё цветочки. =))

Вспоминаю, как давно,
Самокруткою смоля,
Нёс я с Лениным бревно
По окрестностям Кремля.

С алым бантом на груди,
Твёрдой поступью вождя
Ленин топал впереди,
С самокруткой сзади - я.

Обсуждая круг проблем,
По пути с бревном, Ильич
Вдруг споткнулся о кирпич,
Позабытый невесть кем.

Преднамеренно иль нет -
Мне неведомо, но факт,
Что строительный предмет
Был настроен на терракт.

По тому, с какой Ильич
Амплитудой рухнул вниз,
Было ясно, что кирпич
Представлял собой сюрприз.

Забегая чуть вперёд,
Скажем: ленинский кульбит,
Как досадный эпизод,
Был впоследствии забыт.

Падать, рёбрами гремя,
И в фуражке набекрень -
Шло вразрез с повесткой дня,
Утверждённой в этот день.

Так что данный инцидент
Был вне плана в тот момент.
Но вернёмся к кирпичу,
А точнее - к Ильичу.

Коренастый, лысый - он
Был в падении красив!
Между делом подтвердив,
Тяготения Закон.

Что касается бревна,
Вряд ли есть его вина,
Даже косвенная, в том,
Что случилось с ним потом.

Хрясь! - и брёвнышко, увы,
Не замедлило упасть
На затылочную часть
Гениальной головы.

Вождь лежал с глазами врозь:
Правый - вкривь, а левый - вкось.
Что тут, братцы, началось!
И не снилось вам, небось.

Оголив неслабый торс,
Крикнув гландами: "Банзай!",
Прискакал товарищ Щорс
И Бухарин с Коллонтай.

Троцкий был уже готов
Жестом кожаной руки
Развернуть большевиков
Легкокрылыя полки.

Симулируя испуг,
Свердлов бился об заклад
С Луначарским, что вокруг
Просто пруд пруди засад.

И пока медперсонал
Ильичу колол укол,
Сталин быстро заполнял
Писаниной протокол.

Кто петлюровцев ругал,
Кто ругал Петлюры мать,
А Дзержинский предлагал
Всех эСэРов расстрелять.

Щорс нашёл в кустах тротил
Да не выронил едва...
Свистопляску прекратил
Сам виновник торжества.

Он и вправду самый был
Человечный человек -
Чтоб умерить общий пыл,
Он поднял забрала век

И сказал, обдав огнём
Голубых своих очей:
- Мы пойдём дгугим путём,
Где не будет кигпичей!

И на сердце стало вмиг
Всем легко и хорошо.
Сталин сразу как-то сник,
Троцкий плюнул и ушёл.

Тут с агентами в пальто
Подрулило, смяв людей,
Специяльное авто
Для контуженных вождей.

Как единый организм,
Люди, радостно крича,
Излучая оптимизм,
Погрузили Ильича!

Вскоре все, кто был с ружьём,
Рассосались по домам -
К мягким выпуклостям жён
И пельменям милых мам.

Я был счастлив! Я был рад,
Оказавшись ни при чём -
Красной Армии солдат
Рядом с красным кирпичём.

Растворившись в тишине,
Я понять пытался суть
Слов, запомнившихся мне
Про альтернативный путь.

А предпосланный словам,
Устремлённый в космос взор?
Что высматривал Он там?
Мне не ясно до сих пор.

И разглядывая высь
Сквозь оптический прицел,
Я подумал: - За@бись,
Что Ильич остался цел!

Ленин (отр.)

Он мог, укачав, как ребёнка,
простреленный локоть руки,
сыграть в поддавки с октябрёнком,
у шахматной стоя доски…

В. Гордейчев

Рисунок

На белизну нетленной кости
Рисунок чукчи нанесли.
Олени мчатся. Едет в гости
Ильич на снежный край земли.

Сидит на первых нартах Ленин,
Сидит в кухлянке меховой.
И серые глаза оленя
Пылают радостью живой.

Пыль снеговую поднимая,
Легко несётся он вперёд.
Олень как будто понимает,
Кого он в этот раз везёт.

М. Лиснянский

Горцы у Ленина

… В Дагестане тяжёлые были года,
были жаркие битвы и жаркое лето.
Как мечтают морозной зимой о весне
И как в полдень палящий мечтают о тени,
Так уставшим, измученным людям во сне
Снился Ленин.

Им казалось:
Он был выше сосен и гор,
Только вынет он шашку –
Враги разбегаются в страхе,
Им казалось, что острый, как лезвие, взор
И блестит и горит из-под чёрной папахи.

И когда собирались в путь-дорогу к нему,
Снарядились в столицу послы Дагестана,
Насекли кубачинцы
Огромную шашку ему
И в Анди приготовили
Бурку на великана.

Повезли ему трубку
С алмазами чистой воды,
Повезли ему шитые шёлком кисеты.

…

А в Москве дорогой, а в Москве трудовой
От зари и до ночи кипела работа.

У Кремлевской стены молодой часовой
Отсалютовал им, пропуская в ворота.

Отворились им двери во всю свою ширь,
Всё здесь было приветливо, строго и просто.
И в приёмную вышел к ним
Не богатырь,
А простой человек невысокого роста.

…

И в кремлёвских палатах,
Средь стен расписных,
Как-то ласково щурясь от яркого света,
Словно старый их друг, он сидел среди них,
Говорил как с друзьями
И спрашивал даже совета.

Незаметно и быстро часы пронеслись,
И послы Дагестана так счастливы были,
Что когда уж совсем уходить собрались,
То чуть-чуть про подарки свои не забыли.

И с улыбкой Ильич посмотрел на гостей,
Взял и бурку, и шашку с насечкой горящей,
Взял и трубку
И, чтоб не расстроить друзей,
Им тогда не признался,
что он некурящий…

Р.Гамзатов, 1947 г.

Ильич

… Ленин умирал обидно рано.
Мог бы жить Ильич ещё и жить,
Если бы не пулевая рана,
Если бы людей так не любить.

Но любил он так,
Что не состаришь,
Время, ленинского сердца стук.
Он всегда товарищам товарищ,
Отвергающий богов и слуг.

В нём свою мы обретаем силу
Продолжать и начинать дела.
Меркнут боги.
Человека миру
Мать
Весной
На Волге родила.

А.Решетов

Колечко
(Русская песня о Сталине)

У заставы за мостами
Всходит солнышко во мгле.
Вместе с солнышком и Сталин
Просыпается в Кремле.

В том Кремле, в заветном доме,
Под рубиновой звездой,
Он умоется с ладони
Москворецкою водой.

Белоснежным полотенцем
Вытрет смуглое лицо
И пройдёт по светлым сенцам
На высокое крыльцо.

Взглянет Сталин зорким взглядом,
Как за башнями Кремля
По его великой воле
Обновляется земля.

Трубку крепкую раскурит,
Пепел в сторону смахнёт,
И колечко золотое
За Москву-реку уйдёт.

За Москву-реку, за речку,
Через берег – на другой…
Ты лети, лети, колечко,
Над родною стороной.

Поглядит пастух и скажет:
Это Сталин закурил.
Значит, Сталин встал поране,
Чем рожок мой протрубил.

Из-под кожаной перчатки
Взглянет с воздуха пилот:
Выше ласточки-касатки
Золотой дымок плывёт.

Над равниной бесконечной,
Над большой морской водой
Вьётся-светится колечко,
Точно месяц молодой.

И глядит на золотое
Вся Советская страна.
С добрым утром, с добрым утром! –
Скажет Сталину она.

Н. Незлобин

Садовник
Вся страна весенним утром,
Как огромный сад, стоит,
И глядит садовник мудрый
На работу рук своих.

…

Всё ему проверить надо
Взором пристальным своим,
Чтобы каждый корень сада
Был по-своему любим.

Он помощников расспросит,
Не проник ли вор тайком.
Сорняки, где надо, скосит,
Даст работу всем кругом.

Пар идёт от чернозёма,
Блещут капельки росы…
Всем родной и всем знакомый,
Улыбается в усы.

В. Лебедев-Кумач, 1938 г.

Когда победа у станка,
Когда успех в труде желанном,
Рапортовать идёшь в Цека,
Идёшь туда за новым планом.

Когда обида велика,
Когда неправда жить мешает,
Идёшь за помощью в Цека –
И это сразу всё решает.

Когда печаль, когда тоска,
Когда гроза над головою –
Поговорить идёшь в Цека,
Поговорить с душой живою.

Там могут сердце закалить
Покрепче всякого металла,
Там могут душу окрылить,
Чтобы она сильнее стала.

Получит добрая душа
Совет в Центральном Комитете
И в бой идёт, врагов круша
И побеждая всё на свете.

И знаешь ты наверняка:
В любом вопросе – в том и в этом –
Всегда товарищи в Цека
Помогут делом и советом.

Научат видеть далеко,
Идти решительней, смелее.
Ты раньше думал: им легко.
А им, пожалуй, тяжелее.

Всегда – за новое борьба,
Пусть крепко строе держалось.
Решалась там твоя судьба,
Судьба Отечества решалась.

…

И мировой авторитет
Среди живущих поколений
Обрёл Центральный Комитет,
Чьё вдохновенье – мудрый Ленин.

К. Мурзиди, 1958 г.

Негр (отр.)

… Москва. В переулках – снег, как стихи.
Но вижу сквозь снег,
как, дрогнув губами,
над государствами, над городами
чёрный Пушкин сжал кулаки.
Дантесы ходят по Алабаме.

Р. Солнцев

Сборы

Знаешь, мама, лишнего ни грамма ты
Не клади, ведь еду в Магадан!
С аттестатом зрелости три грамоты
Положил в потёртый чемодан.

Мать сказала, документы трогая:
Лучшее богатство – береги…
Повздыхала старенькая, строгая,
Положила в сумку пироги.

Говорила, всматриваясь пристально
В дорогое смуглое лицо:
Вспоминай меня и с первой пристани
Не забудь чиркнуть мне письмецо.

Убивала доводами вескими:
Утилём сундук-то свой набил…
Назвала никчёмными железками
Свёрла, метчики, набор зубил.

Глянул сын на мать седоволосую:
Тряпки, что суёшь мне, - ерунда…
Здесь же, - указал он папиросою, -
Не утиль – орудия труда!

В. Блинов

>>156541
бля никогда не забуду отрывок про Сталина какого-то абхазского поэта, который я нашел в учебнике по истории как иллюстрация совковой поэзии в своем абсолюте. не фейк:

Сталин выше Гималаев,
ярче солнца,
глубже океана,
Он - учитель Вселенной!

>>156768
Ясаух пашо!

Прекратите. Я чувствую себя маленькой беспомощной пидорашечкой.

>>156775
Вы правы. Ввиду того, что среднестатистический пользователь интернета - "студент", и классический совок нюхом не нюхивал, придётся щадить неокрепшую психику и "дозировать информацию".

Мерзавец
Поджечь в ночи колхозный стог
Нет хуже ремесла
Мерзавец
Заплатишь жизнью за поджог
Ты сделал много зла
Мерзавец

Овец травой кормил гнилой
Но замысел твой рухнул злой
Папаха нищеты былой
Мала нам, вертишься юлой
Твоя звезда зашла,
Мерзавец

Как ты ни бился, злобный гад
Не повернул колхоз назад
И рос колхоз, и стал богат
А сколько победил преград -
Им не было числа,
Мерзавец

Как много мерзостей таит
Лисица, твой покорный вид
Отряхиваешься - летит
Из шерсти туча грязных гнид
Колючих, как игла,
Мерзавец

Кто разрушал колхозный дом
С тем жалость мы и не найдем
Ты станешь чучелом потом
Саманом череп твой набьем
За все твои дела,
Мерзавец

Мерзавец...
Мерзавец...
Мерзавец...
Мерзавец...

Залог счастливых дней в труде
Мы не дадим расти беде
Узнают о тебе везде
Твою душонку на суде
Разденем догола,
Мерзавец

Разденем догола,
Мерзавец

Мерзавец...
Мерзавец...
Мерзавец...

Первое Мая

Над миром кружится весна
Как наша песня в этот день
И враг бледнее полотна
Роняет руки в этот день

Теряя силы и покой
Он чует смерть над головой
Он видит полночь над собой
В сверкающий весенний день

Весь мир трудящихся за нас
И в первый год, и в первый раз
Везде, куда б ни глянул глаз
Знамена красны в этот день

В полночный свет весь мир одет
И вдруг в Москве встает рассвет
Весь мир свой лучший шлет привет
Вождю родному в этот день

И Сталин поднятой рукой
Улыбкой ласковой, простой
Весь мир поздравит трудовой
С великим Маем в этот день

Весна идет. Со всех сторон
Распахнут настежь небосклон
И даже солнце шлет поклон
Победам нашим в этот день

У моря яблони цветут
Навстречу корабли плывут
И наши птицы нам поют
О славе нашей в этот день

Над миром кружится весна
Как наша песня в этот день
И враг бледнее полотна
Роняет руки в этот день

Теряя силы и покой
Он чует смерть над головой
Он видит полночь над собой
В сверкающий весенний день

Весь мир трудящихся за нас
И в первый год, и в первый раз
Везде, куда б ни глянул глаз
Знамена красны в этот день

Горные орлы
С победой, горные орлы!
Ваш путь был смел, как путь стрелы,
Что пробивает грудь скалы
С победой, горные орлы!

Бесстрашной Родины сынам,
Их верным мужеству сердцам
Я шлю свой пламенный салам
И песню, горные орлы

Со словом "Сталин" на устах
Вы шли, теряясь в облаках
По снежным тропам шли в горах
К победе, горные орлы

Чтоб испытать готовность рук
Чтоб вновь проверить сердца стук
Чтоб большевистской дружбы круг
Был тесен, горные орлы

Привет тому, кто вас встречал
И тем, кто в путь вас снаряжал
В метель Клухорский перевал
Вы взяли, горные орлы

И топот ваших скакунов
Сквозь бури шум и вой ветров
По всей земле большевиков
Был слышен, горные орлы

И знамя красное в руках
Взлетая гордо в облаках
Рождало мужество в сердцах
Повсюду, горные орлы

Мы вновь героям руки жмем
И сладкой славы чашу пьем
Но для врагов отравы ком
В той чаше, горные орлы

Со словом "Сталин" на устах
С победой, горные орлы!
Со словом "Сталин" на устах
С победой, горные орлы!

Со словом "Сталин" на устах
Бесстрашной Родины сыны
Я шлю свой пламенный привет
И песню, горные орлы

Со словом "Сталин" на устах
С победой, горные орлы!
Со словом "Сталин"...

Сталин!
Сталин!
Со словом "Сталин"...
А-а-а-а....

Да будет весел дружбы круг
При виде смелых наших рук
Пусть вновь гнетет врага недуг
С победой, горные орлы!

Со словом "Сталин" на устах

>Сталин!
>Сталин!
>Со словом "Сталин"...
>А-а-а-а....
Можно было бы на митол переложить. И про мерзавца тоже.

>>156791
>Можно было бы на митол переложить. И про мерзавца тоже.
Гугли "Слейман Стальский" группы Коммунизм.

Ленин и печник
В Горках знал его любой,
Старики на сходку звали,
Дети - попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.

Был он болен. Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.

За версту - как шел пешком -
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,
Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги - напрямик.

А печник и рад отчасти,-
По-хозяйски руку в бок,-
Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?

Грядка луку в огороде,
Сажень улицы в селе,-
Никаких иных угодий
Не имел он на земле...

- Эй ты, кто там ходит лугом!
Кто велел топтать покос?! -
Да с плеча на всю округу
И поехал, и понес.

Разошелся.
А прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
- Хорошо ругаться можешь! -
Только это и сказал.

Постоял еще немного,
Дескать, что ж, прости, отец,
Мол, пойду другой дорогой...
Тут бы делу и конец.

Но печник - душа живая,-
Знай меня, не лыком шит! -
Припугнуть еще желая:
- Как фамилия? - кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,
Лысый, ростом невелик.
- Ленин,- просто отвечает.
- Ленин! - Тут и сел старик.

День за днем проходит лето,
Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.

А по свежей по пороше
Вдруг к избушке печника
На коне в возке хорошем -
Два военных седока.

Заметалась беспокойно
У окошка вся семья.
Входят гости:
- Вы такой-то?.
Свесил руки:
- Вот он я...

- Собирайтесь! -
Взял он шубу,
Не найдет, где рукава.
А жена ему:
- За грубость,
За свои идешь слова...

Сразу в слезы непременно,
К мужней шубе - головой.
- Попрошу,- сказал военный.
Ваш инструмент взять с собой.

Скрылась хата за пригорком.
Мчатся санки прямиком.
Поворот, усадьба Горки,
Сад, подворье, белый дом.


В доме пусто, нелюдимо,
Ни котенка не видать.
Тянет стужей, пахнет дымом,-
Ну овин - ни дать ни взять.

Только сел печник в гостиной,
Только на пол свой мешок -
Вдруг шаги, и дом пустынный
Ожил весь, и на порог -

Сам, такой же, тот прохожий.
Печника тотчас узнал:
- Хорошо ругаться можешь,-
Поздоровавшись, сказал.

И вдобавок ни словечка,
Словно все, что было,- прочь.
- Вот совсем не греет печка.
И дымит. Нельзя ль помочь?

Крякнул мастер осторожно,
Краской густо залился.
- То есть как же так нельзя?
То есть вот как даже можно!..

Сразу шубу с плеч - рывком,
Достает инструмент. - Ну-ка...-
Печь голландскую кругом,
Точно доктор, всю обстукал.

В чем причина, в чем беда
Догадался - и за дело.
Закипела тут вода,
Глина свежая поспела.

Все нашлось - песок, кирпич,
И спорится труд, как надо.
Тут печник, а там Ильич
За стеною пишет рядом.

И привычная легка
Печнику работа.
Отличиться велика
У него охота.

Только будь, Ильич, здоров,
Сладим любо-мило,
Чтоб, каких ни сунуть дров,
Грела, не дымила.

Чтоб в тепле писать тебе
Все твои бумаги,
Чтобы ветер пел в трубе
От веселой тяги.

Тяга слабая сейчас -
Дело поправимо,
Дело это - плюнуть раз,
Друг ты наш любимый...

Так он думает, кладет
Кирпичи по струнке ровно.
Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поет...

Печь исправлена. Под вечер
В ней защелкали дрова.
Тут и вышел Ленин к печи
И сказал свои слова.

Он сказал, - тех слов дороже
Не слыхал еще печник:
- Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.

И у мастера от пыли
Зачесались вдруг глаза.
Ну а руки в глине были -
Значит, вытереть нельзя.

В горле где-то все запнулось,
Что хотел сказать в ответ,
А когда слеза смигнулась,
Посмотрел - его уж нет...

За столом сидели вместе,
Пили чай, велася речь
По порядку, честь по чести,
Про дела, про ту же печь.

Успокоившись немного,
Разогревшись за столом,
Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.

Мол, за добрым угощеньем
Умолчать я не могу,
Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
Сознаю свою ошибку...

Только Ленин перебил:
- Вон ты что,- сказал с улыбкой, -
Я про то давно забыл...

По морозцу мастер вышел,
Оглянулся не спеша:
Дым столбом стоит над крышей, -
То-то тяга хороша.

Счастлив, доверху доволен,
Как идет - не чует сам.
Старым садом, белым полем
На деревню зачесал...

Не спала жена, встречает:
- Где ты, как? - душа горит...
- Да у Ленина за чаем
Засиделся,- говорит...

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ ЛЕНИНЫМ

Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин -
фотографией
на белой стене.
Рот открыт
в напряженной речи,
усов
щетинка
вздернулась ввысь,
в складках лба
зажата
человечья,
в огромный лоб
огромная мысль.
Должно быть,
под ним
проходят тысячи...
Лес флагов...
рук трава...
Я встал со стула,
радостью высвечен,
хочется -
идти,
приветствовать,
рапортовать!
"Товарищ Ленин,
я вам докладываю

не по службе,
а по душе.
Товарищ Ленин,
работа адовая
будет
сделана
и делается уже.
Освещаем, одеваем нищь и оголь,

ширится
добыча
угля и руды...

А рядом с этим,
конешно,
много,
много
разной
дряни и ерунды.
Устаешь
отбиваться и отгрызаться.

Многие
без вас
отбились от рук.
Очень
много
разных мерзавцев
ходят
по нашей земле
и вокруг.
Нету
им
ни числа,
ни клички,
целая
лента типов
тянется.
Кулаки
и волокитчики,
подхалимы,
сектанты
и пьяницы,-
ходят,
гордо
выпятив груди,
в ручках сплошь
и в значках нагрудных...
Мы их
всех,
конешно, скрутим,
но всех
скрутить
ужасно трудно.
Товарищ Ленин,
по фабрикам дымным.
по землям,
покрытым
и снегом
вашим,
товарищ,
сердцем
и именем
думаем,
дышим,
боремся
и живем!.."
Грудой дел,
суматохой явлений
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и Ленин -
фотографией
на белой стене.

БЮРОКРАТИАДА
ПРАБАБУШКА БЮРОКРАТИЗМА
Бульвар.
Машина.
Сунь пятак, —
что-то повертится,
пошипит гадко.
Минуты через две,
приблизительно так,
из машины вылазит трехкопеечная шоколадка.
Бараны!
Чего разглазелись кучей?!
В магазине и проще,
и дешевле,
и лучше.
ВЧЕРАШНЕЕ
Чорт,
сын его
или евонный брат,
расшутившийся сверх всяких мер,
раздул машину в миллиарды крат
и расставил по всей РСФСР.
С ночи становятся людей тени;
тяжелая — подъемный мост! —
скрипит,
глотает дверь учреждений
извивающийся человечий хвост.
Дверь разгорожена.
Еще не узка им!
Через решотки канцелярских баррикад,
вырвав пропуск, идет пропускаемый.
Разлилась коридорами человечья река.
Первый шип —
первый вой —
«С очереди сшиб!»
«Осади без трудовой!»
— Ищите и обрящете —
пойди и «рящь» ее! —
которая «входящая» и которая «исходящая»?!
Обрящут через час-другой.
На рупь бумаги — совсем ма̀ло!..
Всовывают дрожащей рукой
в пасть входящего журнала.
Колесики завертелись.
От дамы к даме
пошла бумажка, украшаясь номерами.
От дам бумажка перекинулась к секретарше.
Шесть секретарш от младшей до старшей!
До старшей бумажка дошла в обед.
Старшая разошлась.
Потерялся след.
Звезды считать?
Сойдешь с ума!
Инстанций не считаю — плавай сама!
Бумажка плыла, шевелилась еле.
Лениво ворочались машин валы.
В карманы тыкалась,
совалась в портфели,
на полку ставилась,
клалась в столы.
Под грудой таких же
столами коллегий
ждала,
когда подымут ввысь ее,
и вновь
под сукном
в многомесячной неге
дремала в тридцать третьей комиссии.
Бумажное тело сначало толстело.
Потом прибавились клипсы-лапки.
Затем бумага выросла в «дело» —
пошла в огромной синей папке.
Зав ее исписал на славу,
от зава к замзаву вернулась вспять,
замзав подписал,
и обратно к заву
вернулась на подпись бумага опять.
Без подписи места не сыщем под ней мы,
но вновь
механизм
бумагу волок,
с плеча рассыпая печати и клейма
на каждый
чистый еще
уголок.
И вот,
через какой-нибудь год,
отверз журнал исходящий рот.
И, скрипнув перьями,
выкинул вон
бумаги негодной — на миллион.
СЕГОДНЯШНЕЕ
Высунув языки,
разинув рты,
носятся нэписты
в рьяни,
в яри...
А посередине
высятся
недоступные форты,
серые крепости советских канцелярий.
С угрозой выдвинув пики-перья,
закованные в бумажные латы,
работали канцеляристы,
когда
в двери
бумажка втиснулась:
«сокращай штаты!»
Без всякого волнения,
без всякой паники
завертелись колеса канцелярской механики.
Один берет.
Другая берет.
Бумага взад.
Бумага вперед.
По проторенному другими следу
через замзава проплыла к преду.
Пред в коллегию внес вопрос:
«Обсудите!
Аппарат оброс».
Все в коллегии спорили стойко.
Решив вести работу рысью,
немедленно избрали тройку.
Тройка выделила комиссию и подкомиссию.
Комиссию распирала работа.
Комиссия работала до четвертого пота.
Начертили схему:
кружки и линии,
которые красные, которые синие.
Расширив штат сверхштатной сотней,
работали и в праздник и в день субботний.
Согнулись над кипами,
расселись в ряд,
щеголяют выкладками,
цифрами пещрят.
Глотками хриплыми,
ртами пенными
вновь вопрос подымался в пленуме.
Все предлагали умно и трезво:
«Вдвое урезывать!»
«Втрое урезывать!»
Строчил секретарь —
от работы в мыле:
постановили — слушали,
слушали — постановили...
Всю ночь,
над машиной склонившись низко,
резолюции переписывала и переписывала машинистка.
И...
через неделю
забредшие киски
играли листиками из переписки.
МОЯ РЕЗОЛЮЦИЯ
По-моему
это
— с другого бочка —
знаменитая сказка про белого бычка.
КОНКРЕТНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Я,
как известно,
не делопроизводитель.
Поэт.
Канцелярских способностей у меня нет.
Но, по-моему,
надо
без всякой хитрости
взять за трубу канцелярию
и вытрясти.
Потом
над вытряхнутыми
посидеть в тиши,
выбрать одного и велеть:
пиши!
Только просить его:
«Ради бога,
пиши, товарищ, не очень много!»

>>156846
> - Ленин! - Тут и сел старик.

Проиграл.

ДВА СОКОЛА

На дубу зеленом,
Да над тем простором
Два сокола ясных
Вели разговоры.
А соколов этих
Люди все узнали:
Первый сокол - Ленин,
Второй сокол - Сталин.

Первый сокол - Ленин,
Второй сокол - Сталин,
Возле них кружились
Соколята стаей.

Ой, как первый сокол
Со вторым прощался,
Он с предсмертным словом
К другу обращался:

- Сокол ты мой ясный,
Час пришел расстаться,
Все труды-заботы
На тебя ложатся.

А второй ответил:
- Позабудь тревоги,
Мы тебе клянемся -
Не свернем с дороги!

И сдержал он клятву,
Клятву боевую:
Сделал он счастливой
Всю страну родную.

Сборы

Знаешь, мама, лишнего ни грамма ты
Не клади, ведь еду в Магадан!
С аттестатом зрелости три грамоты
Положил в потёртый чемодан.

Мать сказала, документы трогая:
Лучшее богатство – береги…
Повздыхала старенькая, строгая,
Положила в сумку пироги.

Говорила, всматриваясь пристально
В дорогое смуглое лицо:
Вспоминай меня и с первой пристани
Не забудь чиркнуть мне письмецо.

Убивала доводами вескими:
Утилём сундук-то свой набил…
Назвала никчёмными железками
Свёрла, метчики, набор зубил.

Глянул сын на мать седоволосую:
Тряпки, что суёшь мне, - ерунда…
Здесь же, - указал он папиросою, -
Не утиль – орудия труда!

В. Блинов

Рабочие

… Для них, чья работа ведётся по сменам,
Для них, чьи спецовки пропахли мазутом.
ЦК созывает за Пленумом Пленум,
И спутники мчатся по звёздным маршрутам.

Для них, беспокойных, горячих, упрямых, -
Упругость колосьев и твёрдость бетона.
Их умные руки в мозолях и шрамах
Сажают деревья и пишут законы.

Н. Суслович

Партызаны, партызаны,
Беларускія сыны!
За няволю, за кайданы
Рэжце гітлерцаў паганых,
Каб не ўскрэслі век яны.

На руінах, папялішчах,
На крывавых іх слядах
Хай груган іх косці ліча,
На бяседу соваў кліча
Баль спраўляць на іх касцях.

Няхай Гітлеру-вампіру
Клююць сэрца, смокчуць кроў;
Сыты быў людскім ён жырам,
П’яны быў крывавым вірам, –
Хай жа гіне звер звяроў!

Выразаў ён старцам вочы,
Рэзаў матак і дзяцей,
Дзікай зданню, патарочай
Засланяў дні чорнай ночай, –
Хай жа гіне ліхадзей!

Партызаны, партызаны,
Беларускія сыны!
За няволю, за кайданы
Рэжце гітлерцаў паганых,
Каб не ўскрэслі век яны.

Клічу вас я на пабеду,
Хай вам шчасцем свецяць дні,
Выразайце людаедаў,
Каб не стала іх і следу
На святой нашай зямлі.

Цень забітых матак, дзетак,
Дзедаў вашых і бацькоў,
Акрываўлены палетак
Клічуць мсціць крывава гэтак,
Як не мсцілі ад вякоў.

Не давайце гадам сілы
На сабою распасцерць,
Рыйце загадзя магілы,
Вырывайце з жывых жылы,
Кроў за кроў, а смерць за смерць!

Партызаны, партызаны,
Беларускія сыны!
За няволю, за кайданы
Рэжце гітлерцаў паганых,
Каб не ўскрэслі век яны.

Няхай ваша перамога
Не кідае вас нідзе,
Не пужае хай трывога, –
Ваша чыстая дарога
Да свабоды давядзе...

Так ад нечысцяў ачысцім
Нашы нівы і лясы,
Фашыстоўскіх псоў панішчым,
І схіснуцца, як калісьці,
Для нас нашы каласы.

Партызаны, партызаны,
Беларускія сыны!
За няволю, за кайданы
Рэжце гітлерцаў паганых,
Каб не ўскрэслі век яны.