Есть и второстепенный персонажи. Это, конечно же, тётя Йоба – сестра ле Маман, толстая, наглая, крикливая тётка, которая считает, что Сыч ей обязан по гроб жизни. Чем – непонятно. Тётя Йоба налётом появляется в квартире, притаскивая за руку свою деточку Личинуса. Тот сразу же ломает компюдактер за что Сыча обычно ещё и наказывают. У отца же (или у Маман) есть брат – дядя Бафомёт или Больжедор (Больжедором могут звать и паука). Дядя Бафомёт отсидел в 1987 году за кражу апельсинов или поёт песни о том, как холодит плечо калаш в предгорьях Афгана. Дядя Бафомёт – это персонаж, который «когда-то что-то пережил», причём пережил с точки зрения Сыча полную глупость и который этой глупостью пытается Сыча напичкать. В дальней комнате обретается Дед-доед, практически незаметный персонаж, который доедает всё, что плохо лежит. Есть ещё баба Гриша (или любое другое неженское имя), отчуждённость которой показывается через имя-оксюморон.

В общем, мы имеем дело с гиперболизированным слепком провинциальной послесоветской семьи. Чуть ли не всем, кто взрослел в девяностые и нулевые, были известны типажи дяди Бафомёта и тёти Йобы. Это уже наталкивает на первые размышления. Бугурты стали популярны лишь через двадцать с лишним лет после распада Союза, то есть все эти Деды-доеды ушли в историю. Если не повсеместно, то из жизни человека 1998 года рождения уж наверняка. Да и, если считать возраст всех этих Больжедоров, то по отношению к «автору», родившемуся на рубеже тысячелетий, им уже ближе к шестидесяти. То есть в преломлении бугуртов мы сталкиваемся не с классическими советскими мужиками и советскими тётками, а лишь с воспроизводящимися представлениями о них и новой породой новой России – российским жлобьём.

Здесь семейные бугурты продолжают линию русской классики. Практически вся великая русская литература это литература максимально антибуржуазная, она презирает буржуа до икоты, до состояния эсхатологической вражды. Скупердяй, сквалыга, глупый лавочник, подлый коммерсант, лоснящиеся деревенские кулаки и самоуверенный дворянчик – эти типажи русская литература пережевала и выплюнула. Для молодого человека рубежа XIX-ХХ пойти из гимназии в торговлю было просто аморально. Это, кстати, позволило тому же Розанову под конец жизни прийти к поразительному выводу – так сами же вы, писатели, плюясь в собственника, подготовили мужицкую Революцию и в ней погибли вместе со своей литературой. Сразу вспомнят Чехова, что будет верно, но, во-первых, попробуйте вслух сказать «буржуа Чехов» и сплюньте, а, во-вторых, Чехов – это как раз о Сычах, о маленьком, заезженном гоголевском мещанине, которого от буржуа отделял ещё Карл Маркс в «Манифесте коммунистической партии»: «В ледяной воде эгоистического расчета потопила она (буржуазия – прим ПК.) священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности». В русской литературе вообще спутаны понятия «мещанина» и «буржуа». Достаточно сказать, что «Le Bourgeois gentilhomme» Мольера у нас переведено, как «Мещанин во дворянстве», хотя между мещанином и буржуа в русском языке есть существенная разница – мещанин это, скорее, обыватель, скромный и не лишённый тихого обаяния горожанин.

Поэтому семантически Сыч очень точно продолжает линию экзистенциальных романов Достоевского. Он, будучи образованным по верхам обывателем, решается на бунт против Ерохина. А чем живёт и о чём мечтает Ванечка Ерохин? Да ведь это тот самый наглый жлоб-мироед, который рано сдаёт на права и покупает машину; имеет квартиру на сигнализации в девятиэтажке; трудится на «мужской» работе и ходит, широко расставив ноги, будто чего-то добился и чего-то стоит. А кто такая тётя Йоба? Наглая, примитивная женщина, пытающаяся давить прожитыми годами, точно это её килограммы. А родители? «Устройся на работу, вон Ванечка уже третий ларёк открыл, пора в люди выходить!». Кто даст этому отпор? Кто выступит против пошлости и посредственности? Против лишь Сыч, затворившийся в футляре из цветных коней.

В бугурт-тредах заключён посыл, характерный для русской классической литературы – это несогласие с миром, это бунт против пошлости, несправедливости, неправды, восстание против тупых, никчёмных, мясистых буржуа, великий бунт униженных и оскорблённых. Поэтому он так любим русским школьником и студентом. Сил, чтобы стать Раскольниковым нет, но зато есть компудахтер. За ним можно написать историю, которая разовьётся в трагедию, комедию или революционную баталию. Наслаиваясь друг на друга, они создают самовоспроизводящийся интеративный роман. Кроме того, бугурт-треды задают особый языковой горизонт. Как и любое сетевое явление, бугурты работают на стыке языков, регистров и знаков.

Известно, что язык – это живая, изменяющаяся система, которая постоянно что-то заимствует или отдаёт. Но из-за глобальной и моментальной коммуникации в нашу речь проникает слишком много незвучащих, некрасивых слов вроде «хештега», которые засоряют язык. Да, жанр бугурта позаимствовал из Сети множество чужих слов – «тян», «кун», «пекафейс», «нейм», сам «бугурт-тред», но при этом многие из этих слов он ороднил. Есть Одна Тян сначала превратилась в ЕОТ, а затем в мягкую Еотову. Библейские «альфа» и «омега» стали альфачом и нежным Омежкиным. Японское звукоподражание кошке «ня» вылилось в няшу-стесняшу, не придуманную в бугуртах, но прочно там закрепившуюся.

Про язык тоже хуйня. У меня вот родной русский, но я считаю себя поляком.

Как когда-то футуристы и имажинисты, бугурты занялись словотворчеством. Кто-то пишет о любомудрии или драколюбии, неумело заменяя «инородную» философию и бокс, но коллективное творчество бугуртов действует тоньше и удачнее. «Битард» стал сычём, а спальня – сычевальней. Предтечей словесного эксперимента стало случайное родительское недовольство: «Сидишь за компом, как сыч». И это красиво, это звучит. Потому и прижилось. А как будет лишиться девственности? Сбросить листву. Соответственно, как зовётся девственник? Лиственник. Личинка – личинус. Вспоминается, как потомки староверов в городке Нинильчик, что на Аляске, вместо «car» ласково, точно про ребёнка, говорят «кара». Здесь тот же принцип. Он положен в канон жанра, который требует от автора изобретательности – нужно так по-русски обыграть заимствование, чтобы оно стало родным и близким. Пиструн, пукан, труханы, чиркаши и прочее раблезианство – это тоже закрепилось в языке молодого поколения из-за бугуртов. Народное творчество на то и народное, чтобы быть немножко грязным и немножко пахнущим. Или вот хотя бы тётя Йоба. Да ведь тут даже не надо ничего пояснять. Как только мы слышим «тётя Йоба», то сразу представляем, как она выглядит. Ведь у каждого из нас в жизни была тётя Йоба. Если не родная, так хотя бы соседка.

Словотворчество бугурта по-настоящему низовое, народное, поэтому, если оно находит отклик, то постепенно закрепляется в лексиконе, выходя из виртуального пространства на школьные перемены, а оттуда попадая в язык взрослых. Пока интеллектуалы упражняются в метамодерне, выжимая из Канье Уэста новую искренность, подлинное, непосредственное творчество уже здесь. Поучаствовать в его создании может каждый. Да, не Бог есть что, но таково не самое худшее проявление сетевой культуры. Можно усмехнуться примитивности бугуртов, но написать стоящее возмущение не очень-то просто. Если не верите, попробуйте. Без таланта в этом литературном жанре не обойтись.

Чем же заканчиваются длинные, семейные бугурты? Как ни странно, Сыч торжествует не всегда. Он слишком часто, чтобы это было просто совпадением, испытывает щемящую тоску. Протагонист видит, как Батя всё реже пьёт травы и стареет, а мать больше не ставит кактусы рядом с комплюдахтером. Тётя Йоба перестала наезжать в гости, а дядя Больжедор так и не откинулся с очередной ходки. Что было, то прошло – больше не осталось повода, чтобы возмутиться. И это хуже всего. Это – горчит. На глазах человека, зашедшего прочитать весёлую обывательскую историю, сами собой наворачиваются слёзы.

И в этом тоже есть что-то русское.

>>138355623 (OP)
Потрясающее изложении, но бугуртов не завезли.

>>138355623 (OP)
Ты так интересно начал, но через абзац скатился в такую тугую хуетень. Сажа.

Бля щас вспомнили были бугурты про скрутыши вот это пиздец тоже тема для исследования

>>138355623 (OP)
спасибо за исследовательский материал.

Отлично написано, есть еще?

>>138359413

Это из вк-паблика "Под корень". Поищи, весьма оригинальные тексты. Правда не о битардах. И в последнее время маловато стоящего. Но случается. Вот напртмер:


Злодеи-психиатры в ходе борьбы со святорусским Дураком, который живёт в каждом из нас, создали длинный перечень всевозможных болячек. Различные шизофрении, гебефрении, синдромы, расстройства, острые, пролонгированные – сотни наименований. Предлагаю не ударить в грязь лицом, принять бой и создать типологию русской тоски. Это весело, полезно, как и любая артикуляция народного самосознания. Начнём с самых очевидных трёх типов русской тоски.

Итак, тип первый: «Русская хандра, подобная английскому сплину». «И скучно, и грустно», ничего не хочется, ничто не интересно, ничто не доставляет радость. Валяешься на постели, плюёшь в потолок. Читать лень, на улице серо. Попробовал включить телевизор – стало только скучнее. Понимаешь, что если выпить пивка, то настроение станет лучше, но это же надо идти на кухню, а то и, не дай Бог, в магазин. Вот был бы сейчас под рукой Захар: «Захаар! – Что, барин? – Сходи, родной, пивка мне купи. Жигулёвского. И себе тоже. Будем деревню вспоминать». С другой стороны, вот выпьешь ты сейчас пивка, потом ещё, может быть даже нажрёшься, а завтра скука вернётся и ничего не изменится. Да и денег нет, а украсть в таком состоянии точно ничего не получится. Лучше поваляться дома, может получится заснуть.

Так может продолжаться день, два, месяц, год… А однажды ты проснёшься, а за окном солнышко, и на улице стреляют, и все бесплатно, и совсем не надо будет умирать. И хандра пройдёт, будто и не было её никогда.

А есть совсем другая тоска. Она накатывает обычно вечером, на закате или в сумерках. Светлая печаль, ностальгия. Гости целый день опохмелялись и наконец разъехались. Стало тихо, сидишь на крылечке, куришь. Садится солнце, позолотило мир. Потом он стал рыжим, как белка, потом алым, сиреневым, и наконец, серым. Запахло ужином, где-то в натопленном доме счастливая семья собирается за столом. И детство вспоминается, и грустные песни в голове крутятся. Или Пушкин:

Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах.
Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим – и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…

В романе Толстой «Кысь», который незаслуженно проигнорирован русскими из-за презрения к его автору, похожее состояние называется словом «фелософия». Живя в постнуклеарном одичавшем обществе, герой смутно представляет себе значения этого слова. «Вот и сегодня, к вечеру, в аккурат на самом рабочем месте, невесть с какой причины у Бенедикта внутрях ФЕЛОСОФИЯ засвербила. Мутно-мутно, как тень под водой, стало что-то в сердце поворачиваться, томить и звать, а куды? – и не скажешь. В спине как озноб какой, и на слезу потянуло. И то ли злоба разжигает, то ли летать хочется. Или жениться. Колобок из головы нейдет, страшная такая история. Как он все пел, пел… Всё катился, катился… На сметане мешён, на окошке стужён… Вот тебе и стужён».

А бывает ещё тоска тревожная, смешанная со страхом. Когда тьма заползает в самое сердце и выть хочется. В книжке Толстой это состояние олицетворяет Кысь, жуткий лесной демон, вампир, который коготком рвёт у человека жилку на шее, и похищает его душу, превращает в овощ, в размягшее тело с потухшим взглядом.

«Бенедикт вздохнул тяжело, да сам свой вздох и услышал. Вот, опять… Опять в голове раздвоение какое-то. То все было просто, ясно, счастливо, мечты всякие хорошие, а то вдруг будто кто сзади подошел да все это счастье из головы и выковырнул… Как когтем вынул…

Кысь это, вот что! Кысь в спину смотрит!!!

Бенедикта даже затошнило от страха, от нехорошего, под ложечкой сосущего чувства. Он захлопнул дверь, не досмотрев заката, не додышав сырого, синего вечернего воздуха; поспешно заложил на крюк, на засовы; споткнулся в тухлой избяной тьме о творог; и матюкнуться забыл; ощупью добрался до лежанки и лёг поскорей, не чуя ног.

Сердце билось. Кысь это… Она. Вот, значит, что. А не фелософия никакая. Правильно говорят: кысь в спину смотрит!».

В нашем мире функцию Кыси осуществляет психиатрия, только вместо коготка у нее шприц с аменазином.

«Кысь в спину смотрит» не особо подходит для названия типа русской тоски. Похожее состояние тоски, смешанной с мистическим ужасом Амфитеатров называл киммерийской болезнью. Страна Киммерия описывается в Одиссее Гомера, и некоторые отождествляют Киммерию с Россией.

«Там страна и город мужей коммерийских. Всегдашний
Сумрак там и туман. Никогда светоносное солнце
Не освещает лучами людей, населяющих край тот,
Землю ль оно покидает, вступая на звёздное небо,
Или спускается с неба, к земле направляясь обратно.
Ночь зловещая племя бессчастных людей окружает»

Киммерийская болезнь — острое ощущение, будто ты живешь в стране мертвых, бок о бок с призраками. Они носятся в воздухе, тянут руки из-под земли, шепчут в уши, припадают к твоему сердцу. «Между моим глазом и светом, как будто легла тюлевая сетка; самый ясный из московских дней казался мне серым. В самом прозрачном воздухе, – мерещилось мне, – качается мутная мгла, тонкая, как эфир, и такая же зыбкая... влажная и осклизлая. Я ощущал её ползучее прикосновение на своем лице. Я чувствовал, что именно эта серая муть и есть таинственная материя, сложенная из отжитых жизней, готовая рождать "пузыри земли" в любой форме, в каждом образе, покорно повелительной силе, чтобы понять которую надо сперва умереть».

Киммерийская болезнь, наверное, самая тяжелая форма русской тоски. А может быть и нет. Их ещё много разных. А ещё должны быть различные нюансы и переходные формы.

>>138359413

Или вот.

Люди в России в среднем живут около семидесяти лет. Чуть больше или чуть меньше. Семьдесят лет – это где-то 3500 недель. Чуть больше или чуть меньше. Этот срок расходуется на еду, работу, сон. Но находится время и для мечты. Мечтают о справедливых ценах, о том, чтобы нормально жить и чтобы страна наконец-то начала выпускать хорошие автомобили. В общем – не мечтают вообще. И это не «жалкие мечты обывателей», а характерный для всех образ мышления. О чём мечтают националисты? Они мечтают, чтобы на выходе из метро «Киевская» не кучковались хачи. О чём мечтает гражданский активист? Он мечтает, чтобы ему разрешили носить нарезной короткоствол. О чём мечтает оппозиционер? Он мечтает о «честных выборах», когда А.Я. Говнов уступит место И.Я. Говнову. Во всех случаях мечты нет от слова совсем. Она заменена импотентными, жалкими, никчёмными желаниями, говорить о которых стыдно, желать которых вредно и просто, по-человечески, некрасиво. Мечта ушла, потому что ушли мечтатели. Их заменили образованные потребители экологически чистой информации, такой вроде бы крикливой, страшной и призывающей, но в то же время лишённой экзистенциального измерения, позволившего бы что-то сделать и предпринять. Из современной жизни упразднены нарративы, вытягивающие человека снизу-вверх, от быта – к идеалу. Стремление к нему заменено броуновским движением от урны избирателя к распродаже в «Steam». Ведь атом не может мечтать ни о чём, кроме самого себя – он не представляет, что можно поделиться собой ради кого-то или чего-то. Так что не стоит удивляться, что атомы-националисты или атомы-обыватели мечтают об одном и том же – лишь бы стерилизовать пространство, лишь бы вычистить оттуда всё лишнее, раздражающее, опасное, тревожащее, заставляющее реагировать, лишь бы удалить, отстранить, исключить. Но что они собрались защищать? Общество, которое покупает бумагу «Зева+» с запахом сирени? Кстати, может быть, даже со вкусом. Или что? Весь этот сонм плаксивых желаний о велодорожках и чиновниках? Зачем? Для чего? А ни для чего. Для себя. Для личных 3500 недель. Понятно, почему люди и Системы стали так скучны и посредственны. Мечты не раз приводили человечество к ужасным последствиям. Попытка реализовать утопию всегда оканчивается кровью. При этом обычно вспоминают ранний СССР, но почему бы не вспомнить США? Это ведь единственная страна-мечта, самая мессианская, самая утопическая страна на свете. Мечту, которую США навязывают миру, невозможно принять, но, тем не менее, она покорила планету. Почему, например, Китай и близко не конкурент США? Можно обладать гигантским ядерным потенциалом, можно проложить прекрасные дороги, можно искоренить коррупцию, но на заводе нельзя произвести мечту. Китай, которым так пугают XXI век, не может предложить ему мечты, которой захочет подражать и финн, и житель Намибии. Разве что оба они с удовольствием прикупят товаров с «Aliexpress». Вот и вся гегемония. Хочешь победить – мечтай. Хочешь быть рабом – желай. Мечты двигали этот мир с тех пор, как он лёг на спины слонов. За мечтой пускались в гибельные плавания и сгорали в космических челноках. Из-за мечты в этот мир пришёл Христос и из-за мечты из него ушёл Будда. Один мудрый человек сказал, что без мечты история людей была бы лишь всемирной историей коров. Они бы требовали повысить качество пережёвываемой травы, урегулировать громкость мычания и запретить быкам расталкивать стадо на водопое. Вот что такое эта ваша возня вокруг выборов. И хуже всего, что губительному вирусу атомизации так подвержена молодёжь. Если человек в восемнадцать лет не мечтает перекроить всех мир, не верит в Летающего По Небу Гитлера или не хочет стать Че Геварой, то он, считай, и не жил. Когда молоденький националист с умным видом рассуждает про Энтони Смита, то это не националист, а агент Синедриона, потому что, будучи русским националистом, надо на каждом углу завывать: «АААА!!!! ЖИДЫ!!!! ВСЕ ЖИДЫ!!! И ТЫ ЖИД! И Я ЖИД! И ОНО ЖИД!!!». Кто-нибудь сразу возразит, что вот потому-то, де, русский национализм и в жопе. Помилуйте, он был и будет в жопе всегда, хоть через несколько лет, хоть через полвека. Просто в жопе можно быть с Энтони Смитом, а можно с обществом «Память». Ведь надо спешить. Молодость обязательно пройдёт. Совсем скоро последователи Революции станут нотариусами, подстриженными по последней моде, будут стыдиться своих увлечений и носить пиджак. Поэтому надо рисковать, надо ошибаться, надо пробовать. Это и есть жизнь. Это её эссенция. Нет ничего невыносимее и гаже, когда человек, ни разу никого не ограбивший, ничего не написавший, никого не предавший, ничего не сделавший, сидит с умным видом в комментариях и обличает большевиков, фашистов, революционеров, реакционеров, безумцев, гениев, верующих и великих мразей. Дык ведь это ты никчёмный. Это ты – тёплый. Это ты худшее зло из возможных, зло без зла, желанник, бесцветное осуждение всего, чего не можешь вместить. Представляете мир, где самая волнующая тема – это тема борьбы с коррупцией? Ни Бог, ни живопись, ни расовая доктрина, ни построение бесклассового общества и яблони на Марсе, а борьба с коррупцией. Борьба, чёрт её дери, с коррупцией! Жутчайшая ведь антиутопия. И снова кто-нибудь придёт и скажет: «Общества, не борющиеся с коррупцией, яблонь на Марсе не сажают». Но ведь речь не о том! Просто вонючий отшельник, разучившийся говорить, ценнее образованного выпускника ВШЭ. Мерзкий безумец, гладящий дома кису, святее мента. Финно-угорский подросток, мечтающий построить IV Рейх, нужнее, чем «Центр Э». Почему? Потому что у них есть мечта. Не «желание сделать мир лучше», этот богопротивный мелочный активизм, а нереализуемый образ, который ведёт человека, пока вдруг не потухнет, оставив его в зрелости и в темноте. Мечта позволяет решиться на то, чего не даст ни одно желание на свете. Мечта делает или, по крайней мере, делала этот мир оригинальным, насыщенным. От неё пространство выпуклым становилось. Из двумерного в трёхмерное превращалось. Никто не обещает, что мир при этом станет лучше, но вот уж точно станет интереснее. Грань новая появляется. Острая грань. Больно? Больно. Добро пожаловать в настоящее. Или вы готовы «потратить» свои 3500 недель на то, чтобы болеть за футбольный клуб и мечтать о прогрессивной шкале налогообложения? К сожалению, готовы. Увы, мы разучились мечтать. Наши мечты заменили неумные, примитивные желания. Мир, руководствующийся желаниями, создал смартфоны, авиакомпании и подушки безопасности в автомобилях. Мир, руководствующийся мечтой, создал Ригведу. Сегодня мы потеряли масштаб и веру в великое. Не от этой ли тоски неизвестный вандал, ставший в один момент художником, выразил на памятнике Гагарину свою скорбь? Мечтайте, дорогие братцы и сестрички. Мечтайте, не смотря ни на что. Будьте фанатиками, непризнанными, сумасшедшими, преступниками, верующими, революционерами, утопистами, фантазёрами, дураками… И мечтайте, мечтайте, мечтайте. Каждый день, до самого конца. Где бы вы ни оказались. Чем бы вас ни соблазняли. Большинство на этом нелёгком пути споткнётся, а кто-то сможет, кто-то дойдёт до конца. Мечтайте. Тем и спасёмся.

А от куда это, ОП?

>>138360969
Из вкудахта.
Где ещё куют контент.

>>138360969

Паблик "Под корень"

>>138360282
А нахуй, спрашивается, ты тут это форсишь? Думаешь, ПК нужны раки или что?

>>138363785
Илитка порвалась

>>138364045
Ну что ж, думаю, это вершина твоей риторики. На вопрос ответишь?

>>138355669

>тётя Йоба

Тётя Паша, вообще-то. Йоба - дядя. И непонятно, родственник ли он или просто давний знакомый старших членов семьи.

>>138355623 (OP)
>Эмиль Чоран как-то сказал, что Родина – это язык и ничего более.
Видел игру, которая кончалась так же.