1

2

3

4

Сиськи или уёбывай

5

Да похуй че ты там с кем хочешь обсудить. И правда, жирный, сиськи или уебывай.

Сначала правила исполни. Потом поговорим

6

7

8

9

10

>>181483340
Ваши правила нарушают конституцию РФ

11

>>181483356
Без супа ты всё ещё беспруфный зеленый

12

>>181483651
Есть тысячи порнушных сайтов с сиськами, мои то тебе нахуя? Я не хочу чтоб мои сиськи видел провайдер.

Оп,узнай что он делает, вылавливаешь в коридоре и спрашиваешь типа профессионального совета или там что-нибудь по работе "из интереса" или там придумай повод какой. А вообще лучше с ходу схватить его за хуй

>>181483151 (OP)
Уебывай

>>181483931
Ну я уже спрашивала советов, он отвечает по делу, а дальше-то что?

>>181484050
Нахуй ты ему всралась?

>>181483151 (OP)
у вас бывают корпоративы или по пятницам посиделки в барах?

13

>>181484050
улыбайся и говори какой он умный хватай за хуй. Если ты ему нравишься, то он как-то начнет действовать сам. Если есть какие-то внутренние тормозы у него и он не действует, то хватай его за хуй забей

>>181484151
Корпоратив был один раз за три месяца, все выпили по бутылке пива и разошлись по домам. По пятницам у нас работа до позднего вечера, иногда и по выходным, не могу представить чтоб с таким графиком кто-то еще умудрялся бухать.

>>181483151 (OP)
спроси "таллинн далеко?"

>>181484292
а обедаете вы как? короче ищи варианты что бы чаще с ним сталкиваться, мозоль ему глаза что бы он привык к тебе. а дальше примерно как >>181484197 говорит. вообще в идеале хорошо бы работать вместе над одной темой - это здорово сближает

>>181484197
Ну я попробую, хотя боюсь что в моем исполнении это будет выглядеть уебищно неестественно, всю жизнь куны сами подкатывали, а я вообще не умею во флирт и вот это все.

>>181484476
Учись, хуле, мы же как-то начинали

>>181484436
Я вообще не обедаю, куплю в магазе каких-нибудь чипсов или булок и жру на рабочем месте, где и когда он обедает не знаю. Вместе работать к сожалению не получится, только если к нему в отдел в будущем перевестись, но это надо будет специальность менять, не кардинально, но все же.

>>181484542
А как вы начинали?

>>181484476
ну если няша-стройняша, то просто обрати внимание смотрит ли он на тебя, когда ты проходишь мимо, задерживает ли взгляд. Если да, то ты ему нравишься. Почему не подкатывает сам, возможно стесняша-интраверт, а возможно у него уже есть пизда-злодейка разлучница, ну и третий вариант отстой - ты не будоражишь его сексуальные фантазии. Если бы ко мне на работе няша подкатывала хватала за хуй, я бы клюнул как олень

>>181484689
>чипсов или булок
да ты же жируха небось?

>>181484725
Так же - если тупняша-стесняша то нелепо улыбаешся и краснея говоришь "привет" а вечером на двощь пилить еот

>>181483151 (OP)
Чувства не умеешь выражать? Если хочешь быть с ним - будь. Ищи повод, предложи что нибудь. Не только ты ищешь любви.

>>181484689
Вводное слово «к сожалению», а также вводные сочетания «к (великому / крайнему...) сожалению (для кого-либо, чьему-либо)», выражающие эмоциональную оценку сообщаемого, обособляются.

Просто скажи ему об этом.

>>181484743
Ну стройняша это да, но хз няша или нет, кому-то 0/10, кому-то 10/10, это же вкусовщина все. Пару раз замечала что если хорошо оденусь-причешусь-накрашусь, то здоровается или сам подходит посмотреть че я по работе делаю, а обычно внимания не обращает.

>>181484855
Не умею. Вот тут и спрашиваю как и что предложить.

Попробуй найти его вк и написать ему, что хотела просто пообщаться в неформальной обстановке, узнать его получше, ПОЗНАКОМИТЬСЯ ПОБЛИЖЕ
Да, он сразу всё поймет, если не аутист-тормоз с борд, но так даже лучше. Знаю, на это нужно много смелости, просто повторяй себе, что в случае отказа ты ничего не теряешь и все останется на своих местах. Отказ от соития с тобой - это не что-то обидное, и по самооценке не должен ударять,все-таки помни, что самцы к тебе подкатывали, значит ты не так уж плоха.

>>181485074
А потом он меня нахуй пошлет и весь коллектив проигрывать будет и долго вспоминать.

>>181485091
>кому-то 0/10, кому-то 10/10
смотри, мы куны, оценивают тян в целом. Т.е. если фигура огонь, а лицо средне, то в целом заебись, а если лицо огонь, а тело так себе, то в целом ну так. Думаю связи с твоими накрашиваниями нет. А вообще покажи фейко-фоточку, чтобы оценить. Замажь там че по вкусу, чтобы не деанон.

>>181485227
Ниче, от этого не умирают

>>181485164
И он об этом всем на работе расскажет и будет примерно вот так >>181485227

>>181485227
не пошлет а если еще и за хуй схватишь, то вдует с вероятностью 99%

>>181483151 (OP)
Если кун омежка, то единственный способ его растормошить - это сделать первый шаг самой, типо намекнуть, что тебе нечем заняться на выходных, что хочется лампово погулять, а не с кем.
Если же кун альфа то лучше никаких действий не предпринимать, иначе рискуешь оказаться в его глазах шлюхой давалкой на пару раз.

>>181483151 (OP)
Скинь ноги, дрочить хочу

>>181485371
ну все тогда, при любом раскладе все сведется к этому. начинай копить на кошачий корм

>>181485227
Ладно. А как насчёт пойти с работы вместе? Как бы случайно?

>>181485311
Я уже кидала фотки на двач и не хочу чтобы меня узнали так уже было, лол, также поэтому не говорю где работаю.

>>181485613
ну и че говорили на счет твоей внешности? Я вообще не согласен на счет типа дело вкуса. Тян либо ебабельная, либо нет. Просто некоторым нравится страшнотяны

>>181485156
Ты хоть смотришь на него? Поиграй в гляделки, когда встретишься глазами, поморгай. Я так телочек клею в метро. Потом еще как нибудь поиграйся с ним. Только с улыбкой все делай, тебе же он приятен. Позови пива попить на лавке в парке. Это парня ни к чему не обязывает, он согласиться на 100%. Дальше засасываешь и садишься писей на его член. Дальше начинаешь это делать систематически. Потом начинаешь читать его переписки и ебать ему мозги... и так далее

>>181483151 (OP)
Ты сколько из 10 и сколько он?

>>181485360
Только возможно придется новую работу искать, а это в моей ситауции пиздец сложно.

>>181485384
А вдруг у него тян или жена есть?

>>181485591
Вот это хороший вариант, только надо подловить момент когда он уходит, мы в разных кабинетах сидим.

>>181485227
Ну что ты городишь, ты что, местная чуханка-клоунша, чтобы всех развеселило то, что ты хочешь с кем-то отношений?
Что в этом постыдного?
Ха-ха, Сычева-то ХОЧЕТ МУЖИКА! Во дела!

>>181485768
Я ж говорю, говорили от 0 до 10

>>181483151 (OP)
Он знает о том, что ты готова к спариванию свободна? Если нет, то найди способ сообщить.

>>181486009
вы хоть в одной стороне живете или у вас совместная дорога до двери будет?

>>181485940
ну тогда забей на него. Ты будешь всегда на вторых ролях, ему конечно удобно поебывать любовницу на работе. Но шанс, что из этого выйдет твое маленькое счастье низок. Нормальный кун не будет поебывать кого-то на стороне, когда есть тян/жена. Но если тебе на это пофиг, то хватай его за хуй.

>>181486023
Не мешай ей, это её пугает.

>>181485803
Я хз как его позвать пить пиво, если мы даже не друзья и очень редко общаемся.

>>181486062
ну это возможно пиздеж местных школьников-троллей

>>181486099
А там сперва одна дорога, только если у него машина то вряд ли это получится.

>>181485940
а вообще, найди его страницы в соц.сетях, жена или тян злодейка там по любому палится на его странице или в лайках хуяйках

>>181486096
И как это сообщить?

>>181486250
ну так узнай о нем хоть что нибудь а то походу ты кроме его имени и отдела нихера не знаешь. о чем вообще ты собираешся с ним говорить по дороге? ты знаешь чем он интересуется, чем он живет и тд?

>>181486321
А если просто пригласить кофе попить?

очередной биопроблемный жир без супа с пруфом

сажаскрыл

>>181486158
Я на работе один раз вышел покурить и со мной заговорила новая девочка, очень сасная. Предложила сходить в кафе, я отказался. Так бы сходил, если бы у меня не было девушки. Вся хуйня в твоей голове. Взвесь возможные плюсы и минусы, которые случаться, если ты все таки подойдешь (плюсы гораздо более жирные чем минусы). Промотивируй себя тем, что под лежачий камень вода не течет и мы все сдохнем и хочешь ли ты жить и тратить свое время на то что ты тупо ссыш.

>>181486126
Ну я точно не знаю, просто рассуждаю вслух. Даже если и есть, то пофиг, думаю что если поебусь с ним то отпустит, а ели не отпустит, то пиздец, не хочу серьезно влюбляться, это чувство калечит мне психику и превращает в долбоеба.

>>181486652
ах ты ебаный альфач

>>181486676
господи благослави всех тян, которые рады просто поебаться

>>181486652
Это очень здравая и правильная мысль, но я все равно ссу, хоть и понимаю что зря.

>>181486676
да ты уже, чего бояться-то

>>181486676
хватай его за хуй тогда. В следующий раз когда будете общаться, спрашивай пообедаем вместе? Там его хватай за хуй

>>181486367
Так в том то и дело что нихера о нем не знаю и даже не знаю как это узнать.

>>181486401
Можно, но я ссу.

>>181486832
тебе сказали как - соцсети, коллеги

>>181486792
Ну я попробую. Может потом на дваче отпишусь.

САЖИ СЕЛЁДКЕ
ВАЛИ НА ВУМАН СРУ

>>181487036
в soc пиши, задрали биопроблемные треды в б

>>181483151 (OP)
>мне там нравится один кун из другого отдела, но я не знаю как ему обэтом сказать
>Или лучше вообще забить хуй?
>хуй

зарепортил за пропаганду гомосексуализма, шмоня

>>181483151 (OP)
Анончик, может ты зеленый, или правда девченка - не суть. У меня зеркальная ситуация. Так вышло, что меня пересадили на другой этаж. В кухне когда наливал чай заметил девченку, и чем-то она мне приглянулась. Она высокая (а я очень высокий), у нее длинные волосы, большая жопа и узкая талия. Еще у нее страшная рожа, но мне пох. Еще ей далеко за 30 и она какой-то там менеджер, ну да и я не мальчик. Подумал, почему бы не попробовать ее склеить...

Дальше писать? Интересно?

История новеллистики

Персидская иллюстрация к одному из сюжетов «Панчатантры»
Фольклорные сказания, зачастую дидактического свойства, хорошо известны по материалам литературы Средневековья. Народные сказания с волшебным (магическим) элементом — сказки — при письменном закреплении подвергались циклизации. Так возникали сложно структурированные сборники сказаний, где замысловато переплетены бытовое и волшебное: «Панчатантра», «Океан сказаний», «Синдбадова книга», «Тысяча и одна ночь», «Хезар-Эфсан»[21] и т. п.

Многие сюжеты Средневековья — «бродячие»: на протяжении веков они кочевали из страны в страну. Так, индийская «Книга о семи мудрецах» пересекла весь арабский мир и, попав в Европу, приняла форму «Романа о семи римских мудрецах»[22]. Авторские сборники — будь то макамы Аль-Харири, кастильская «Книга примеров графа Луканора» или «Кентерберийские рассказы» Чосера — неизменно строились по принципу обрамленной повести[23].

Ренессансная новелла
В то время, когда в Европе бушевала чёрная смерть (ок. 1353 года), в Италии появилась книга Джованни Боккаччо «Декамерон». Обрамление этого сборника следующее: несколько человек, спасаясь от чумы за городом, рассказывают друг другу новеллы. Сам термин позаимствован из популярнейшего сборника «Новеллино» («Сто древних новелл», конец XIII века) и пришёл из окситанского языка, где словом nova («новый») обозначался рассказ, представлявший собой новую обработку старого фабулистического материала[24]. Источником для ста новелл Боккаччо, помимо «Новеллино», служили также фаблио, истории, вкрапленные в «Диалог о папе Григории», агиографические апологии отцов церкви, басни, народные сказки.


Иллюстрация к новелле Страпаролы «Ожившее распятие»
Боккаччо (1313-75) создал классический тип итальянской новеллы, получивший развитие у Франко Саккетти («Триста новелл»), Мазуччо («Новеллино») и других многочисленных последователей в самой Италии и в других странах. Весьма старые сюжеты были переосмыслены как истории из повседневной жизни ренессансной Италии, совершенно светские по духу, и постепенно очищены от налёта морализаторства, свойственного старинным латинским exempla («примерам»). У Боккаччо мораль вытекала из новеллы не логически, а психологически и часто являлась только поводом и приёмом[25]; новеллы же его последователей и вовсе демонстрировали относительность моральных критериев.

Новелла в духе Боккаччо (по терминологии Е. Мелетинского, «ситуативная предновелла») становится господствующим течением художественной прозы в романской Европе эпохи Возрождения. Во Франции под влиянием перевода «Декамерона» около 1462 года появился сборник «Сто новых новелл»[26], а Маргарита Наваррская по образцу «Декамерона» составила из 72 новелл «Гептамерон» (1559). Завершают развитие жанра коллекция из 214 новелл Маттео Банделло (откуда черпал сюжеты своих комедий Шекспир), «Приятные ночи» Страпаролы (1550-55), выдержавшие, несмотря на запреты церковных властей, не менее полусотни изданий, и «Назидательные новеллы» испанца Сервантеса, которые могут рассматриваться как пролог к развитию романа Нового времени[27].

Ну покажи уже хоть че-нить, че мы тут с тобой зря сидели? Со спины хоть фигуру рейтанем. Многие куны проводят одинокий вечер

Упадок новеллистики в XVII—XVIII вв.
В эпоху барокко и особенно классицизма фривольный жанр новеллы, уже давно преследуемый церковью за безнравственность, постепенно отмирает[28]. Ему не нашлось места в жёстко регламентированном жанровом пантеоне классицизма, восходящем к античности. На смену новелле в качестве наиболее востребованного жанра художественной прозы во многих странах Европы приходит динамичный и увлекательный плутовской роман. Авторы ранних пикареск свободно пользовались сокровищами фабулистики, накопленными в новеллистических сборниках за годы Возрождения. Существует мнение, что на первом этапе развития роман представлял собой цепочку рассказов[9]. Во всяком случае, именно таким образом построен древнейший роман «Золотой осёл»[29].


Иллюстрация У. Крейна к сказке Шарля Перро «Синяя борода»
В 1704 г. француз Антуан Галлан публикует первый в Европе перевод арабского сборника «Тысяча и одна ночь». Он быстро распространился по странам Европы, породив множество подражаний. Вслед за «Сказкой сказок» Дж. Базиле (1634) последовали знаменитые «Сказки матушки Гусыни» (1697) и многие другие сборники волшебных сказок в разных уголках Европы. Мыслители эпохи Просвещения во главе с Вольтером и Дидро использовали моду на сказочные и фантастические сюжеты для разработки жанра притчеобразной философской повести, примером которой может служить «Микромегас» Вольтера (1752). К середине XVIII века эти произведения дидактической направленности начинают господствовать на ниве «малоформатной» прозы.

Не осталась в стороне от моды на сказки и Россия. В 1766-68 гг. М. Д. Чулков публикует книгу «Пересмешник, или Словенские сказки», за которой последовали «Словенские древности, или Приключения словенских князей» М. И. Попова (1770-71) и «Русские сказки о славных богатырях» В. А. Левшина (1780-83). В этих эклектичных по своей природе сборниках позволительно видеть завязь русской новеллистической традиции. В те же годы повести во французском духе писали М. И. Верёвкин («Небылица»), М. И. Пракудин («Валерия»), Н. Ф. Эмин («Игра судьбы»), А. П. Бенитцкий («Бедуин») — авторы не самостоятельные и довольно быстро забытые. На рубеже XVIII и XIX вв. входят в моду «душещипательные» повести в духе сентиментализма («Бедная Лиза» Н. М. Карамзина, «Марьина роща» В. А. Жуковского).

Развитие очерка
Основная статья: Очерк

Один из номеров журнала «Болтун» (1709-11)
В Англии начала XVIII века появляются журналы и журналистика. На страницах первых журналов «Болтун» и «Наблюдатель» их издатели Дж. Аддисон и Р. Стил публиковали нравоучительные очерки, в которых стремились отобразить типичные черты современников, разоблачить общественные пороки[30]. Жанр очерка отмечает границу публицистики и фабулистики, предваряет последовавшее в XIX веке возрождение новеллистической литературы[28].

С распространением журнального дела за пределы Англии расширяется и география очерка. Классические образцы жанра принадлежат американским писателям В. Ирвингу («Солидный господин») и Н. Готорну («Уэйкфилд»). В Англии 1820-х гг. распространилась мода на бытовые зарисовки того или иного региона («Наша деревня» Мэри Митфорд, «Ирландские истории» Уолтера Карлтона), в 1830-е — на сатирические этюды столичной жизни («Очерки Боза» Диккенса, «Книга снобов» и «Записки Желтоплюша» Теккерея).

В России становление жанра физиологического очерка связано с деятельностью «натуральной школы» 1840-х гг.: примеры — «Кавказец» (М. Лермонтов), «Петербургский дворник» (В. Даль), «Петербургские шарманщики» (Д. Григорович), путевые очерки В. Соллогуба «Тарантас». На стыке очерка и новеллы возникают такие незаурядные произведения, как «Невский проспект» Гоголя и тургеневские «Записки охотника»[31]. Со временем очерки постепенно теряют связь с периодическими изданиями и начинают выходить самостоятельными книгами[32].>>181487239
>>181487232
>>181487120
>>181483151 (OP)
>>181483356

>>181486792
Mikroskop i pincet ne zabudb

Новелла Нового времени
Германия
Современный тип новеллы появился в Германии эпохи романтизма и в первые годы XIX века был теоретически обоснован Шлегелем и Шлейермахером. Жанровая специфика короткой прозы обсуждается, к примеру, персонажами рамочного повествования в «Беседах немецких эмигрантов» Гёте. Теоретики того времени сходились на том, что новелла немыслима без «сюрприза», то есть пуанта[33]. Как следствие, на протяжении нескольких десятилетий новелла имела репутацию специфически немецкого жанра; ещё Эдгару По в «Гротесках и арабесках» (1842) приходилось открещиваться от упрёков в «тевтонизме».


Один из отцов современной новеллы — Людвиг Тик
Йенским романтикам были хорошо известны «Народные сказки немцев», изданные в 1782-86 гг. местным профессором И. К. Музеусом. Этот сборник послужил одним из источников сюжетов для ранней немецкой новеллы. В противовес народной сказке Гёте разработал жанр художественной сказки для взрослых (Erzählung). В сборнике «Беседы немецких эмигрантов» (1795) он переработал в дидактическом духе ряд известных сюжетов, в том числе заимствованных из мемуаров Бассомпьера. С прозой «малого формата» экспериментировал и его друг Шиллер («Преступник из-за потерянной чести», 1786).

Морализаторская установка гётевской новеллы сближает её с просветительской философской повестью. Решающий вклад в создание собственно романтической новеллы внёс Людвиг Тик (1773—1853). Эталоном нового жанра принято считать его псевдо-сказку «Белокурый Экберт» (1797). В отличие от Гёте, мораль истории явно не выражена, традиционное сказочное повествование мутирует в «страшный» рассказ на запретные темы[34], семейная идиллия оказывается иллюзорной, всех героев ждёт крах надежд и, вероятно, гибель. Тик уделяет большое внимание описанию состояний природы, которые исподволь отражают эмоции главных героев[35].

После Тика наиболее плодовитым и влиятельным автором «сказок для взрослых» считается Э. Т. А. Гофман («Песочный человек», 1817; «Мадемуазель де Скюдери», 1819), разрабатывавший «мотив фантастической компенсации чистого, наивно-чудаковатого героя»[36]. В жанре фантастической новеллы с успехом работали также Г. фон Клейст («Локарнская нищенка», 1811), Ф. де ла Мотт Фуке («Ундина», 1811), А. фон Шамиссо («Петер Шлемиль», 1814), Й. фон Эйхендорф («Мраморная статуя», 1817) и другие.


Первое издание мини-новеллы Клейста «Локарнская нищенка» (1811)
Документальность изображаемых событий характеризует новеллистику Арнима и особенно Клейста. Элементы сверхъестественного и прочие рудименты сказки отставлены. Лирически-живописному началу тиковской новеллы Клейст (1777—1811) противопоставляет начало драматическое, катастрофические события сгущаются и доводятся до крайнего эмоционального напряжения[36]. В новеллах «Землетрясение в Чили» (1806) и «Маркиза д’О» (1808) на первый план выступают темы трагического рока, иррациональности устройства мироздания, всевластия совпадения и случая[37].

Подобно Тику, Клейст начинает свои рассказы in medias res (со средней точки, близкой по времени к кульминации[38]), потом вкратце излагает предысторию событий (т. н. аналитическая композиция), после чего разворачивает события в счастливом направлении, а затем обратно к несчастью[36]. Благодаря двойному повороту новелла Клейста, как правило, распадается на три части; основная сюжетная линия нередко осложняется параллельными.

Как и в старину, новеллы начала XIX века было принято соединять в книги с обрамлением. Примерами могут служить 3-томный «Фантазус» Тика (1812-17) и 4-томные «Серапионовы братья» Гофмана (1819-21)[39]. В «Беседах немецких эмигрантов» и «Зимнем саде» Арнима по традиции, идущей от «Декамерона», фабулистика представлена как бегство рассказчиков от природных и социальных катаклизмов в мир вольного вымысла.

Франция
После смерти Гофмана в 1822 году новелла уходит с авансцены немецкой литературы; одновременно с тем начинается её бурное развитие в США и во Франции. Творчество французских последователей Гофмана принято обозначать термином fantastique («фантастика»), что подчёркивает нарочитое презрение авторов к эстетике реализма. У Теофиля Готье («Кофейник», 1831) неправдоподобие описываемых событий зачастую оттенено ироническим тоном автора, у Нодье и Нерваля — вторжением в повествование поэтической (лирической, элегической) стихии. Последовательное стирание границ между сном и явью приводит в случае с Нодье и Нервалем к «деновеллизации». Готье также настаивает на том, что сон — это вторая жизнь, причём его фантастика обращена в прошлое и насквозь эстетизирована (её вмещают ковры, портреты и антиквариат)[36][40].

Наибольшее развитие во Франции получила психологическая новелла клейстовского типа[41] — сухая, строгая, подчёркнуто сдержанная хроника драматических страстей, которые бурлят в душах горячих южан («Маттео Фальконе» П. Мериме, «Ванина Ванини» Стендаля, оба 1829), служителей муз («Неведомый шедевр» О. Бальзака, 1832), светских молодых людей («Этрусская ваза» Мериме, 1830), разочарованных в жизни офицеров («Красная печать» А. де Виньи, 1833). Для обозначения нового жанра вернулся в обиход старинный термин «новелла», напоминавший о ренессансной традиции. Наиболее последовательно работал с малой формой Проспер Мериме (1803-70), почти всё творчество которого состоит из новелл. Его влечёт диковатая естественность нравов цыган и других экзотических народов, завораживают роковые ошибки, которые имеют свойство разъясняться слишком поздно[36]. Действие, как правило, разворачивается стремительно; один сюжет нередко прикрывает другой.


Кадр из фильма «Пиковая дама» по одноимённой повести Пушкина
Россия
Русская романтическая новеллистика родилась почти в одно время с французской. Основные направления в развитии русской новеллы представлены в пушкинских «Повестях Белкина» (1830).

В жанре готической новеллы (иногда святочной) выступали В. Панаев («Приключение в маскараде», 1820), А. Марлинский («Кровь за кровь», 1825; «Страшное гадание», 1832), А. Шаховской («Нечаянная свадьба», 1834). Подобно другим странам, в России имелись свои «гофманисты» (А. Погорельский, В. Одоевский, Н. Полевой). Для любимого Гофманом поджанра былички характерен топос испытания героя нечистой силой: примеры — «Уединённый домик на Васильевском» В. Титова (1829), «Нежданные гости» М. Загоскина (1834), «Орлахская крестьянка» В. Одоевского (1836), «Странный бал» В. Олина (1838). Гофмановское влияние разлито по многим произведениям Н. В. Гоголя («Страшная месть», «Вий», «Портрет», «Нос») и раннего Достоевского («Двойник», «Хозяйка»)[42].

По определению Д. Мирского, повести Пушкина («Выстрел», «Пиковая дама», «Мы проводили вечер на даче») представляют собой «шедевры сжатости», облечённые в «безукоризненную классическую форму, такую экономную и сжатую в своей благородной наготе, что даже Проспер Мериме, самый изощрённо-экономный из французских писателей, не решился перевести её точно и приделал к своему французскому переводу всякие украшения и пояснения»[43]. К традиции трёхчастной новеллы Клейста-Мериме примыкают также "Фаталист" М. Ю. Лермонтова (1839) и «Именины» Н. Ф. Павлова (1835)[44]. Среди публики попроще спросом пользовались и пародии на новеллу ужасов[45], и анекдотические истории, основанные на ситуации неузнавания («водевиль с переодеванием»)[46].>>181487309
>>181487239
>>181487232
>>181487120
>>181483151 (OP) (OP)
>>181483356>>181485227
>>181485164
>>181485397
>>181485864

>>181487232
Она работает аж пар из ушей, и на кухне за чаем ее можно очень редко застать, но я пару раз сталкивался с ней, когда она наливала чай. Говорю, мол, офигенные у тебя волосы, и платье красивое, и еще что-то такое рассказывал. При встрече улыбался во всю рожу. Смотрю, она мне тоже улыбается - видно, зацепило.

Ранняя американская новеллистика
«Новелла не просто популярна в Америке среди читателей; с этим жанром тесно связано само формирование американской литературы, он был основным для многих её выдающихся мастеров»[47].
На исходе XIX века Брет Гарт провозгласил рассказ «национальным жанром американской литературы»[48]. Историю американской новеллистики принято отсчитывать с издания в 1819-20 гг. «Книги эскизов» В. Ирвинга. Помимо очерков и зарисовок, в этот том вошли «псевдотевтонские»[49] сказки для взрослых (англ. tales) — «Сонная Лощина» и «Рип ван Винкль». Отпечаток влияния Гофмана и Тика лежит также на ранних рассказах младших современников Ирвинга — Н. Готорна («Молодой Браун», «Родимое пятно», «Дочь Рапачини») и Э. По («Метценгерштейн»)[36].


Иллюстрация к «Книге эскизов» (Т. Наст, 1875)
Натаниэль Готорн (1804-64) и Эдгар По (1809-49) вошли в историю новеллистики как выдающиеся новаторы. Путём бесшовного сращения сказания и очерка Готорн создал аналог «веверлеевских» романов В. Скотта — поджанр исторического рассказа («Мой родственник майор Молино», 1831; «Похороны Роджера Малвина», 1832). За необычайными событиями новеллы у Готорна нередко проступает моральная притча. Интериоризация сюжета свойственна и произведениям Эдгара По: из сферы чистой фантастики «удивительное» перемещается в область психических феноменов[36]. Излюбленные мотивы его новеллистики — двойничество («Вильям Вильсон»), погребение заживо («Падение дома Ашеров»), оживление мертвецов и переселение душ («Лигейя»), совмещение хронотопов («Повесть крутых гор»). Ему также принадлежит заслуга разработки новых жанровых подвидов — новеллы авантюрной («Золотой жук») и детективной (рассказы о сыщике Дюпене).

Именно в рецензии на книгу рассказов Готорна (1847) По впервые сформулировал законы новеллистического мастерства. Для романтической эстетики По характерна установка на достижение максимального эмоционально-психологического эффекта: этой цели, по его мнению, должно быть подчинено в рассказе всё до последнего слова. Стараясь добиться максимальной компрессии, Готорн и По привили новелле символизм, причём не только цветовой («Маска Красной смерти» По, 1842), но и предметный: символическое осмысление той или иной детали как средство сгущенного выражения главной мысли («Чёрная вуаль священника» — символ тайного греха в одноимённой новелле Готорна, 1836).

Новеллистика середины XIX века
«История литературы XIX века знает очень мало чисто реалистических новелл. В классическом реализме XIX века преобладает роман, а новелла занимает самые маргинальные позиции. Это вполне понятно, поскольку подробный анализ <…> требует эпического простора»[36].
Художественные открытия американских новеллистов прошли мимо европейской литературы середины XIX века. Эта эпоха известна как золотой век психологического романа. Соответственно, малая повествовательная форма воспринималась всего лишь как трамплин для начинающего романиста. Уже состоявшиеся писатели зачастую рассматривали новеллу не как самодостаточную литературную форму, а как «довесок» (послесловие) к уже написанному роману[50] или как своего рода художественную лабораторию[51]. Наиболее заметное место новеллистика занимает в наследии таких классиков реалистического романа, как Бальзак, И. С. Тургенев, Г. Джеймс, Т. Харди. Большим художественным своеобразием отмечены народные рассказы Льва Толстого («Кавказский пленник»), особенно в формате притчи («Много ли человеку земли нужно»).

Наиболее очевидной темой для реалистического рассказа считался анекдот, то есть незначительное комическое происшествие («Коляска» Гоголя, «Чужая жена и муж под кроватью» Достоевского). Другой функцией короткой реалистической прозы виделось описание нравов и особенностей того или иного региона[36]. Среди новеллистов середины XIX века немало представителей периферийных в литературном отношении территорий: А. Доде во Франции («Письма с моей мельницы»), Брет Гарт и Марк Твен в США, Т. Шторм, Г. Келлер и К. Ф. Мейер в немецкоязычном мире. В калифорнийских рассказах Гарта внимание смещено с новеллистического события на реакцию персонажей, которая нередко трактуется как нравственный подвиг. Многие из рассказов Шторма — своего рода конспект романа, история целой жизни, спрессованная в цепочку драматических ситуаций. Келлера занимал контраст между прозой жизни и высоким, прекрасным, поэтическим. Мейер — специалист по историческим этюдам в традиции Клейста — обрисовывал ситуации неразрешимого конфликта, единственным выходом из которых становится смерть.


Издание рассказа Л. Толстого «После бала» (1926, худ. Б. Кустодиев)
Предпочтение малому формату (рассказ, повесть) отдавалось и в тех случаях, когда «серьёзный» романист по каким-то причинам считал необходимым ввести в повествование элемент мистики («Призраки» Тургенева). Сверхъестественное при этом могло трактоваться как абстракция или условность, способствующая более глубокому раскрытию реальности («Шинель» Гоголя, мистические новеллы Бальзака)[52]. Даже во время триумфа позитивизма допустимой считалась мистика в святочных рассказах, которые публиковались раз в год на Рождество. Подобные рассказы регулярно сочиняли такие убеждённые реалисты, как Ч. Диккенс и Н. С. Лесков.

Под влиянием структуры передовых романов усложняется нарративная техника новеллистов. Ещё в эпоху романтизма получают распространение «импрессионистические» рассказы, где мистические элементы исподволь рационализируются как искажение действительности расстроенным сознанием протагониста («Молодой Браун», «Сердце-обличитель», «Пиковая дама»). Со временем всё большее значение приобретает фигура ненадёжного рассказчика[53]. Например, для позднего Мериме сознание рассказчика служит скептическим фильтром, обеспечивающим необходимое расстояние от описываемых необычайных либо сверхъестественных событий («Кармен», 1845). Можно вести речь о своеобразной романизации новеллистики[36].>>181487309
>>181487239
>>181487232
>>181487120
>>181483151 (OP) (OP)>>181484292
>>181484050
>>181483254
>>181487396

>>181483356>>181485227
>>181485164
>>181485397
>>181485864

>>181487348
Сажа, ты хуй, поздно пришел. Мы тут уже все выяснили

Наконец, в форму новеллы облекаются запоздалые проявления френетического романтизма, к середине века окончательно вытесненные на периферию литературного процесса, — повести о вампирах и вурдалаках («Упырь» А. К. Толстого, «Локис» Мериме), английские готические рассказы о пришельцах с того света («Кармилла» Ле Фаню), гофманианский спиритуализм Теофиля Готье и т. д. Характерно, что публикация в 1874 г. сборника «френетических» рассказов Барбе д’Оревильи «Дьяволицы» обернулась скандалом и изъятием книги из магазинов.

Новеллистика конца XIX века
Пренебрежительное отношение к «малой» форме, господствовавшее в середине XIX века, сформировало ситуацию, когда только публикация романов могла обеспечить писателю материальное благосостояние. Отсутствие широкого общественного запроса на новеллистику существенно ограничивало её распространение даже в таких передовых странах, как викторианская Англия. В 1880-е годы ситуация начинает меняться: популярные газеты охотно печатают небольшие рассказы, а новеллистика выходит на передовые рубежи литературного процесса.

Примерно в те же годы национальные литературы Европы вступают в полосу натурализма. Представления о предопределённости человеческой судьбы социальными обстоятельствами придавали «прогрессивной» новеллистике того времени мрачный колорит. Короткая проза тяготеет к зарисовкам из жизни той или иной социальной группы («протоколизм», «фотографизм», возрождение интереса к очерку). В России конца XIX века не избежали натуралистических влияний такие авторы, как В. Гаршин («Четыре дня»), М. Горький («Двадцать шесть и одна»), А. Куприн («Листригоны»), позднее И. Бабель («Конармия»)[54].

В дальнейшем натурализм нередко перерождается в экспрессионизм, для которого свойственны смакование патологических состояний, болезненных видений, иррационального поведения, отказ от всякого психологизма («Красный цветок» Гаршина, 1883; «Стрелочник Тиль» Гауптмана, 1888; «Убийство одуванчика» Дёблина, 1904; «Жертва» Ремизова, 1909). Вместе с тем на последние десятилетия XIX века приходятся новеллистические реформы Мопассана и Чехова, которые совершенно изменили облик жанра.
>>181487239
>>181487232
>>181487120
>>181483151 (OP) (OP) (OP)>>181484292
>>181484050
>>181483254
>>181487396

>>181483356>>181485227
>>181485164
>>181485397
>>181485864>>181487434

>>181487396
>>181487232
Однажды повезло: вечером выходил из офиса, и она тоже выходила. Оказалось, что живем на одной станции метро. Я ее проводил до подъезда, мило болтали всю дорогу. Потом еще раз так же пересеклись случайно. Потом я нашел ее через список сотрудников, и стали договариваться ходить домой вместе.

Она меняла фамилию - наверно замужем, а может наоборот - разведенная, не спрашивал. Хочу пригласить вечером в кафе, а там подкатывать с поцелуйчиками. Вчера не получилось - был дождь пиздец, не до прогулок. Сегодня мне пришлось задержаться до пиздец как поздна, она тоже поздно закончила, но раньше меня. Завтра я из дома работаю:(

Как в том анекдоте блин: "есть с кем, есть где, но некогда".

>>181487722
Новеллистическая реформа Мопассана

Бюст Мопассана
Ги де Мопассан (1850—1893) — один из немногих литераторов своего времени, для которых новеллистика стала основным источником дохода. В отдельные годы он публиковал более шести десятков новых рассказов. «Такого богатства наблюдений, жизненных характеров, социальных типов, психологической глубины французская новелла до Мопассана не знала; одновременно она приобрела и огромную жанровую ёмкость, вместив сатиру и лиризм, философскую настроенность и психологический анализ, юмор и сдержанную патетику», — пишет З. М. Потапова[55].

Мопассан получил известность жанровыми сценками, подчас не лишёнными известного натурализма. Он строго выдерживает объективность тона и под влиянием своего наставника Флобера практически устраняет из рассказа фигуру автора. Всё необычайное вырастает у Мопассана из жестокой прозы повседневности, причём художественный эффект порождает именно «контраст между обыденностью причин и исключительностью следствий»[36][56]. Пуант состоит в моменте узнавания, который представляет в новом свете обыденную и, как правило, унылую жизнь обывателей. При всём своём разнообразии новеллистика Мопассана тяготеет к нескольким базовым структурам[57]:

рассказ с неожиданной концовкой в последнем абзаце, заставляющей заново переосмыслить весь сюжет («Ожерелье»)
рассказ ретроспективной композиции, где развязка предварена уже в самом начале («Волк»);
рассказ контраста, основанный на контрапункте нескольких смысловых линий («Драгоценности»).
Наибольшей популярностью у читателей пользовались новеллы первой группы[58]. В русской литературе примером может служить «Штабс-капитан Рыбников» А. И. Куприна (1906). Целая когорта «мопассанистов» в разных странах специализировалась на шокирующих читателя концовках. Механистичность и предсказуемость такой организации рассказа сделала их произведения излюбленной мишенью литературной критики. Среди специалистов по неожиданным концовкам наибольший вклад в новеллистику внесли трое:

О. Генри — американский писатель, которому удалось оживить американскую новеллистику после нескольких десятилетий застоя. В основе его фабулистики с анекдотической «изюминкой» лежат, как правило, комические парадоксы, иногда они трактуются и в минорном ключе[36]. О. Генри предпочитал новеллу с двойным поворотом, когда по ходу повествования за первым пуантом (ложным) следует второй, к которому читатель оказывается не подготовлен[36].
Амброз Бирс — наследник традиций американской романтической новеллы — также любил обескуражить читателя, застав его врасплох неожиданной концовкой[59]. Он усовершенствовал этот приём и обогатил новеллистику конструкцией мистического рассказа с ложным продолжением («Случай на мосту через Совиный ручей», 1890), которая была адаптирована для своих целей модернистами XX века[60].
Сомерсет Моэм сосредоточился на остроумных, занимательных анекдотах с реальной подоплёкой, которые были рассчитаны на интерес самых широких читательских масс. Один из первопроходцев шпионского жанра. «Английским Мопассаном» его стали называть ещё в 1920-е годы[61].
Новелла контраста, построенная на контрапункте нескольких тематических и ритмических рядов, получила развитие у позднего Толстого («После бала», «Ягоды») и в творчестве И. А. Бунина («Господин из Сан-Франциско», «Чистый понедельник»).

Новеллистическая реформа Чехова

Музей Чехова в Баденвайлере
В рассказах А. П. Чехова (1860—1904) событийность, столь значимая для Мопассана, притушёвана. Автор гасит выделенность события из полного случайностей жизненного потока. Обстоятельства жизни героев неподвижны, а их переживания, наоборот, — чрезмерно подвижны, «смазаны»[36]. Произведение часто строится вокруг мелкого происшествия, которое неожиданно и, как правило, на короткий срок позволяет героям взглянуть на собственную жизнь со стороны. Единственным источником конфликта нередко оказываются парадоксальные несовпадения чувств персонажей («Ионыч», «Новая дача»).

Отказ от фабульной основы превращает рассказ Чехова в «анти-новеллу»[36]. В соответствии с этим переосмыслен и весь строй художественных средств. Семантика в прозе Чехова предельно сгущена, экспозиция зачастую опущена, часть содержания вынесена в подтекст. На концентрацию содержания работает тонко подобранная деталь, которая за счёт повторения иногда воспринимается как лейтмотив или символ. Ритм смены эпизодов позволяет управлять течением художественного времени. Тонко разработанные звуковые фоны усиливают импрессионистический эффект.

В мини-романах («Ионыч», «Душечка», «Человек в футляре») Чеховым спрессована на дюжине страниц целая человеческая жизнь. Особенно привлекает его миг, когда перед героями открывается возможность новой жизни («Случай из практики»). Вместо традиционной для новеллы развязки — незавершённость, недоговорённость, открытый финал («Дама с собачкой», «Невеста»), подчёркивающий непрекращающееся течение жизни. В некоторых рассказах («Архиерей») проскальзывают нотки абсурдизма.

На общее тяготение к психологизации новеллистического дискурса указывает распространение в конце XIX века новеллы-монолога, напоминающей поток сознания[62]. Интериоризация пуанта прослеживается и в новеллистических опытах молодого Джойса, составивших сборник «Дублинцы» (1905, опубл. 1914). Для Джойса драгоценно мгновение «епифании» — краткого душевного прозрения персонажа, задавленного бытом[63]. Как и у Чехова, прозрение не оборачивается переосмыслением всей жизни: джойсовские обыватели, как правило, испытывают духовный паралич; они заперты в капкане провинциальной безысходности.

После Чехова и Джойса содержание рассказа смещается с действия на его многообразное преломление в сознании героев[64]. Один из первых и наиболее ранних опытов рецепции чеховского наследия на Западе представляет собой новеллистическое творчество Кэтрин Мэнсфилд (1888—1923). Чеховская поэтика присуща и рассказам В. С. Притчетта (1900-97), который видел основную беду современников в отсутствии терпимости и взаимопонимания. Притчетт любил в чеховском ключе описывать повседневную жизнь небогатых англичан, иронически раскрывая через речь и мелкие детали классовую ограниченность и скрытые мотивы центрального персонажа.

Начиная со времени хрущёвской оттепели в советской новеллистике получило развитие восходящее к Чехову противопоставление пошлого мира обывателей и натур, воспринимающих мир более чутко, ещё не утративших дар самобытно мыслить и чувствовать: «Дамский мастер» И. Грековой, «День без вранья» В. Токаревой, «Голубиная гибель» Ю. Трифонова, «Милая Шура» Т. Толстой и т. д. Богато детализированная, расцвеченная эпитетами лирическая проза Юрия Казакова (1927-82) воспринималась современниками как продолжение иной традиции — бунинской, с характерным для неё ощущением быстротечности жизни.>>181487239
>>181487232
>>181487120
>>181483151 (OP) (OP) (OP) (OP)>>181484292
>>181484050
>>181483254
>>181487396

>>181483356>>181485227
>>181485164
>>181485397
>>181485864>>181487434

ой, сажа отклеилась
.>>181487239
>>181487232
>>181487120
>>181483151 (OP) (OP) (OP) (OP) (OP)>>181484292
>>181484050
>>181483254
>>181487396

>>181483356>>181485227
>>181485164
>>181485397
>>181485864>>181487434