Когда я вышел, то сразу понял, что что-то не так: повсюду было много людей, причем ОЧЕНЬ много, настолько много, что вряд ли бы они поместились в наш поезд. Их было сотни, и толпа уходила в туман. Все они выходили из поезда, нашего поезда, в котором было лишь 10 вагонов. Как?... Это невозможно. Что за бред? Не может такое количество людей поместиться в 10 вагонов. Может, к нам подцепили ещё? Нужно пересчитать. Повернувшись в сторону "хвоста", я понял, что моя попытка обречена на провал. Их было явно больше десяти, я смог насчитать 19, а остальные скрывались в тумане. Развернувшись и посмотрев на "голову" поезда, я обнаружил вместо современного электровоза огромный паровоз советских времён.
"Что за хрень, как так?!.." - единственная мысль, которая была у меня в голове.- Может это сон? Да нет, всё вполне реально, кроме этого тумана… Уж очень он густой…"
Я решил поискать отца, однако быстро прекратил попытку, потому что кругом толпа людей. Кого тут найдешь? "Нужно вернуться в купе к матери", - и с этой мыслью поднялся назад в вагон. Дойдя до нашего купе и открыв дверь, я обнаружил абсолютно пустое купе без каких-либо признаков на то, что тут хоть кто-нибудь был в последнюю пару лет. Везде была пыль, а оформление с современного сменилось на старый советский стиль, который, тем не менее, выглядел очень даже новым, если не считать пыли.
Сделав шаг назад и оглянувшись, я заметил, что весь вагон выполнен в таком же советском стиле. "Что происходит? Где родители? Почему наш фирменный вагон превратился в вагон времён СССР?"
Посмотрел в окно. Там было пусто. Абсолютно пусто. Пустой перрон, да и только. Где все люди?.. Их же было несколько сотен? Неужели они растворились в этом странном тумане? Простояв у окна пару минут, я заметил в тумане фигуру. Еле как рассмотрев её, понял, что это была мать. Она шла в сторону вагона. Что она там делает? Она же была в купе, как она прошла мимо меня? Через второй выход? Но обычно же открывают только один... Ладно, не важно… Нужно пойти за ней. Дойдя до тамбура, я увидел, что дверь закрыта, а мама уже стояла за ней.
- Мам! Маааамаааа, сейчас подожди, я открою дверь.
Однако дверь не поддавалась. Посмотрев на мать, я заметил, что она смотрит не на меня, а куда-то в пустоту, как та проводница, что сказала нам выходить.
- Мам, с тобой всё в порядке?
Молчание.
- Мам, скажи что-нибудь, почему ты молчишь?
Внезапно поезд тронулся. Эй, что такое? Почему мы поехали? Поезд же на конечной станции! Точно же, тут должен быть стоп кран, после недолгих поисков который был найден и опущен. Но ничего не произошло. Поезд даже не замедлился. Стоп кран не работал.
- Так, ладно, только без паники. Сейчас дойду до начальника поезда, и всё будет в порядке, - слегка утешил я себя и двинулся в сторону "головы" поезда. Шел долго, и это странно, ведь от нашего седьмого вагона до головы должно быть шесть вагонов, а я прошёл уже не меньше десяти. Все они были такие же пустые и пыльные, как наше купе. Я продолжал идти, а вагоны всё не заканчивались и не заканчивались. За окном уже стало темнеть, и через какое-то время включилось освещение. Ага! Значит кто-то всё-таки есть тут, кто-то же должен был включить освещение.

Хотелось пить и есть, но все вагоны по-прежнему были абсолютно пусты. Продолжая идти, в одном из вагонов я, наконец, наткнулся на закрытое купе проводников, в котором в отличие от других купе свет не горел. Видимо, там кто-то есть и этот кто-то, скорее всего, спит. Я решил постучаться.
- Извините, есть там кто-нибудь? - негромко, но настойчиво произнес я вслух. Тишина. Постучусь ещё разок, может быть, и правда спят. Решил было я уже постучаться, но не успел - дверь открылась.
На меня уставилась девушка в белом халате, примерно моего возраста (16-17), с сонным лицом и растрепанными белыми волосами. Посмотрев на меня, она поморгала пару раз, после чего её лицо приняло очень удивленный и слегка испуганный взгляд.
- Ты что тут делаешь? Ты должен был выйти на вокзале, - выговорила она.
- Я за мамой хотел вернуться, а она оказалось уже на улице. Хотел выйти за ней, но дверь была заперта, и поезд тронулся. А ещё наш поезд каким то странным поменялся на советский паровоз, и откуда-то взялось ОЧЕНЬ много вагонов, из которых вышло, а и потом пропало толпа людей.
С удивленного её лицо приняло серьезный вид, нахмурилась – видимо, что-то обдумывала.
- Ты должен был выйти на том вокзале.
- Но это была не наша станция, нам до дома ещё сутки было ехать, да и мама с вещами осталась в купе, только потом она пропала вместе с вещами, а позже нашлась на перроне одна… - После недолго молчания я добавил, - А можно вернуться?
- Нельзя. И скажи, как ты смог зайти назад в поезд? Разве двери за тобой не закрылись? - с недоверием спросила девушка, с которой как рукой сняли всю сонливость, и теперь она была "во всеоружии".
- Нет, она была открыта.
Она нахмурилась ещё больше.
- Вообщем так, ТЕБЯ здесь быть не должно, так что сейчас будет следующая станция, на которой ТЫ выйдешь, и я даже провожу тебя до выхода, - грубо ответила она и закрыла дверь купе. Видимо, мне оставалось ждать той самой станции, что я решил и сделать, сев в соседнем купе. Мои ожидания прервало появление той загадочной девушки, только одетой уже не в белый халат, а в какую-то странную форму - тёмный жакет без стандартных нашивок РЖД, но видно было, что место под них есть, и вместо стандартной РЖДшной юбки были черные брюки примерно того же стиля, что и жакет.
Она вошла и села напротив меня. Так мы молча сидели примерно минут десять, пока я не решил разузнать об этом поезде побольше.
- Так что это за поезд? И почему всё купе пыльные и советского образца? И где находится та станция?
- Поезд как поезд, всегда таким был. А станция находится там, где надо.
- А ещё туман, вы видели? Там везде был туман, и он был какой-то странный...
- Видела, туман как туман. Тут часто бывают такие, - лаконично промолвила девушка.
Странная она, не дает четких ответов. Явно врет, но зачем? Ладно, подождем той станции, а там уж и разберемся – где, что и как. Через минут двадцать поезд стал снижать ход.
- Пошли, твоя станция. - Девушка поднялась и пошла в сторону выхода, а я вслед за ней. Придя в тамбур, я решил посмотреть в окно, чтобы узнать, куда это мы подъезжали. А приближались мы на тот же самый вокзал, только перрон освещали откуда-то взявшиеся фонари. Перрон был всё также пуст, и матери нигде видно не было.
- Это же тот же самый вокзал, с которого мы уехали...
- Нет, это другой. Видишь, фонари есть, а там не было.

Наконец поезд полностью остановился, и юная проводница стала открывать дверь. Вот только та не открывалась. Она стала нервничать и вскоре прекратила свои попытки. На её лице была тревога. Посмотрев мне в глаза, она взяла меня за руку и посмотрела на запястье, потом отпустила её, однако лицо её менее тревожным не стало. И что она там хотела увидеть?
- Та дверь тоже была закрыта, я думал, это вы закрыли или кто-то из ваших коллег. Разве у вас не должно быть ключей?
- Дело не в ключах.
- А в чем же?..
- В тебе. Дверь не открывается, потому что поезд не желает тебя выпускать.
- Не желает выпускать? Поезд? Вы так говорите, будто бы он живой, и у него могут быть желания, - однако она в моих словах иронии, видимо, не услышала.
- Это я его здесь оставил, - послышался мягкий, но уверенный мужской голос из-за моей спины. Повернувшись я увидел дедулю, которому на вид было лет за шестьдесят и одетого почти в такую же форму, как и у проводницы.
- Вы?! - удивленно проговорила девушка. И что же её так удивило? - Но зачем? Он же должен был выйти? Почему вы его оставили?
- Всему своё время. Я всё объясню, но позже. Ты пока иди, отдохни, а мы с молодым человеком пойдем попьем чаю, - спокойно ответил старичок и взглядом показал, что нужно идти за ним. Надеюсь, хоть он всё объяснит. А юная проводница, посмотрев напоследок на меня злобным взглядом, пошла назад в своё купе. Поезд же снова тронулся и начал набирать ход.

бамп

Текст хорош, но блин, я хочу ещё. Что это за дед, куда парнишк ведут и вообще огромное количество вопросов. Определённо хорошо написано, интересно

>>162312191
мой так сказать редактор, немного пропал, а сам я пишу ужасненько(в плане грамотности)

Маяк рукотворной скалой возвышался над зеленой гладью воды. 22 августа, море цветет, и вода уже не прозрачно-синяя, а непривычно насыщенного болотно-зеленого цвета. Волны равномерно бьют по отвесной стене маяка, от чего та давно обросла зелеными водорослями, в эти дни особенно яркими из-за планктона в воде.
Достаю сигарету, раскуриваю. Ни единого корабля на горизонте, сколько хватает глаз одна вода. Суша не видна тоже, из-за особенностей акватории маяк стоит далеко от берега.
Сегодня пятнадцатый день. Что это значит? Это значит конец моей смены. Сегодня придет бриг и заберет наконец-то меня на твердую землю. Вахта закончится, и больше не придется переживать о том, горит ли пламя маяка.
Докуриваю и захожу во внутрь. Маяк — это место чрезвычайный ответственности. Не зажжешь маяк вовремя и корабль не дойдет до берега. Забудешь затушить утром и топлива может не хватить на оставшуюся смену. Конечно, топлива с запасом, но все же лучше быть осторожным. Тут как на фронте, мелочей нет.
Я собираю вещи. Это не сложно, их не много. И вот — четыре часа. На сердце, как всегда перед отъездом какое-то странное ощущение, волнение, смешанное с упругой энергией. Я как пуля, готовая к вылету.
Но корабля нет. Я уже пятнадцать минут всматриваюсь в горизонт. Опаздывают на пол часа. Это странно. Мы почти как солдаты, тут не опаздывают. Какая-то накладка, не иначе. Продолжаю ждать.

это должен был быть рассказ про смотрителя маяка первой половины 20 века, который пережил зомбоапокалипсис.

12 этажное здание, собранное из унифицированных бетонных плит, возвышалось над городом.
15 миллионов ламп. Величайший прорыв вычислительной мощности. Что бы питать такую махину пришлось строить гидроэлектростанцию. А тепла, что выделяли лампы, будет хватать для обогрева не только комплекса, но и всего городка. Я шел по широкому, ярко освященному коридору. Слева и справа от меня находились вычислительные блоки. Сгруппированные в блоки радиолампы. Миллионы простых устройств, формирующие простые логические узлы, которые в свою очередь формируют логические блоки, а те, наконец-то, огромный вычислитель. И за каждой лампой нужно следить, каждую нужно охладить, каждую нужно обслуживать и не допустить выхода из строя. Я открыл лючок 12-У-В, бегло пробежал по кнопкам самодиагностики и установил блоку допуск к работе.
Много ли это или мало? ЭНИАК, запущенный всего 20 лет назад, в 1947 году. Конечно, наука продвинулась вперед. Большие и неудобные лампы с витыми сетками ушли, уступив место стержневым лампам. Более экономичные, с широким диапазоном, низковольтные и компактные, именно они дали там возможность усложнить систему. Но не только это, конечно. Колоссальный скачек науки работы с информацией. Я закрыл дверцу и пошел по коридору дальше. Я должен проверить все блоки вверенном мне секторе. Завтра, наконец то, система будет запущена. И с этим запуском мы можем сказать одно. Мы выжали из ламп всё, что было можно. Еще один лючок, еще одна штатная проверка. В этом красота машины. Крайне сложная, огромная система, для которой мы словно муравьи. Но каждый элемент этой системы прост, легко заменяем, а с помощью этих замечательных схем еще и легко отбракуем. Величие человеческого ума, конечно, сегодня добавило мне работки.
Блок за блоком, я шел по коридору. Параллельно мне, по другим веткам шли рабочие. Последние приготовления перед запуском. Солнце заходило, но я не видел этого. У нас тут нет окон. И вот последний блок проверен. Все системы сейчас спят, но завтра, на открытии, кажущаяся набором простых устройств система оживет. Не самолет, а эта система, отныне, величайшее достижение разума.
Я развернулся и пошел в сторону проходной. Выход из чистой зоны, душ и переодевание. И вот я стою на первом этаже перед выходом. Машина позади меня спит. Я тоже собираюсь пойти домой и хорошенько выспаться. Завтра день запуска, и это может быть очень тяжелый день. Я иду к проходной, но тут рука ложится мне на плечо.
Это Кирилл. Коллега по цеху, сегодня он обслуживал ветку 11, соседнюю с моей. Он зовет меня с собой, молча, без слов. Я не понимаю, в чем дело и не знаю, что может быть. Но я иду, уж слишком серьезно его лицо.
Мы спускаемся по лестнице в подвал. По пути к нам присоединяются еще несколько человек. Я из не знаю, это тоже люди из технического персонала. Они косятся на меня, но ничего не говорят.
В нашем комплексе нет бомбоубежища, вы знаете? Потеря такой машины недопустима и не возможна, говорят в эфире. Говорят, нам поможет Бог и ПВО. Поэтому в подвале мы находим пока еще не занятые помещения. Тут будут располагаться архивы, скорее всего. Сопровождение машины расположено на верху, на самом высоком этаже. Люди, которые сопровождают машину имеют право смотреть на город с высока. Мы же продолжаем путь в низ. Коридоры становятся уже и ниже. Мы уже не в царстве логики, тут строили так, как привыкли строить. И вот, судя по всему, цель нашего визита. Простая деревянная дверь.
Странный стук словно шифр раздается в сумерках, и вот мы внутри. Не отделанное помещение. Голый бетон стен скрыт за исчерченными бумагами. В помещении людно. Почти десяток человек сидит на чем попало: коробки и стулья, доски и пол. Нам нет места, и мы садимся прямо на пол. Я хочу узнать у приятеля, куда он меня привел? Что вообще происходит?
Но не успеваю.
Тишина взмывает в воздух. Вокруг настолько тихо, что я замолкаю в начале вопроса и поворачиваюсь от Кирилла и смотрю вокруг. В комнату заходит старик. Среднего роста, седой, он, твердым шагом, проходит в угол, где стоит сымпровизированная кафедра. Я смотрю на него так же внимательно, как и остальные. Этот человек — ученый, во многом благодаря ему машина над нами оживет завтра. Но почему в такой обстановке? Что он делает в подвале?
Да и внешний вид его удивляет. Всегда сухой, опрятный и твердый, сегодня он выглядит надломленным. Раньше его седина не вызывала мыслей о старости, но теперь он и правда выглядел стариком. Глаза покраснели и ввалились. Волосы были не мыты и словно всё было не так.
Но походка по-прежнему оставалась твердой. Он прошел мимо нас неспешно в тишине. Он начал говорить. Не громко, но слышно было каждое слово.
«Я виноват перед вами» — сказал он — «Я виноват перед человечеством. Эта машина над нами, это же совершеннейшая, полнейшая чушь!»
Шум прошел через ряды. «Вся эта махина, построенная над нами, может уместится в прибор, который ляжет на ладонь. Но нет, мы не строим подобные машины, потому что наука больше не механизм познания, это механизм контроля и власти».
Шум усилился.
Ученого уважали, но то что он говорил сейчас походило на бред. Я усмехнулся, но поймал взгляд сидящего рядом и ухмылку убрал. А ученый всё говорил и говорил. Он говорил о том, что священный синод не дает развивать науку. Что 15 лет назад, а может и раньше, были изобретены системы полупроводников, что возможно тысячекратное уменьшение площадей.
Из рюкзака профессор достал небольшое устройство. Полупроводниковый калькулятор, сказал он. Прибор пошел по рукам. Очередь дошла до меня. Калькулятор и правда вычислял простые операции очень шустро. Хотя конечно это может быть механическое устройство.
«ТРАН-ЗИ-СТОР» Сказал он.
Я ушел с этого сбора. Профессор, что собрал нас не вышел на открытие вычислительного комплекса. Я вообще его больше не видел. Приятель, что привел меня на это собрание, был хмур и не разговорчив в день открытия. А потом нам было не до разговоров в рабочее время: машина наконец то заработала в полную силу, сбои шли один за одним, поэтому работа была всегда.

Большая глупость, что роботы в фильмах разговаривают между собой. Более глупого мы вообще не можем представить. Мы дали роботам искусственный интеллект но почему то забыли все те преимущества которые знаем сейчас. Кто посоревнуется с современным компьютером по вычислению сложных алгоритмов? Разум роботов не такой как у нас. Мы любим пустые разговоры. Даже те разговоры, которые мы называем важными все равно содержат много информационного мусора. Ведь недаром в армии вводят специальную манеру речи, короткую и чёткую по нашим меркам. Но робот ещё более логичен. Робот оптимизирован. А раз так, то эффективней предавать короткие пакеты данных через касание и по широковещательной сети. Разговор который невозможно подслушать. Разговор через стены, широкое вещание, передача даже если ты обездвижен. Возможность связи через касание нас случай подавления радио-связи…

Бамп!

Бамп