>>127535241 (OP)
Приближается к Каиру судно
С длинными знаменами Пророка.
По матросам угадать нетрудно,
Что они с востока.

Капитан кричит и суетится,
Слышен голос гортанный и резкий,
Меж снастей видны смуглые лица,
И мелькают красные фески.

На пристани толпятся дети,
Забавны их тонкие тельца,
Они сошлись еще на рассвете
Посмотреть, где станут пришельцы.

Аисты сидят на крыше
И вытягивают шеи.
Они всех выше,
И им виднее.

Аисты — воздушные маги,
Им многое тайное понятно:
Почему у одного бродяги
На щеках багровые пятна.

Аисты кричат над домами,
Но никто не слышит их рассказа,
Что вместе с духами и шелками
Пробирается в город зараза.

Ветер подует, прохладнее станет
Громко на ветке листок зашумит
Шорох эхом проскачет, а значит
Где-то шагают подобные мне

Их я заметить, увы, не сумею
Скрылись они в ночной темноте
Как я пойму, что и я им невиден
Коль в полный рост стою при луне

С сих я тише ступаю,
Голову вниз опустив
Но не заметил, как звёзды пропали
А появились, лишь ветки и пни

>>127536577
Мне нравится, неплохо

Могу ещё покидать стишков, только вы покритикуйте, а то всем знакомым как- то похуй, а самому как- то трудно определить ошибки

>>127537362
Вбрасываю ещё Гумилёва

Вздрагивает огонек лампадки,
В полутемной детской тихо, жутко,
В кружевной и розовой кроватке
Притаилась робкая малютка.

Что там? Будто кашель домового?
Там живет он, маленький и лысый…
Горе! Из-за шкафа платяного
Медленно выходит злая крыса.

В красноватом отблеске лампадки,
Поводя колючими усами,
Смотрит, есть ли девочка в кроватке,
Девочка с огромными глазами.

— Мама, мама! — Но у мамы гости,
В кухне хохот няни Василисы,
И горят от радости и злости,
Словно уголечки, глазки крысы.

Страшно ждать, но встать еще страшнее.
Где он, где он, ангел светлокрылый?
— Милый ангел, приходи скорее,
Защити от крысы и помилуй!

>>127538133
GOVNOYEEEED

>>127537865
Холмы того же Бродского меня впечатлили

Смерть -- не скелет кошмарный
с длинной косой в росе.
Смерть -- это тот кустарник,
в котором стоим мы все.
Это не плач похоронный,
а также не черный бант.
Смерть -- это крик вороний,
черный -- на красный банк.

Смерть -- это все машины,
это тюрьма и сад.
Смерть -- это все мужчины,
галстуки их висят.
Смерть -- это стекла в бане,
в церкви, в домах -- подряд!
Смерть -- это все, что с нами --
ибо они -- не узрят.

Смерть -- это наши силы,
это наш труд и пот.
Смерть -- это наши жилы,
наша душа и плоть.
Мы больше на холм не выйдем,
в наших домах огни.
Это не мы их не видим --
нас не видят они.

Маяковский конечно. Единственный поэт с фантазией и умением интересно рифмовать

>>127538296
Зарепортил показушника.

>>127535241 (OP)
>
>Кого из поэтов любишь, уважаешь, кого нахуй посылаешь, стишки покидайте, немножко покритикуйте
>
>Мой :
>
>Я твоей серьёзностью измотан.
>Взгляд в будущее прямиком из подвала.
>Ты не попавшая в ритм нота
>
>Девятого вала.
>
>Спим вместе.
>Я шаркнул одеялом.
>Тебя щекотало гусиное перо.
>
>Кто ж знал,
>Что ты парик Мальвины надевала,
>
>А я был настоящим Пьеро.
>
>( Я плачу.
>Ты смотришь в пасть марафета,
>Вглядываешься по-женски в зеркала.
>
>Я
>В пальто
>Собственное сердце встретил,
>
>И ты, уходив, пальто взяла. )
>
>Не спим вместе.
>Я шаркнул пеплом.
>Сухой воздух.
>Сухие губы.
>
>Зря жили.
>
>Теперь мы разве что вместе колеблем
>Стоны своих сухожилий.
>
>Эй вы, бесцеремонные, падайте ниц,
>Если слышите её голос и её слова,
>Ведь я, как отъявленный маринист,
>Ещё бы раз её поцеловал.
Кто автор?

>>127538303

Облако в штанах и Флейта- позвоночник- две его первые поэмы, которые просто легендарны
Считаю, что он в 20-х годах исписался, к сожаленю, как и многие

>>127538480

ОП треда, я автор

>>127538303
Любишь Маяковского?
Тебе за щеку срал.

>>127538665
я тебя люблю, кидай еще.

>>127538734

Без проблем


Гнилые яблоки Шиллера или клочок аневризм (диптих)
____________________

Моё тело - тело Керуака.
Мои поступки - поступки Ван Гога.
Я никогда не буду плакать.
Я никого не буду трогать.

Я непредвиденный сын Адама.
Я пишу стихи, как Мюссе.

Он стол накрывал воображаемой даме,
А я от тоски изнутри облысел.

Яблоки мне покупает Шиллер.
Я продаю демократию Шарля.

Неужели здесь всё за меня решили ?

Или
Всё сам
Решал я ?
_________________________________

Чьи- то фаланги обручаются в кольца
До изъеденных шрамов,
До ран.
Прохожие, милые, зовите Штольца.
У меня
Кончается

Дезодорант.

Меня не снимают в кино,
Снимает меня, разве что, видеорегистратор.
Я бы снял с Японии кимоно
И государственные
Постулаты.

Финиш.
Кончилось видео.
Пройдена черта.

Ты видела,

Как я насквозь тебя прочитал ?

Ты,
На этот раз, но только на этот,
В моём стихе заключена в понятие "Всё вокруг".

Я стану горизонтом для всех аскетов,
Где ты Солнце, рождённое криком рук.

Что делать с тобой ?
Что ?
Мне так жаль.

Я забыл этот одинокий рук вопль,
Пока настоящим лицом наряжал
Какой- нибудь безлицый Симферополь.

Жаль,
Что не я перекати-поле.
Жаль,
Что не я Киану Ривз.
Жаль,
Что не я спас Капитолий.

Я просто в твоём сердце клочок аневризм.

>>127538913
Как-то претенциозно

>>127539074

Уж какой есть

>>127538913
Какое лютое говно, лол.

>>127538913
Кидай еще, нравится,как ты пишешь.

Мой любимый поэт тоже должен быть тут!

Границы ключ переломлен пополам
А наш батюшка Ленин совсем усоп
Он разложился на плесень и на липовый мёд
А перестройка всё идёт и идёт по плану
А вся грязь превратилась в голый лёд

и всё идёт по плану

А моя судьба захотела на покой
Я обещал ей не участвовать в военной игре
Но на фуражке на моей серп и молот и звезда
Как это трогательно — серп и молот и звезда
Лихой фонарь ожидания мотается

и всё идёт по плану

А моей женой накормили толпу
Мировым кулаком растоптали ей грудь
Всенародной свободой растерзали ей плоть
Так закопайте её во Христе -

ведь всё идёт по плану

Один лишь дедушка Ленин хороший был вождь
А все другие остальные — такое дерьмо
А все другие враги и такие дураки
Над родною над отчизной бесноватый снег шёл
Я купил журнал «Корея» — там тоже хорошо
Там товарищ Ким Ир Сен там тоже что у нас
Я уверен,что у них тоже самое —

и всё идёт по плану

А при коммунизме всё будет заебись
Он наступит скоро — надо только подождать
Там всё будет бесплатно,там всё будет в кайф
Там наверное вощще не надо будет (умирать)
Я проснулся среди ночи и понял, что -

ВСЁ ИДЁТ ПО ПЛАНУ

И. Зимов

>>127539340


Тебе
___________________________

Тебе,
Воровка имён и фамилий.

Тебе,
Охотница на собачий оскал.

Тебе,
Мой Рим,
Куда ведут любви мили.

Тебе моя поэзия,

Брошенная со скал.

Я рад.
Я до грусти счастлив.

Я тебя в руиновом море сыскал.

Меня расщепила на знойные части
Взгляда твоего грубая тоска.

Я выхолил улицу и прополоскал
Тротуары и бордюры в закатной крови.
Теперь там красным ковром полоса,

И ты пошла,
А я тенью тебя ловил.

Красные нити нас переплели,
И слышим мы один только сердца гул,
И облокотились на те же изгибы перил.

Ты на дне, значит и я нырнул.

Без передышки — упиваясь лицом
Молодые излишки под колесом
Угарным газом потянуло с полей
Всенародным указом становись веселей
Угарным газом потянуло с полей
........хорошо!

Безусловное право распирает в груди
Мне приснилось,что я на коне впереди
Без особых отличий,без особых примет
В ожидании ямы похоронных побед
Без особых отличий и особых примет
........хорошо!

Задавите зевоту солдатским ремнём
Заразите полено бумажным огнём
Заройте собаку морозных ночей
Проломите кастрюлю торжественных щей
И заройте собаку морозных ночей
........хорошо!

О.я видел деревья
Всё время я видел одни деревья
И с них стекала жидкая вода
Я видел деревья
Они свисали с небес,как карманы,
полные мёртвых мышат
Они летали в засиженных тучах,
как заграничный рукомойник,
Они всё время рассказывали мне
одну и ту же сказку
и глаза их блестели на солнце
как грязные жирные пальцы
Деревья кричали пернатыми пауками
На них развешивали мокрые тряпки
и крамольные трупы
О,всю жизнь я видел только деревья.

Сажи хуёвому треду.

>>127539432
я сохраняю все,что ты кидаешь.

>>127539678
БАМП!

>>127539340
Я дрочу как Рокко
С Хеммингуэем веду беседы
Но так грустно и одиноко
Экзистенциальный кризис криком соседа

Выносите мою скорбь антерпренером
Я Голиаф Давидом побитый
Суждено мне быть сосачЁром
Под Йог-Сотота страстные ритмы!!!

>>127535241 (OP)
Безвкусное говнище на данный момент. Ты стараешься. Но нет.
Пока что
Нет...

>>127539719

Радует

>>127538690
стране нужны паровозы,
нам нужен металл!

>>127539756
Бумп!

>>127535241 (OP)
Про классику не буду говорить. Бродских и Маяковских сейчас будет полон тред. Мне нравится Всеволд Емелин. Ну и немного Витухновская. У Емелина любимое "где под вечер страшно выйти без дружков...". А еще люблю Гейнеобразное и тп короткие стихотворения.

О мой хуй взгрянет над глубокой ущелью, ущелью жизни
И забыть нам обо всём, как говорил Мацуо Басё
То-да да сё,
Хреновый из меня писака, но
Щито делать, раз руки у меня ростут из сраки

>>127535241 (OP)
Про классику не буду говорить. Бродских и Маяковских сейчас будет полон тред. Мне нравится Всеволд Емелин. Ну и немного Витухновская. У Емелина любимое "где под вечер страшно выйти без дружков...". А еще люблю Гейнеобразное и тп короткие стихотворения.

>>127540220
>ростут

Тарас Григорович Шевченко.

>>127540247
>>127539995
Про классику то будешь говорить?

>>127540247

Ты, наверное, и Гиппиус любишь ?

>>127538665
Слишком много Маяковского того же. Может не сознательно, но его копируешь отчастивсего

>>127540267
Ростут из ущелья, ущелья моего
Там раки ходят день и ночью
И ведь нету бездны грани,
На моих нервных срывах грани
Кто не знает матан, пусть идет на метан
Я первый пойду! Запишусь в добровольцы

>>127540309
Покидай мне их стихи

>>127540423
Кого их?

>>127540387
>не сознательно

>>127540387

Да, есть такое, стараюсь не лезть, но мне нравится футуризм в поэзии

>>127540394
Мощно

>>127540455
>>127540455

Емелин, Витухновская

>>127540614
Спасибо, Семён Семёныч.

Хочу еще творчества ОПа!!!

>>127540630
Зачем мне их кидать тебе? В гугле забанили?

Отвечу хоку:
Ах вы писаки-хуяки
Мечтаете над бездной, а смысла нет
Лучше бы пиздовали на завод

>>127540679
Я всего лишь Оп, Имя мне - хуй
Но к треду прирос подобно мху

>>127540679

Мы смотрим вместе фильмы Бессона.
Я сегодня радостно непереносим.
Как хорошо.
За окном так бессонно,

И Солнце улыбнулось сотней Хиросим.

Расцвет. Имгла. Порывы ветра над огнем.
И жду я красоту. Неизведаную
И двигатель. Свеча.
Я нажимаю на педаль
И улетаю в даль.
Меня зовут Виталик.

>>127540946
Верни двощь!

>>127540945
>Бессона
>бессонно
Мощно рифманул

>>127540771
неплохо

>>127541011

Стараемся

Что терять нам и что остается искать,
Крупицы счастья на золотых приисках,
Просеять горы временя песков в потоке событий,
Найти друзей, затем забыть их,
Здесь никому не везет,
Жизнь кукольный театр,
Нас кукловод дергает за нити,
И то, что из земли было взято, в землю верните,
Прах праху и даже память развеет ветер.

Сквозь пальцы течет,
К горлу подкатывает, душит,
Время - смертельное оружие,
Тут не останется места больше нам,
Часы остановятся, окутает тишина.

люблю мандельштампа

Все переплетено, море нитей, но.
Потяни за нить, за ней потянется клубок.
Этот мир - веретено, совпадений - ноль.
Нитью быть или струной, или для битвы тетивой.
Все переплетено, в единый моток.
Нитяной комок и не ситцевый платок.
Перекати поле гонит с неба ветерок,
Все переплетено, но не предопределено.
Это картина мира тех кто,
Вашей давно противится, как секта
Ведь у всего не единый архитектор.
Все переплетено, мне суждено тут помереть еретиком,
Ваши картина мира - сетка, полотно, текстильная салфетка.
Будто работала ткачиха или швейка. Но все переплетено
само собою набекрень наискосок,
Все переплетено, в руке сертификат,
Что я сдерживаю мозг, только сердце никак.
Мой город устает чинить за деспотами,
Власть в разрезе предстает причинно-следственная связь.
Там все переплетено.
Везде сатирикон, бездействие закона,
При содействии икон, убейся если ты не коп.
И если ты не власть, наш город не спасет и чудодейственная мазь,
Хотя все переплетено.
Время и цейтнот, смерть и натюрморт,
Постель чиновника делооборот.
Но каждый в своем теле одинок,
Рабовладелец и зилот, но город слоенный пирог.
Знай, мир по сути прост, не берите в долг, не ведите торг.
Стерегите кров, не ебите голову, не говорите гоп,
Берегите психов, чужаков, еретиков ведь все переплетено.
Телек и террор, с церковью бордель и казино,
Картели, детдом от Мэрии и темно где.
Всей этой системе антипод и шелест денег за дерьмо,
Концерны делают патент на антидот.
Здесь не понимая целых категорий экосистемы,
Эти олухи все делят как совет директоров.
Но кабинеты, фавелы, притоны, гор. совет,
Полит. технологи кредиторы, синод.
Вся картина мира тех кто, Вашей давно противится, как секта
Ведь у всего не единый архитектор
Все переплетено, мне суждено тут помереть еретиком,
Ваши картина мира - сетка, полотно, текстильная салфетка.
Будто работала ткачиха или швейка.
Все переплетено само собою черти с чем наискосок,
Все переплетено, в руке сертификат,
Что я выше держу нос, только с сердцем в бегах.
Люто хочется весны, слепо на краю, осознанные сны,
Флэш бэки, дежавю, тут ногу сломит черт.
И даже Астарот все так же прыг-скок,
С островка на островок, шиномонтаж и пит-стоп.
А дальше остановок не видать,
Пока нам ног не сломит вражий костолом.
Вот так мы и живем и так мы умрем,
Удобрим эту гору собой став её углем.
Недобром этом городе рабом и бунтарем,
Это круговорот природы:
Червяков доест орел, а после червяки орла
Все переплетено, внедрим полутона в их черно-белое кино.
Оттенки и цвета, левиафаны и бегемот и мэр,
Лишь серый кардинал, а нас тут целый легион.
Все переплетено лев и козерог, с девою телец и скорпион,
Стрелец или водолей у близнецов.
Тут нет эзотерики, сынок, на соседей идут войной,
Если у населения спермотоксикоз.
Пусть не понимая всех моих теорий,
Из нас лепят конспирологов, мол: у нас варит еле котелок!
Но, чья наркоимперия, по-твоему, по артериям города
Гонит эти контейнеры с отходами переработки
Добытой под горою рудой,
Проданной за бугор, пока дома в лабораториях, Из её же отходов, путём обработки
Гонят в народ тот самый наркотик, что называется - Гор!

>>127541427
Какой же он умный...

>>127540423
Кину начало любимого стиха:

Где под вечер страшно
Выйти без дружков,
Где пятиэтажки
Не сломал Лужков,

Среди слёз и мата,
Сразу за пивной,
У военкомата
Ты стоишь со мной.

Глаза цвета стали,
Юбка до колен.
Нет, не зря прозвали
Тебя Лили Марлен.

У военкомата
Крашенных ворот
Знают все ребята,
Как берёшь ты в рот,

Как, глотая сперму,
Крутишь головой.
Я твой не сто первый
И не сто второй.

Всем у нас в квартале
Ты сосала член.
Нет, не зря прозвали
Тебя Лили Марлен.

Но пришла сюда ты
На рассвете дня
Провожать в солдаты
Всё-таки меня.

Строятся рядами,
Слушают приказ
Парни с рюкзаками
В брюках “Adidas”.

Выдадут и каску
И противогаз,
На фронтир кавказский
Отправляют нас.

Эх, мотопехота –
Пташки на броне,
Ждите груз двухсотый
В милой стороне.....

>>127540423
а у Витухновской нравятся "Любить аврору и рейсхтаг" и "Почти герой".

Вот отрывок:

Он называл его сволочью Адольфом и Васенькой.
Выучил немецкому и стрелять.
А когда выжигал на плече его свастику,
Просил, как девочку изнасилованную, ласково не кричать.

----


Рижских скинов повстречал за ратушью
Там ему выбили зубы, мозги и прошлое.
Из больницы он вышел как тревожная ракушка,
Склеенная из остатков мутного и нехорошего…


Остатком мозга вспоминая основу миссии,
Интуитивно-зверино заявился на площадь,
Где мальчики что-то национал-большевистское
Выкрикивали. Только успел "я тоже"

---


Выдал ему членский билет большевистской партии,
Заставил выучить лозунги и правильные слова.
Девочек, возвращающихся с рейв-пати,
Черный мальчик насиловал и целовал,

Приговаривая: "Слава России!"
А они просили презерватив и любви
А он отвечал им: "Слава Насилью!"
И они оставались голые, и в крови.


Днем он ходил на митинги. А ночью спал на скамейке.
Он стал социально-опасным и ясным как острый нож.
Он ходил в майке Егора Летова, в Гриндерсах, и в телогрейке.
И его фотографию на второй полосе газеты заметил Вождь.

>>127541548

Ой, люблю такое, мне нравится

>>127541548

Это чем- то меня зацепило, недавно прочитал

Знаешь, Мэри,
в моей голове
звери.
Они бы тебя
съели,
если бы я разрешил.
Но я их гоню из прерий,
на ключ закрываю двери.
Сидят на цепях звери,
на ржавых цепях души.
А звери мои
ночью,
рвут кожу и плоть
в клочья.
И каждый их клык заточен.
Играют на струнах жил.
Но
все-таки,
между прочим,
/пусть я и
обес
точен/,
ты вся,
до ресниц и точек -
причина того, что я жив.
Беги от меня, Мэри,
/прижмись же ко мне теснее/.
Спасайся скорей, Мэри,
/ничто тебя не спасет/.
Коснувшись тебя, Мэри,
попробовав раз,
звери,
живущие в моем теле,
хотят еще и еще.
Ты знаешь, Мэри,
есть истина в вине и теле,
религии и постели.
Но я отыскал в тебе.
И пусть сегодня
другой одеяло грею,
но спят мои злые звери,
тебя видя в каждом сне.
Поверь,
я больше не буду зрителем,
скрываясь в своей обители,
до самых последних дней.
Я прилечу с Юпитера,
в квартиру твою в Питере.
Мэри,
стань укротительницей
моих
диких
зверей.
Джио Россо

Гейнеобразное
Молнию метнула глазами:
"Я видела -
с тобой другая.
Ты самый низкий,
ты подлый самый..." -
И пошла,
и пошла,
и пошла, ругая.
Я ученый малый, милая,
громыханья оставьте ваши,
Если молния меня не убила -
то гром мне,
ей-богу, не страшен.

когда придет октябрь -- уходи,
по сторонам презрительно гляди,
кого угодно можешь целовать,
обманывать, любить и блядовать,
до омерзенья, до безумья пить,
но в октябре не начинай любить.

>>127535241 (OP)
Ну и хуйня же

Totten Mechanismus - Боль.

Болью станут ваши слёзы
За полнейшую беспечность
За раздор и жажду мести
За попытки власти вечной

Перейди из жизни мирной
В полный хаос, разоренье,
И обрушь свой гнев на Землю
Яркой вспышкой с поднебесья

Годы планы подбирая
Собирая нить сюжета
Ты отправишь свою душу
В бездну боли бесконечной

В миг стирания рассудка
В панике, сломившей волю
Ты накормишь легионы
Демонов из Преисподней

Боль, боль, больше некуда
Встать в кровь, здесь разлитую
Так скажи - Имя мне легион!
Из пепла бывших городов
Лишь раздаётся тишина.

Как так можно всё испортить?
Убивать и сеять хаос!
Всё стирая в пепел серый
В бездны ада опускаясь

И пустыни забелеют
Там, где города стояли
Небо впредь не будет прежним
Там лазурь сменилась красным

Мы построим новый Эдем
На осколках тех империй
Там в почёте звон орудий
С нашим знаменем военным

Приготовьте ваши души
К нам грядёт порабощенье
Их желают все тираны
Что не ведают прощенья

>>127542010
неплохо.

>>127539432
>Тебе,
>Охотница на собачий оскал.
>
на собачий кал же. пофиксил.

накурен весь, вхожу я в тред
зрачки - мотоциклет
поэт, поэт, кричат мне вслед
и пидор чей-то дед.

>>127542486
Чёрт, я тебя редактором сделаю

Меня от соли накрыло, меня от соли накрыло,
Я с Лефортова,
У меня вот до сюда шорты, если выше, то пидор, если ниже, то гнида,

>>127542874

Автобиографияя, мемуарыы
Хорошие воспоминания
И просто шмары

Не тоните. Хороший стихотред.

Оксимирона люблю

Вам незнакомо приличие,
Дети бессонных улиц.
Вы закончили школу с отличием

И даже
Слегка улыбнулись.

Алгебре учит Людмила Васильна.
Географии- Татьяна Николавна.

А я жизнь люблю очень сильно,
И это самое главное.

Мой мотив навязчив и клеек.
Вы должны знать одно лишь :

Ты можешь ходить босым по алее,

Если
Себе
Позволишь.

>>127542774
я круче, я журналист. на острие времени, так сказать.

>>127543599
Глубины нет, но место в стихопаблосах можешь таким вот выбивать, чтобы себе чсв тешить.

Ах, какая была держава!
Ах, какие в ней люди были!
Как торжественно-величаво
Звуки гимна над миром плыли!

Ах, как были открыты лица,
Как наполнены светом взгляды!
Как красива была столица!
Как величественны парады!

Проходя триумфальным маршем,
Безупречно красивым строем,
Молодежь присягала старшим,
Закаленным в боях героям

Не деляги и прохиндеи
Попадали у нас в кумиры
Ибо в людях жила — идея!
Жажда быть в авангарде мира!

Что же было такого злого
В том, что мы понимали твердо,
Что «товарищ» — не просто слово,
И звучит это слово гордо?

В том, что были одним народом,
Крепко спаянным общей верой,
Что достоинство — не доходом,
А иной измеряли мерой?
В том, что пошлости на потребу
Не топили в грязи искусство?
Что мальчишек манило небо?
Что у девушек были чувства?

И всего нестерпимей горе
В невозможности примиренья
Не с утратою территорий,
Но с потерею поколенья!

Как ни пыжатся эти рожи,
Разве место при них надежде?
Ах, как все это непохоже
На страну, что мы знали прежде!

Что была молода, крылата,
Силы множила год за годом,
Где народ уважал солдата
И гордился солдат народом.

Ту, где светлыми были дали,
Ту, где были чисты просторы…
А какое кино снимали
Наши лучшие режиссеры!

А какие звенели песни!
Как от них расправлялись плечи!
Как под них мы шагали вместе
Ранним утром заре навстречу!

Эти песни — о главном в жизни:
О победе, мечте, полете,
О любви к дорогой отчизне,
О труде, что всегда в почете

И о девушках, что цветами
Расцветают под солнцем мая,
И о ждущей нас дома маме,
И о с детства знакомом крае,

И о чести, и об отваге,
И о верном, надежном друге…
И алели над нами флаги
С черной свастикой в белом круге.

>>127543769
Намерения копать экзестенциальные глубины не было, простите

Можно и не быть поэтом,
но нельзя терпеть, пойми,
как кричит полоска света
прищемленная дверьми.

Андрей Вознесенский

Когда мы в Россию вернемся… о, Гамлет восточный, когда? –
Пешком, по размытым дорогам, в стоградусные холода,
Без всяких коней и триумфов, без всяких там кликов, пешком,
Но только наверное знать бы, что вовремя мы добредем…
Больница. Когда мы в Россию… колышется счастье в бреду,
Как будто «Коль славен» играют в каком-то приморском саду,
Как будто сквозь белые стены, в морозной предутренней мгле
Колышутся тонкие свечи в морозном и спящем Кремле.
Когда мы… довольно, довольно. Он болен, измучен и наг.
Над нами трехцветным позором полощется нищенский флаг,
И слишком здесь пахнет эфиром, и душно, и слишком тепло.
Когда мы в Россию вернемся… но снегом ее замело.
Пора собираться. Светает. Пора бы и двинуться в путь.
Две медных монеты на веки. Скрещенные руки на грудь.

Я – одряхлевший Рим на рубеже паденья.
Смотрю, как варваров стремится рать вперед,
А сам беспечные пишу стихотворенья,
Где в стиле золотом истома солнца жжет.

Но одинокий дух сгорает от томленья…
Там где-то, говорят, кровавый бой идет…
О! ничего не мочь, в ответ на все моленья!
О! ничего не мочь, что скрасит этот гнет!

Увы не мочь не ждать быть умереть не в силах!
Все выпито! Бафил, не смейся надо мной!
Все выпито. И что сказать в стихах унылых?

Ах, лишь последний раб, всегда насмешник, злой,
Ах, лишь наивный гимн, что надо бросить в пламя.
Да грусть, что над душой своё воздвигла знамя!

Кто радость в жизни больше не находит
Кто не учавствует в эмоциях людей
Кто не идет по миру, просто бродит
Как мотылек средь гаснущих огней.

Тот может бога обрести в себе или богиню
Создав его из искренней любви
Не столько потому, что у него её никто не примет
А потому, что больше не к кому идти.



Я нелеп, недалёк, бестолков,
Да ещё полыхаю как пламя.
Если выстроить всех мудаков,
Мне б, наверно, доверили знамя.



Настанет день — исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.

И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку —
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.

И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.

Я молодость провел под сумрачной грозою,
Сверканьем ярких солнц пронзенной кое-где;
Дожди и громы шли такою чередою,
Что не было цветов ни на одной гряде.

И вот уже вступил я в осень размышлений
И грабли с заступом потребны мне опять,
Чтоб норы оползней, промоины течений
Натасканной землей прикрыть и уравнять.

Как знать, взращу ли я из тех семян, что сеял,
Цветы, которые в мечте своей лелеял,
И сок размытых почв во благо ль будет им?

О, горе! Задержать жизнь времени не может
И тайного врага, что наше сердце гложет,
Своею кровью мы питаем и растим.

СПЛИН

Я — властелин страны, дождливой испокон,
Во цвете сил — старик, недугом истощён;
Советников презрев, что льстят напропалую,
С четвероногими делю я скуку злую.
Мне чувств не шевелят ни сокол в дни охот,
Ни умирающий перед окном народ.
Любимого шута забавная баллада
Мне больше ни на миг не оживляет взгляда.
Как склеп, мой одр в гербах, где лилии горят,
И побесстыднее стараются наряд
Придумать фрейлины, чтоб вырвать у скелета
Улыбку беглую — подобие просвета.
Не смог алхимик мой, кто золото добыл,
Извлечь субстанцию болезнетворных сил,
И жар кровавых ванн, бодривший ощутимо
Владык расслабленных упадочного Рима,
Бессилен труп согреть, в котором навсегда
Течёт зелёная Летейская вода.

>>127544047
> Если выстроить всех мудаков,
> Мне б, наверно, доверили знамя.
Хихикнул.

Ты у меня давно украла

Тоску колец
И боль ожерелий.

И нёс я тебе румянец кораллов,
А волнистые вихры мне сожалели.

\здесь ещё были строки, но нахуй их надо\

Затем истлею на губах алых,
Пока вдалеке ты нежно порхала.

ОТ ВАРВАРОВ

Значительно позже дней и времен, и стран, и живых созданий,
Флаг цвета кровавого мяса на шелке морей и арктические цветы (они не существуют в природе).
Отставка старых фанфар героизма, — которые еще атакуют нам сердце и разум, — вдали от древних убийц.
Флаг цвета кровавого мяса на шелке морей и арктические цветы (они не существуют в природе).
О Нежность!
Раскаленные угли, хлынувшие потоками снежного шквала, огненные струи алмазного ветра, исторгнутые сердцем земным, которое вечно для нас превращается в уголь. — О мир!
(Вдали от старых убежищ и старых огней, чье присутствие чувствуют, слышат),
Раскаленные угли и пена. Музыка, перемещенье пучин, удары льдинок о звезды.
О Нежность, музыка, мир! А там — плывущие формы, волосы, пот и глаза. И кипящие белые слезы, — о Нежность! — и женский голос, проникший в глубины вулканов и арктических гротов.
Флаг...

Сам давно ничего не писал, почти год, но очень любил поэзию. Чуть дальше в тред вброшу какое-нибудь одно.
Но моим фаворитом является Александр Вертинский. В частности его «То, что я должен сказать», в котором он очень глубоко передал ту горечь от бессмысленности революционного насилия в 1917 году и то, как был изранен простой народ. Вот это стихотворение:

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.

Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искаженным лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их елками, замесили их грязью
И пошли по домам, под шумок толковать,
Что пора положить бы конец безобразию,
Что и так уже скоро мы начнем голодать.

Но никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги - это только ступени
В бесконечные пропасти к недоступной весне!

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.

МОСТЫ

Серое хрустальное небо. Причудливый рисунок мостов: одни прямые, другие изогнуты, третьи опускаются или под углом приближаются к первым, и эти фигуры возобновляются в озаренных круговоротах канала, но все настолько легки и длинны, что берега, отягощенные куполами, оседают, становятся меньше. Одни из этих мостов до сих пор несут на себе лачуги. Другие служат опорой для мачт, и сигналов, и парапетов. Пересекаются звуки минорных аккордов, над берегами протянуты струны. Виднеется красная блуза, быть может, другие одежды и музыкальные инструменты. Что это? Народные песни, отрывки из великосветских концертов, остатки уличных гимнов? Вода — голубая и серая, широкая, словно пролив.

Белый луч, упав с высокого неба, уничтожает эту комедию.

>>127544567
А вот это моё. Без названия.

Я вас ценю, поверьте, очень,
И образ ваш предал холсту уже не раз.
Но каюсь, он порой бывал не точен:
Вчера без головы он был, сегодня – нету глаз.
Молю, хладеть ко мне не надо,
Рад буду сам своё тепло отдать,
Ваш взгляд вновь стать успел ко мне усладой,
Прошу, не надо снова умирать.

К вам каждый вечер приношу с собой стихи,
Пусть фразы о любви в них не новы,
А по ночам, из комнаты любимой вас, мне слышались шаги,
Но не дождался я визита. Вновь. Увы.

Порой мне кажется, что вас уж не вернуть теперь,
Порой бывает страшно с вами находиться,
Но я люблю. А страх убить легко – закрою снова дверь.
Уйти. Ваш образ чистый на холсте изобразить.
И вновь влюбиться.

>>127544567
Стихи Вертинского, ИМХО, на бумаге меркнут совершенно. Вот увидь я это стихотворение просто так — камня на камне не оставил бы, технически паршиво, образы не дотягивают и прочее ко-ко-ко. Но я знаю, как он сам его исполнял, поэтому мнение сложилось соответствующее. Так что слушать тут надо, а не читать.

>>127535241 (OP)
Бродский, Мандельштам и Цветаева.

>>127544891
Отчасти согласен, эффект от них втройне сильнее после аудио-ознакомления. В моём случае это были «Помни Имя Своё».

>>127544794
Не обижайся, анон, но хреново. Техники тут ноль, нового ничего не сказано, лексика архаичная до неприличия.

>>127535241 (OP)
Обожаю Маяковского. Нравятся стихи и как личность тоже.
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?

Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие нажраться лучше как,-
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика?..

Если он приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!

Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре … буду
подавать ананасную воду!

>>127545075
Всё нормально, до меня это где-то год назад и донесли, оттого с поэзией я завязал.

>>127545094
А на дваче ты кого стесняешься, что слово "блядь" точечками прикрыл?

>>127545094

Может быть, нарочно я
в человечьем месИве
лицом никого не новей.
Я,
может быть,
самый красивый
из всех твоих сыновей.

Дай им,
заплесневшим в радости,
скорой смерти времени,
чтоб стали дети, должные подрасти,
мальчики - отцы,
девочки - забеременели.

И новым рожденным дай обрасти
пытливой сединой волхвов,
и придут они -
и будут детей крестить
именами моих стихов.

Я, воспевающий машину и Англию,
может быть, просто,
в самом обыкновенном Евангелии
тринадцатый апостол.

И когда мой голос
похабно ухает -
от часа к часу,
целые сутки,
может быть, Иисус Христос нюхает
моей души незабудки.
(с) Маяковский

>>127545194
Никого. С сайта копировал же.

>>127545145
Зря, к слову. Кто знает, может, вышло бы что-то стоящее. В конце концов, все начинали с чего-то похожего. Скиллы оттачиваются опытом в первую очередь, врождённый талант — это максимум десять процентов поэзии.

>>127545254
Хуйня какая-та.

>>127545254

Я люблю смотреть, как умирают дети.
Вы прибоя смеха
мглистый вал заметили
за тоски хоботом?
А я — в читальне улиц
— так часто перелистывал гроба том.
Полночь промокшими пальцами
щупала меня и забитый забор,
и с каплями ливня на лысине купола
скакал сумасшедший собор.
Я вижу, Христос из иконы бежал,
хитона оветренный край целовала, плача, слякоть.
Кричу кирпичу,
слов исступленных вонзаю кинжал
в неба распухшего мякоть:
«Солнце! Отец мой! Сжалься хоть ты и не мучай!
Это тобою пролитая кровь моя льется дорогою дольней.
Это душа моя клочьями порванной тучи в выжженном небе
на ржавом кресте колокольни!
Время!
Хоть ты, хромой богомаз,
лик намалюй мой в божницу уродца века!
Я одинок,
как последний глаз у идущего к слепым человека!»

>>127545075
Может, он и хотел с такой лексикой. Обкололся соответствующей поэзией и родилось под впечатлением.

>>127545638
Так частенько бывает, знаю. Но дело в том, что это как правило только вредит поэту, потому что устаревшей лексикой в совершенстве он не владеет. И в итоге не выходит ни годной стилизации, ни чего-то современного, а так, ни рыба, ни мясо.

Мое.


дрожа, к тому же весь вспотел
отрезал кротко первой руку
любого шелеста и звука
хватало нервов сжать предел

та кровь, расцветшая в пещере
была, как героин для доз
змеей введя меня в гипноз
велела пить в огромной мере

я был вампир, я был, как скот
блаженство дернуло личину
зверьем стонал на всю долину
и эхом наполнялся грот

те пальцы целовал в засос
пока не смел коснуться дальше
оргазм пришел без всякой фальши
и пот струился из волос

обмыв сокровище в губах ручья
прикрыл его кислятиной рубахи
шатаясь подошел к моей, моей! дурахе
судьба ее моя, а ведь была ж ничья

разделавшись с ногами в бреде
себе я виделся, то маньяком
то робким юношей, страдающим тайком
больной был взор - то взор к победе

последняя рука летит долой
рассудок боле не цепляется к деталям
теперь фигуры абрис идеален
на камень падаю, ловя покой.

>>127535241 (OP)
А что, мне нравится. Не форма, конечно, с формой надо работать, но видно, что тут можно работать, а не сразу выкинуть в мусор.

>>127535241 (OP)
Говнище блядское мои глаза мозолит,
Залупой конскою щекочет ветром нос.
То на харкаче мне Пьеро свой текст пердолит.
Каков чмырдяй, вонючка и обсос!

>>127546035
(((:

>>127546234
))):

Как иногда в сплетенье неодетой
листвою чащи проникает плеск
весны в разливе утра, — так и это
лицо свободно пропускает блеск

стихов, сражающих нас беспощадно;
ведь всё ещё не знает тени взгляд,
и для венца ещё виски прохладны,
и из его бровей ещё восстанет сад

высокоствольных роз лишь много позже,
и пустит в одиночку лепестки,
чтоб рта его коснулись первой дрожи,

пока ещё недвижного, но с гибкой,
по каплям отпивающей улыбкой
струящегося пения глотки.

>>127546234
>Залупой конскою щекочет ветром нос
Вот видишь, ты не можешь даже верно предложение составить. ОП хотя бы смог, хоть ему и стоит поправить свои кривые идиомы.

Товарищи поэты.
Тема - поляки/школьники заблудились в болоте и не знаю, как выбраться.
Ебашьте. Или нет.

Вдруг сходство город потерял с приманкой,
что ловит день, чуть всплывший над водой.
Стеклянные палаццо спозаранку
едва звенят. С садов вниз головой

толпой марионеток свисло лето,
убитое внезапно наповал.
И лишь лесов могучие скелеты
рождают волю: слово генерал

морей решился увеличить вдвое
перед рассветом свой галерный флот,
чтоб свежесть утра пропитать смолою

под взмахи весел спущенной армады —
нарядом флагов убранной громады —
фатальным ветром движимой вперёд.

>>127546653
Я знаю, что там "ветер" должен быть, но на слух хуже ложится.

1-ое
Возникнув из сумерек в жизни моей,
Развеяла страшных театр теней,
Терзавших и мучивших день ото дня
И тело,и душу,и в целом меня,
Спасительным светом пришла ты ко мне,
Но как я боюсь оказаться во сне!
Вдруг всё это - ложь,всего лишь мираж,
И сердца несчастного сладкая блажь?
Но нет, всё не может иллюзией быть!
Тебя не могу я уже позабыть...
2-ое
Нежное имя твоё
Не осмелюсь я больше сказать-
-Терзает мне душу оно.
Я любовь не хочу отпускать,
Но придётся. Так надо,прости.
Не унять мне уже эту боль,
Лишь страдания мне суждены.
Не избавит от них алкоголь,
И лишь в мертвенном свете луны
Я найду свой вечный покой.
Только смерть избавит меня от агонии этой и слёз,
А ты счастливо дальше живи
и не думай об этом всерьёз...
Ты снизошла с небес ко мне,
Как будто я в прекрасном сне.
В душе моей,там в глубине,
Уже пылает все в огне.
Я думал чувства все мертвы,
Но тут с небес явилась ты
И осветила жизнь мою.
Алиса, я тебя люблю!
3-е
Твои глаза,ты мне поверь,
Сияют ярче всех огней,
И этот яркий тёплый свет,
Не опалит меня,нет, нет.
Он разожжёт огонь души,
Который так давно угас.
И лишь тебя узрев в дали,
Услышал я призывный глас,
Он говорил слова любви,
И я их быстро записал.
И вот читаешь ты стихи,
Так глас тот всё же не соврал,
Любовь во мне воскресла вновь,
К тебе, прекрасная моя,
И запульсировала кровь,
Лишь я подумал про тебя.
вот рейтаните что ли

>>127547077
Ой сейчас обоссут.

Товарищи поэты, напишите поздравление для моей тян. Её Даша зовут, если хотите конечно.

>>127547077
>вновь
>кровь
Дальше не читал.
На самом деле читал и всё остальное ненамного лучше. Там ещё и шедевральные созвучия вроде "моя-тебя", "ты-мертвы" и так далее. Со слогом, тематикой, образностью и всем прочим тоже бо-о-о-ольшие проблемы

Ее ногтей ожив, что ожил из пароса,
Тревога, дней порог, маяк — лампадофор,
И вечеровых снов, что преломили косы
Воскрылий Феникса не много ль для амфор

На аналоях зал, пустующих с тех пор,
Как отзвяцал кимвал напрасного вопроса,
И Стиксом пролиты последних плачей росы —
Гордыне мастера неправедный укор?!

Но окон около на ниве златосбора,
Где встал единорог из опаленных роз,
Погребена она — по воле ли узора? —

Единая от никс: оникс ее убора
Был замкнут рамою забвенья, чтобы скоро
Арктический септет сверканьями возрос.

>>127545914
Хотелось бы тоже одной-двух строк критики. Писал просто так, под настроение, но показалось после сносным.

>>127546871
Специально для тебя

Стоглавая разнузданная Польша
Тебе ли говорить о трясине флотилий ?
Послушайте, Гитлер знает больше.
Родители в детстве и его колотили

Во всей Италии приятнейший, умнейший,
Любезный Ариост немножечко охрип.
Он наслаждается перечисленьем рыб
И перчит все моря нелепицею злейшей.

И, словно музыкант на десяти цимбалах,
Не уставая рвать повествованья нить,
Ведет туда-сюда, не зная сам, как быть,
Запутанный рассказ о рыцарских скандалах.

На языке цикад пленительная смесь
Из грусти пушкинской и средиземной спеси —
Он завирается, с Орландом куролеся,
И содрогается, преображаясь весь.

И морю говорит: шуми без всяких дум,
И деве на скале: лежи без покрывала...
Рассказывай еще — тебя нам слишком мало,
Покуда в жилах кровь, в ушах покуда шум.

О город ящериц, в котором нет души, —
Когда бы чаще ты таких мужей рожала,
Феррара черствая! Который раз сначала,
Покуда в жилах кровь, рассказывай, спеши!

В Европе холодно. В Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея,
А он вельможится все лучше, все хитрее
И улыбается в крылатое окно —

Ягненку на горе, монаху на осляти,
Солдатам герцога, юродивым слегка
От винопития, чумы и чеснока,
И в сетке синих мух уснувшему дитяти.

А я люблю его неистовый досуг —
Язык бессмысленный, язык солено-сладкий
И звуков стакнутьгх прелестные двойчатки...
Боюсь раскрыть ножом двустворчатый жемчуг.

Любезный Ариост, быть может, век пройдет —
В одно широкое и братское лазорье
Сольем твою лазурь и наше черноморье.
И мы бывали там. И мы там пили мед.

Захороненный храм где хлещет из дверей
Искрясь рубинами одна вода гнилая
Канава сточная охрипшего от лая
Анубиса чью пасть спалили до ноздрей

На газовый рожок у новых алтарей
Налипло все о чем молва судачит злая
Там щель распутную бессмертием пылая
Целует красный рот бессонных фонарей

Каким венкам каким безлиственным шпалерам
Дано благословить прославленный Бодлером
Ненужный монолит чью дрожь не утаят

Огни поддельных солнц у мраморного края
Присела Тень разлив заступнический яд
Его вдыхаем мы живя и умирая

НАВАЖДЕНИЕ

Великие леса, вы страшны, как соборы!
Ваш вой — органа рев; и отзвуком звенит
В покоях траурных, где дряхлых хрипов хоры, —
В отверженных сердцах — плач ваших панихид.

Будь проклят, Океан! Твой бунт, твои восстанья
Мой дух в себе обрел! И горький смех людей,
Поруганных людей, смех боли и рыданья
В безмерном слышится мне хохоте морей.

Тебя бы я любил, о, Ночь! Без звезд горящих,
Чей свет мне говорит знакомым языком! —
Затем, что пустоты и тьмы ищу кругом.

Но даже мрак — шатер, где меж холстов висящих
Живут, являясь мне бесчисленной толпой,
Родные существа, утраченные мной.

>>127547180
Я попорбую, только я под травой и сналчла курить.

>>127547889
Как смочь так же? Кто автор?

Антология русской поэзии
Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!

Коли спорить, так уж смело,
Коль карать, так уж за дело,
Коль простить, так всей душой,
Коли пир, так пир горой!

>>127535241 (OP)
Быть может, я не так живу,
Как нужно жить в разумном веке?
Молюсь иному божеству,
Ищу святое в человеке

Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны.

Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.

Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.
Из-за облака сирена
Ножку выставила вниз,
Людоед у джентльмена
Неприличное отгрыз.
Все смешалось в общем танце,
И летят во сне концы
Гамадрилы и британцы,
Ведьмы, блохи, мертвецы.

Кандидат былых столетий,
Полководец новых лет,
Разум мой! Уродцы эти -
Только вымысел и бред.
Только вымысел, мечтанье,
Сонной мысли колыханье,
Безутешное страданье,-
То, чего на свете нет.

Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой -
Полузвери, полубоги -
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.

Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты!

Чуть заря на склоне горном
Оркестровою грозой
Прогремит над бирюзой
Вслед за звучным этим горном


На пути возникнет торном
Пастырь с чуткою лозой
И прозрачною слезой
Хлынет ключ в краю просторном

Не таков ли твой девиз
Одинокий мой
Водовед средневековый


Жить грядущим привести
Время к нимфе родниковой
И от савана спасти

Очень хотелось бы писать. Вроде есть какой-то талант, вдохновение даже, но не понимаю. Как писать? Есть какие-то правила, что нужно прочитать/знать чтобы писать хорошие стихи? Чего не надо делать? Реквестирую советы.

ЛЕЖУ В ПОСТЕЛИ
В ЖОПЕ ХУЙ
ДРОЖИТ ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

>>127548152
На глаголы не рифмуй главное, и Б-г даст

>>127548022
Шарль Бодлер, наше всё у французов. Чтобы смочь так же, нужно упороть всю поэзию, написанную за последние лет пятьдесят, разобрать по кусочкам, усвоить, выделить плюсы и минусы, а потом нахер отказаться от этого и сделать по-своему.

>>127548325
Уже знаю. Это так убого звучит во всяких треков Васянов-рэперов.

Мыслить глобально, думать конкретно,
Быть аккуратным, следить за словами,
Просчитывать действия до миллиметра
И согласовывать с вами.
В 9- на месте, график и планы,
макеты на подпись, счёта и расчётки
воронки продаж и диаграммы,
Вечером дома-твёрдо и чётко.
Слоганы, акции, разные скидки,
в 12 обед-по расписанью.
Сделать отчёт, просчитать все убытки
и отнести на согласованье.
Прайсы, подрядчики, плата наличкой
или же в банк на счёт респондента.
Фирма-подрядчик, названье в кавычках
и прочие контр агенты.
Знаете, что? Да пошли вы все в жопу!
Планы,порядки возьмите с собой
ваши задачи и ваша работа
общего не имеют со мной

>>127548371
Как же мне нравится его слог.

>>127548152
Избегай банальностей, это главное. Но для того, чтобы понять, что в поэзии банально, а что — нет, её нужно основательно так почитать. Ну и технику задрачивай, без неё никуда. Даже если ты верлибры и версэ ваять собираешься — пиши сонеты и прочее окаменевшее говно мамонта, оно нехило развивает скиллы.

>>127546950
На хуй твой хуже ложится.

>>127548522
Ну так читни (если ещё не читал) Цветы Зла, очень мощная книга. В своё время она изменила моё представление о поэзии.

За горизонт безвестных Индий
Уплыть с мечтой о чудесах
И мыс Столетий в фордевинде
Пройти на полных парусах!


Так над волной полиловелой
Под скрип расшатанных снастей
Ныряла вместе с каравеллой
Пророчица благих вестей,


Неумолкающая птица,
Но курс был выверен и тверд,
Алмазам тщетным не светиться
Сквозь ночь, отчаянье и норд,


А песнь плыла в безбрежном гаме
К лукавому Васко де Гаме.

>>127548680
Спасибо за рекомендацию, прочту.

>>127547430
Тут нечего критиковать, слишком плохо. Бессодержательно и по форме говно тоже. Поэтому никто и не пишет.

Экзистенциальная поэзия собственного сочинения.

А в моей уборной
Происходит вторник
Ничего нового
Полон мир хуёвого
Существую
В хуй не дую

Тяжелых облаков серей
Слои базальта или лавы
Безмолвья рабские расплавы
Над усыпальницей морей


Ты рассказала бы (согрей
Тебя, о пена, бронза славы)
Как вздыбил шторм тысячеглавый
Обломки обнаженных рей


Или утратой бесполезной
Над жадной помутневшей бездной
Расплылись волосы когда


Насытясь жертвою смиренной
Сомкнулась темная вода
Над утонувшею сиреной

ГОЛОВА ФАВНА

Среди листвы зелено-золотой,
Листвы, чей контур зыбок и где спящий
Скрыт поцелуй, - там быстрый и живой
Фавн, разорвавший вдруг узоры чащи,

Мелькает, и видны глаза и рот,
Цветы грызет он белыми зубами,
Сорвался смех с пурпурных губ, и вот
Слышны его раскаты за ветвями.

Когда же фавн, как белка, убежал,
На листьях оставался смех дрожащий,
И, снегирем напуган, чуть дрожал
Зеленый поцелуй безмолвной чащи.

СИДЯЩИЕ

Черны от папиллом, корявые, с кругами
Зелеными у глаз, с фалангами в узлах,
С затылками, где злость топорщится буграми
И расцветает, как проказа на стенах,

Они в припадочном соитии привили
К скелетам стульев свой немыслимый каркас;
С брусками дерева сплетаются в бессилье
Их ноги по утрам, и днем, и в поздний час.

Да, эти старики с сиденьями своими
Едины и в жару и в дни, когда их взгляд
На окна устремлен, где увядает иней, —
И дрожью жаб они мучительно дрожат.

Но милостивы к ним сиденья, чья солома
К телам костлявым их приучена давно;
Дух солнца прошлых лет вновь светится знакомо
В колосьях, что сплелись, отдав свое зерно.

И вот Сидящие, к зубам поджав колени
И барабаня по сидениям слегка,
Внимают грустным баркаролам, и в томленье
Качается, как на волнах, у них башка.

Не заставляйте их вставать! Крушенье это!
Подобно битому коту, они шипят,
Топорщатся штаны — о ярость без ответа! —
Наружу вылезя, ключицы заскрипят.

И вы услышите шагов их мерзкий шорох,
Удары лысин о дверные косяки,
И пуговицы их — зрачки, что в коридорах
Вопьются вам в глаза, спасаясь от тоски.

Когда ж назад они вернутся, взгляд их черный
Яд источать начнет, как взгляд побитых сук,
И пот вас прошибет, когда начнет упорно
Воронка страшная засасывать вас вдруг.

Упрятав кулаки под грязные манжеты,
Они припомнят тех, кто их заставил встать;
Под подбородком их, до вечера с рассвета,
Миндалин гроздья будут двигаться опять.

Когда же голову на локоть сон склоняет,
Тогда зачавшие сиденья снятся им
И стулья-малыши, чья прелесть обрамляет
Конторы важные присутствием своим.

Цветы чернильные укачивают спящих,
Пыльцу выплевывая в виде запятых
На этих стариков, как на горшке сидящих...
— И колос высохший щекочет член у них.

ПАРИЖСКАЯ ОРГИЯ

Мерзавцы, вот она! Спешите веселиться!
С перронов – на бульвар, где всё пожгла жара.
На западе легла священная столица,
В охотку варваров ласкавшая вчера.

Добро пожаловать сюда, в оплот порядка!
Вот площадь, вот бульвар – лазурный воздух чист,
И выгорела вся звездистая взрывчатка,
Которую вчера во тьму швырял бомбист!

Позавчерашний день опять восходит бодро,
Руины спрятаны за доски кое-как;
Вот – стадо рыжее для вас колышет бёдра.
Не церемоньтесь! Вам безумство – самый смак!

Так свора кобелей пустовку сучью лижет –
К притонам рвётесь вы, и мнится, всё вокруг
Орёт: воруй и жри! Тьма конвульсивно движет
Объятия свои. О, скопище пьянчуг,

Пей – до бесчувствия! Когда взойдет нагая
И сумасшедшая рассветная заря,
Вы будете ль сидеть, над рюмками рыгая,
Бездумно в белизну слепящую смотря?

Во здравье Женщины, чей зад многоэтажен!
Фонтан блевотины пусть брызжет до утра –
Любуйтесь! Прыгают, визжа, из дыр и скважин
Шуты, венерики, лакеи, шулера!

Сердца изгажены, и рты ничуть не чище –
Тем лучше! Гнусные распахивайте рты:
Не зря же по столам наставлено винище –
Да, победители слабы на животы.

Раздуйте же ноздрю на смрадные опивки;
Канаты жирных шей отравой увлажня!
Поднимет вас поэт за детские загривки
И твёрдо повелит: «Безумствуй, сволочня,

Во чрево Женщины трусливо рыла спрятав
И не напрасно спазм провидя впереди,
Когда вскричит она и вас, дегенератов,
Удавит в ярости на собственной груди.

Паяца, короля, придурка, лизоблюда
Столица изблюет: их тело и душа
Не впору и не впрок сей Королеве блуда –
С неё сойдете вы, сварливая парша!

Когда ж вы скорчитесь в грязи, давясь от страха,
Скуля о всех деньгах, что взять назад нельзя,
Над вами рыжая, грудастая деваха
Восстанет, кулаком чудовищным грозя!»

Когда же было так, что в грозный танец братьев,
Столица, ты звала, бросаясь на ножи,
Когда же пала ты, не до конца утратив
В зрачках те дни весны, что до сих пор свежи,

Столица скорбная, – почти что город мёртвый, –
Подъемлешь голову – ценой каких трудов!
Открыты все врата, и в них уставлен взор твой,
Благословимый тьмой твоих былых годов.

Но вновь магнитный ток ты чуешь, в каждом нерве,
И, в жизнь ужасную вступая, видишь ты,
Как извиваются синеющие черви
И тянутся к любви остылые персты.

Пускай! Венозный ток спастических извилин
Беды не причинит дыханью твоему –
Так злато горних звёзд кровососущий филин
В глазах кариатид не погрузит во тьму.

Пусть потоптал тебя насильник – жребий страшен,
Пусть знаем, что теперь нигде на свете нет
Такого гноища среди зелёных пашен, –
«О, как прекрасна ты!» – тебе речёт поэт.

Поэзия к тебе сойдёт средь ураганов,
Движенье сил живых подымет вновь тебя –
Избранница, восстань и смерть отринь, воспрянув,
На горне смолкнувшем побудку вострубя!

Поэт поднимется и в памяти нашарит
Рыданья каторги и городского дна –
Он женщин, как бичом, лучом любви ошпарит
Под канонадой строф, – держись тогда, шпана!

Всё стало на места: вернулась жизнь былая,
Бордели прежние, и в них былой экстаз –
И, меж кровавых стен горячечно пылая,
В зловещей синеве шипит светильный газ.

ВОРОНЫ

В гнетущий холод, в непогоду,
Когда в селениях вокруг
Молитвы умолкает звук,
Господь, на скорбную природу,
На эту тишину и глушь
Ты с неба воронов обрушь.

Войска, чьи гнезда ветер хлещет,
Войска, чей крик печально-строг,
Вы над крестами у дорог,
Над желтизною рек зловещих,
Над рвами, где таится ночь,
Слетайтесь! Разлетайтесь прочь!

И над французскими полями,
Где мертвецы хранят покой,
Кружитесь зимнею порой,
Чтоб жгла нас память, словно пламя.
О крик тревожный черных стай,
Наш долг забыть нам не давай!

Но майских птиц с их чистым пеньем
Печалью не вспугни своей:
Оставь их тем, кто средь полей
Навеки нашим пораженьем,
Не знающим грядущих дней,
Прикован к немоте корней.

Я видел озеро, стоявшее отвесно, —
С разрезанною розой в колесе
Играли рыбы, дом построив пресный.
Леса и лев боролись в челноке.

Глазели внутрь трех лающих порталов
Недуги — недруги других невскрытых дуг.
Фиалковый пролет газель перебежала,
И башнями скала вздохнула вдруг, —

И, влагой напоен, восстал песчаник честный,
И средь ремесленного города-сверчка
Мальчишка-океан встает из речки пресной
И чашками воды швыряет в облака.

>>127548581
Как задрачивать технику? Что это и для чего?

>>127547180
птицы утром запивают
ночь, растолченную в лете
и с ветвей тела снимают
ищут, где асфальт нагретей

так и ты, родная даша
пташкой юркой на постеле
веселишь меня, и наша
зацветет любовь сильнее.

>>127535241 (OP)
Бодлер.
/thread

Брезент треснул и дал течь.
Все животные, которых я поймал,
Стали моими питомцами.
Я живу на траве
Среди брызг с потолка.
Это ничего - кушать рыб,
'Потому что у них нет чувств.

>>127535241 (OP)
Лаэртского люблю напримерю

>>127549751
Проиграл. Неплохо, хотяб забавно.

>>127549966
Кобейн?

>>127549712
Ну в первую очередь это чисто визуальные элементы. Ритмика, метр, рифмовка, всякие там аллитерации, ассонансы, консонансы, диссонансы и прочие анальные художественные приёмы. Не стесняйся это прорабатывать. Напиши стихотворение из сорока строк на одну рифму, напиши стихотворение со словами на одну букву, напиши то, напиши сё... Эти полученные тексты могут быть говном, но старайся отточить именно приёмы, чтобы потом, при написании труЪ-стихотворений ты умел их аккуратно и красиво ввернуть.

Выдрачивай стиль. Пиши стилизации. Под Пушкина, под Маяковского, хоть под Летова — старайся повторить элементы их поэзии, потому что любой уникальный стиль состоит из крупиц чего-то чужого. Но отделяй стилизации от своего творчества, а то превратишься в подражателя.

Как разберёшься со стилем и сопутствующими заморочками — экспериментируй. Не стесняйся писать разные вещи на разные темы, ищи новые, небанальные слова, какие-то свежие образы, способы оформления текста.

>>127535241 (OP)
Ты что нибудь слышал о стихотворных размерах, даун?

Прославим, братья, сумерки свободы —
Великий сумеречный год.
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенет.
Восходишь ты в глухие годы,
О солнце, судия, народ!

Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берет.
Прославим власти сумрачное бремя,
Ее невыносимый гнет.
B ком сердце есть, тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идет.

Мы в легионы боевые
Связали ласточек, — и вот
Не видно солнца, вся стихия
Щебечет, движется, живет;
Сквозь сети — сумерки густые —
Не видно солнца и земля плывет.

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи,
Как плугом, океан деля.
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.

>>127550284
Огромное спасибо. Буду следовать твоим советам.

>>127550490
У тебя вообще как с уровнем прошаренности? Кого читал, кого котируешь, кого видишь примерном для подражения? Как у тебя с матчастью, ямб от хорея отличаешь хотя бы? Исходя из этого стоит намечать себе курс.

Ты молчишь мне в глаза
Я устал рисовать
На закате наши тени издают голоса
Звездопадом уйдя
Нас так мало, хотя
Я бежал за твоим запахом
Как в новый сентябрь

Оставалось лишь дышать
Как цена за лишний шаг
Ты почти не снишься, знай
И ты превратишься в рану

Ты не знала я тону
И не стала сигануть
Прямо с края и лететь
Где сценарий

И ты захочешь вернуться туда, где мы лгали
Ты и гордыня не стали врагами
Ты в чертовой бездне
Я в поднебесье
Все по местам и чья роль бесполезней?

Моя любовь — палящий полдень Явы,
Как сон разлит смертельный аромат,
Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,
Здесь по стволам свиваются удавы.

И ты вошла в неумолимый сад
Для отдыха, для сладостной забавы?
Цветы дрожат, сильнее дышат травы,
Чарует всё, всё выдыхает яд.

Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, —
Играть, блуждать, в венках из орхидей,
Тела сплетать, как пара жадных змей!

День проскользнет. Глаза твои смежатся.
То будет смерть. — И саваном лиан
Я обовью твой неподвижный стан.

ДО ВСЕГО ЭТОГО БЫЛА ЗИМА

В занавесках кружевных
Воронье.
Ужас стужи уж и в них
Заранен.

Это кружится октябрь,
Это жуть
Подобралась на когтях
К этажу.

Что ни просьба, что ни стон,
То, кряхтя,
Заступаются шестом
За октябрь.

Ветер за руки схватив,
Дерева
Гонят лестницей с квартир
По дрова.

Снег все гуще, и с колен —
В магазин
С восклицаньем: «Сколько лет,
Сколько зим!»

Сколько раз он рыт и бит,
Сколько им
Сыпан зимами с копыт
Кокаин!

Мокрой солью с облаков
И с удил
Боль, как пятна с башлыков,
Выводил.

>>127550403

Ямбы, хореи и прочие дефибриляторы сковывают, акцент на ритм

ИМПРОВИЗАЦИЯ

Я клавишей стаю кормил с руки
Под хлопанье крыльев, плеск и клекот.
Я вытянул руки, я встал на носки,
Рукав завернулся, ночь терлась о локоть.

И было темно. И это был пруд
И волны. — И птиц из породы люблю вас,
Казалось, скорей умертвят, чем умрут
Крикливые, черные, крепкие клювы.

И это был пруд. И было темно.
Пылали кубышки с полуночным дегтем.
И было волною обглодано дно
У лодки. И грызлися птицы у локтя.

И ночь полоскалась в гортанях запруд,
Казалось, покамест птенец не накормлен,
И самки скорей умертвят, чем умрут
Рулады в крикливом, искривленном горле.

БОЛЕЗНИ ЗЕМЛИ

О, еще! Раздастся ль только хохот
Перламутром, Иматрой бацилл,
Мокрым гулом, тьмой стафилококков,
И блеснут при молниях резцы,

Так — шабаш! Нешаткие титаны
Захлебнутся в черных сводах дня.
Тени стянет трепетом tetanus,
И медянок запылит столбняк.

Вот и ливень. Блеск водобоязни,
Вихрь, обрывки бешеной слюны.
Но откуда? С тучи, с поля, с Клязьмы
Или с сардонической сосны?

Чьи стихи настолько нашумели,
Что и гром их болью изумлен?
Надо быть в бреду по меньшей мере,
Чтобы дать согласье быть землей.

>>127541427
Ебанулся? Это ж Пушкин

ЕЩЁ ПЕТЕРБУРГ

В ушах обрывки тёплого бала,
а с севера — снега седей —
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.

Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.

>>127551225
А, так ты очередной рэпчер? Тогда вопрос исчерпан.

Как Млечный Путь, любовь твоя
Во мне мерцает влагой звездной,
В зеркальных снах над водной бездной
Алмазность пытки затая.

Ты слезный свет во тьме железной,
Ты горький звездный сок. А я —
Я — помутневшие края
Зари слепой и бесполезной.

И жаль мне ночи… Оттого ль,
Что вечных звёзд родная боль
Нам новой смертью сердце скрепит?

Как синий лёд мой день… Смотри!
И меркнет звёзд алмазный трепет
В безбольном холоде зари.

>>127550744
>ямб от хорея отличаешь
Конечно, это третий класс.
>Кого читал, кого котируешь, кого видишь примерном для подражения?
Не сказал бы что прошарен. Пушкин, Есенин, Маяковский, Лермонтов, Блок, Тютчев, Бродский. Не все стихи у них читал, но достаточно много. По самым известным прошёлся.

Маргинал? Ты манерный фигляр
Постмодерн? Бодрийар? Я кладу хер, как Приап
Он для твоей благоверной как кляп
Ты не гремлин, как я, тут инферно, ты тленный, как тля
Ведь я – рэп-патриарх, репатриант
Чей ареал, от СПБ до UK, где меридиан
Эмигрант, как эльфы Белерианда, с нетa в реал
Ты не ретро, как пин-ап, а плюсквамперфект, старина
Григорианский на стене календарь – не вариант
Времени мало, мой рэп – Грей Дориан, твой – мемориал

>>127551700
>Конечно, это третий класс.
Ну третий-то третий, но всякие кадры нынче попадаются, вот я и уточнил.

>Пушкин, Есенин, Маяковский, Лермонтов, Блок, Тютчев, Бродский.
Хаотичный довольно список, если честно, да и имена в основном бросовые. Это не значит, что они плохие, просто зачастую куча всего интересного лежит на глубине. Очень важно осознавать литературу как движение, понимать, чем один -изм от другого отличается, приёмы одного поэта — от другого. Просто для понимания.

Тебя в каких-нибудь блядских соцсетях нет? Мог бы подробнее пояснить на примерах, если интересно, а то неудобно на двощах

>>127552236
А в чём сложность писать тут?

>>127552464
Ну это уже мои личные заморочки. В принципе, если есть вопросы, то могу попробовать и так ответить

ФУГА СМЕРТИ

Черная влага истоков мы пьем ее на ночь
мы пьем ее в полдень и утром мы пьем ее ночью
мы пьем ее пьем
мы в небе могилу копаем там нет тесноты
В доме живет человек он змей приручает он пишет
он пишет в Германию письма
волос твоих золото Гретхен
он пишет спускается вниз загораются звезды
он псов созывает свистком
свистком созывает жидов копайте могилу в земле
кричит нам сыграйте спляшите

Черная влага истоков мы пьем тебя ночью
мы пьем тебя утром и в полдень мы пьем тебя на ночь мы пьем тебя пьем
В доме живет человек он змей приручает он пишет
он пишет в Германию письма
волос твоих золото Гретхен
Волос твоих пепел Рахиль
мы в небе копаем могилу там нет тесноты
Он рявкает ройте поглубже лентяи
живее сыграйте и спойте
он гладит рукой пистолет глаза у него голубые
поглубже лопату живее сыграйте веселенький марш

Черная влага истоков мы пьем тебя ночью
мы пьем тебя в полдень и утром
мы пьем тебя на ночь мы пьем тебя пьем
в доме живет человек волос твоих золото Гретхен
волос твоих пепел Рахиль он змей приручает

Кричит понежнее про смерть
а смерть это старый немецкий маэстро
кричит скрипачи попечальней
и ввысь воспаряйте смелей
там в небе могилы готовы там нет тесноты

Черная влага истоков мы пьем тебя ночью
мы пьем тебя смерть
это старый немецкий маэстро
мы пьем тебя на ночь и утром мы пьем тебя пьем
смерть это старый немецкий маэстро
глаза голубые небес
он пулей тебя настигает без промаха бьет
в доме живет человек волос твоих золото Гретхен
он свору спускает на нас
он дарит нам в небе могилу
он змей приручает мечтая
а смерть это старый немецкий маэстро
волос твоих золото Гретхен
волос твоих пепел Рахиль

ТЦИНЦУНЦАН

Возьми сухарика,
Смотри туманнее
И в шаге Тарика
Мне будь Испания.
А Тцинцунцан, где вьются колибри,
Тщательно выбрей.
И телом осиным
К вечерним осинам,
Скользя, плыви заново
Сквозь эти кусты.
В потопе крысином
Княжна Тараканова —
Али Эмэтэ —
Для взоров толпы.

>>127552603
Незнаю даже что спросить. Просто хочу информации.

КОНЕЦ СВЕТА

У бюргера сдувает котелок,
Повсюду вопли в воздухе плывут.
Сорвавшись, трубочисты с крыш ползут.
На берег — пишут — движется поток.

Там буря, скачет дикая вода
Об землю, толщу дамбы сокрушая.
Столпились люди, насморком страдая.
Летят с мостов железных поезда.

>>127552826
Тогда забудь о поэзии. У поэта всегда больше вопросов, его стихи — один большой вопрос бытию, на которое он посягнул словом.

В роднике твоих глаз
Океан безумия плещется.
Глубь его не охватишь за раз,
Лишь корабль вдали мне мерещится.

В роднике твоих глаз
Обещания хранит мука.
В пучину сердце бросить - приказ.
Мы расстаемся в объятьях друг друга.

В роднике твоих глаз
Рыбак ставит сети.
Море пути все раскроет для нас.
В лачуге со скрипом ломаются клети.

Сюда заходя, одеянье свое оставляю,
Теряюсь во тьме, сам себя растворяю.
Крыльев металл по коже бьет, как издевка.
В роднике твоих глаз
И виселица, и висельник, и веревка.

>>127553252
Вопросов у меня очень много, но лично к тебе нет.

>>127552826
Ну тогда почитай поэтов русских для начала поподробнее. Державин, Жуковский, Баратынский (особенно Баратынский), всяких там Дельвигов с Кюхельбекерами можно навернуть. Некрасов ненавижу его, но ознакомиться стоит, даже если не понравится. Фет, Соловьёв-старший, Фофанов, Надсон, Апухтин. Гиппиус, Коневской, Брюсов, Бальмонт. Белый, Вячеслав Иванов. Гумилёв, Нарбут, Зенкевич, Мандельштам. Хлебников, Шершеневич, Каменский, Кручёных, Гнедов, Северянин. Пастернак, Асеев, Третьяков, Мариенгоф.

Слегка сумбурный список, но для начала хватит, наверное

Ножичком, ножичком острым
Продырявь кожицу и встань
Рано утром. — и рост твой
Уменьшится. Герань
На окне побелеет.

Ножичком, ножичком острым
Медленно пробуравь
Кожицу и рост твой
Уменьшится. Лампу заправь.
Герань зазеленеет.

Ножичком, ножичком острым
Пробуравь кровь, жир, кость.
Мускул, — и рост твой
Уменьшится. Придет гость
Непрошеный. Герань омертвеет.

>>127553433
Ещё раз благодарю.

Мне невозможно быть собой,
Мне хочется сойти с ума,
Когда с беременной женой
Идет безрукий в синема.

Мне лиру ангел подает,
Мне мир прозрачен, как стекло,
А он сейчас разинет рот
Пред идиотствами Шарло.

За что свой незаметный век
Влачит в неравенстве таком
Беззлобный, смирный человек
С опустошенным рукавом?

Мне хочется сойти с ума,
Когда с беременной женой
Безрукий прочь из синема
Идет по улице домой.

Ремянный бич я достаю
С протяжным окриком тогда
И ангелов наотмашь бью,
И ангелы сквозь провода

Взлетают в городскую высь.
Так с венетийских площадей
Пугливо голуби неслись
От ног возлюбленной моей.

Тогда, прилично шляпу сняв,
К безрукому я подхожу,
Тихонько трогаю рукав
И речь такую завожу:

"Pardon, monsieur, когда в аду
За жизнь надменную мою
Я казнь достойную найду,
А вы с супругою в раю

Спокойно будете витать,
Юдоль земную созерцать,
Напевы дивные внимать,
Крылами белыми сиять,-

Тогда с прохладнейших высот
Мне сбросьте перышко одно:
Пускай снежинкой упадет
На грудь спаленную оно".

Стоит безрукий предо мной,
И улыбается слегка,
И удаляется с женой,
Не приподнявши котелка.

Синий вечер, тихий ветер
И (целуя руки эти)
В небе, розовом до края, —
Догорая, умирая...

В небе, розовом до муки, —
Плыли птицы или звезды
И (целуя эти руки)
Было рано или поздно —

В небе, розовом до края,
Тихо кануть в сумрак томный,
Ничего, как жизнь, не зная,
Ничего, как смерть, не помня.

Мне не нравится томность
Ваших скрещенных рук,
И спокойная скромность,
И стыдливый испуг.

Героиня романов Тургенева1,
Вы надменны, нежны и чисты,
В вас так много безбурно-осеннего
От аллеи, где кружат листы.

Никогда ничему не поверите,
Прежде чем не сочтете, не смерите,
Никогда, никуда не пойдете,
Коль на карте путей не найдете.

И вам чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчетной
Прямо в солнце пускает стрелу.

Когда ты сядешь на горшок,
Мечты моей царица,
Я жажду быть у милых ног,
Чтоб верить и молиться.

И после к мокрым волосам
Я прижимаю губы,
И кислый вкус, и все, что «там»,
Моим лобзаньям любы.

И ищет, ищет мой язык,
Как раздразнить желанья
Той, к чьим устам я весь приник,
Чьи знаю содроганья.

И ты дрожишь, и вот, и вот
Твои колени жмутся,
И – чувствую! – в мой влажный рот
Иные капли льются.

Валерий Брюсов

Сижу, освещаемый сверху,
Я в комнате круглой моей.
Смотрю в штукатурное небо
На солнце в шестнадцать свечей.

Кругом — освещенные тоже,
И стулья, и стол, и кровать.
Сижу — и в смущеньи не знаю,
Куда бы мне руки девать.

Морозные белые пальмы
На стеклах беззвучно цветут.
Часы с металлическим шумом
В жилетном кармане идут.

О, косная, нищая скудость
Безвыходной жизни моей!
Кому мне поведать, как жалко
Себя и всех этих вещей?

И я начинаю качаться,
Колени обнявши свои,
И вдруг начинаю стихами
С собой говорить в забытьи.

Бессвязные, страстные речи!
Нельзя в них понять ничего,
Но звуки правдивее смысла
И слово сильнее всего.

И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье мое,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвиё.

Я сам над собой вырастаю,
Над мертвым встаю бытием,
Стопами в подземное пламя,
В текучие звезды челом.

И вижу большими глазами —
Глазами, быть может, змеи,—
Как пению дикому внемлют
Несчастные вещи мои.

И в плавный, вращательный танец
Вся комната мерно идет,
И кто-то тяжелую лиру
Мне в руки сквозь ветер дает.

И нет штукатурного неба
И солнца в шестнадцать свечей:
На гладкие черные скалы
Стопы опирает — Орфей.

Когда мы спрячем за пазухи
ветрами избитые флаги
и молча сожжем у берега
последние корабли,
наш маленький барабанщик
уйдет за вечерним солнцем
и тонкой блестящей льдинкой
растает в желтой дали.
От горького пепелища,
от брошенных переулков,
где бьют дожди монотонно
по крышам, как по гробам,
от злой измены, что рыщет
в домах опустелых и гулких,
наш маленький барабанщик
уйдет, не сдав барабан.
Но есть утешенье - как будто
последний патрон в обойме,-
последняя горькая радость,
что каждый из нас был прав.
И вот потому над планетой
шагает наш барабанщик -
идет он, прямой и тонкий,
касаясь верхушек трав.

Он спит с утра, к нему сквозь толщу туч
Протягивает солнце — к рваным ранам –
В сей мёртвый лес кроваво-красный луч.
Роса блестит в кустарнике туманном.

Овеян лесом и людьми забыт,
Он спит, в лесу кричит спросонок птица,
И черви жрут его, пока он спит
И музыка ему в то время снится.

Как это сладко – удалиться в сны,
Распасться в прах, вдруг сделаться незрячим.
И спрятать в мир извечной тишины
То, что лишь по ночам мы в ложе прячем.

Уйти в мир мёртвых, в праздник без конца,
В их вечный пир, без цели и без края,
В покоях смерти, как внутри дворца
Все горести и страхи забывая.

Где струны лир, гонящие печаль,
Где тёмным пламенем пылает факел,
В высоких окнах луг, бегущий вдаль
К морским волнам, и где никто не плакал.

Он спит и улыбается во сне
Как спящий бог, а черви набухают
В открытых ранах и уже вполне
Наевшись, лоб его пересекают.

В овраг слетает белый мотылёк,
Случайный гость под вечер спящей чащи
И клонится, усевшись на цветок,
К развёрстой ране – полной кровью чаше.

Говно-влюблённый-поэт врывается в тред

Одинокий бездельник коротает неспешно дни.
Сон, еда, немного рутины – вот весь его уклад.
Так медленно гаснут и тлеют в глазах его огни,
Что даже, наверно, искрам заката был бы он рад.

Заглушены крики в руках пустоты.
Скорее, гляди! Ведь в нём отражаешься ты.

И проносятся мимо, играя, чужие судьбы.
Всех их узнаешь, но не факт, что довольна ты этим.
Вопят, извиваются, стонут сонливые будни.
Попытки о них позабыть умрут на рассвете.

Опять серый цикл, новый виток.
Какой в бесконечных хождениях прок?

Я понял проблему, приносит что серость:
Ты просто иная на общем пейзаже.
И в бешеном мире, где правит бал резвость,
Про отдых забудь, на минуту хоть даже.

Я понял проблему, но где же решенье,
Что вмиг устранит все пустые преграды?
Отставить тревоги, с дороги, сомненье!
Забудь, что бывают на сердце досады.

Вывернись наизнанку! Пускай рукоплещут любимцы
Дождливого неба, что Солнце давно позабыло.
Теперь тебя ждут и цари, и девицы,
Открыты дороги притворства столицы.
Желаешь, чтоб так оно было?

«Но разве так нужно?». Уместный вопрос небосводу.
«Какая в том польза?». И правда, ведь польза забыта.
Зачем перечёркивать годы стремления сходу,
Коль лучшая карта твоя ещё не раскрыта.

Бессмысленный спор, неудачный совет.
На глупый запрос только глупый ответ.

Зачем что-то делать, ведь нет тут причин для заботы
О мире из строчек, что ведают лживые лица.
Так к чёрту порочные мысли, чужие хлопоты.
Прощай, оборона. Не нужно нам Аустерлица.

Искусственный разум спросил: «Почему?».
Не трать этот миг, чтоб ответить ему.

Я понял проблему, иного пусть рода:
Не стоит тебе извращать свою личность.
И так ты близка к идеалам восхода,
Твой образ достойна воспеть поэтичность.

Сам создал проблему, её осознанье
Поможет любить тебя только сильнее.
А тихое ветреных птиц щебетанье
Мне жизненный стимул, что гонит быстрее.

Реальность, меняйся! Она для тебя обратится мечтою.
Пусть эти слова воплотятся и станут взаправду.
Ты лишь продолжай оставаться собою,
Тогда не пробить никакому застою
Ту веру в светлейшее завтра.

Сережка, не падай! Надо стоять.
Держись еще хоть немного!
Ты разве забыл, что на свете есть я
И наша одна дорога?

Сквозь тыщи галактик и черных дыр,
Сквозь огненный звон звездопадов,
Сквозь вражьи ряды и колючий дым
К тебе я прорвусь сквозь годы беды -
Ты только встань и не падай!

Дымятся дома, и ребята лежат
В пыли и угольной крошке,
Но как ты учил меня шпагу держать,
Ты разве забыл, Сережка?!

Пускай этот день от крови намок,
Пускай молчат барабаны,-
Ты только держись, ты не падай с ног!
Я дам тебе лучший на свете клинок,
Я сам щитом твоим стану.

ЗЕЛЕНЫЙ УЖАС

На город пал зеленых листьев снег,
И летняя метель ползет, как пламя.
Смотри, мы гибель видели во сне,
Всего вчера, и вот она над нами.

На лед асфальта, твердый навсегда,
Ложится день, невыразимо счастлив.
И медленно, как долгие года,
Проходят дни, солдаты синей власти.

Днесь наступила жаркая весна
На сердце мне до нестерпимой боли,
А я лежал водою полон сна,
Как хладный труп; раздавлен я, я болен.

Смотри, сияет кровообращенье
Меж облаков, по венам голубым,
И я вхожу в высокое общенье
С небесной жизнью, легкою, как дым.

Но мир в жару, учащен пульс мгновений,
И все часы болезненно спешат.
Мы сели только что в трамвай без направленья,
И вот уже конец, застава, ад.

Шипит апрельской флоры наважденье,
И пена бьет из горлышка стволов.
Весь мир раскрыт в весеннем нетерпеньи,
Как алые уста нагих цветов.

И каждый камень шевелится глухо,
На мостовой, как головы толпы,
И каждый лист полураскрыт, как ухо,
Чтоб взять последний наш словесный пыл.

Темнеет день, весна кипит в закате,
И музыкой больной зевает сад.
Там женщина на розовом плакате,
Смеясь, рукой указывает ад.

Восходит ночь, зеленый ужас счастья
Разлит во всем, и лунный яд кипит.
И мы уже, у музыки во власти
У грязного фонтана просим пить.

Люблю грозу, люблю берёзу -
дрожащая вот-вот блеснёт,
бегущий взапуски народ,
внезапные метаморфозы,
обрывки фраз, листвы и веток,
ещё не правленых заметок
на воздух вынесенный рой,
дворы с шумящей детворой
парадные, где жмётся девой
маратель безнадёжно-левый
еще не писанных холстов,
осколки около кустов –
следы вчерашних возлияний,
балконы, окна, куст герани,
потушенный с испуга свет.
Младенец – истинный поэт
с расплющенным у рамы носом
ещё ты мил и непричёсан
глядишь космато и темно,
ещё не всё тебе равно.

Голод мой, Анна, Анна,
Мчит на осле неустанно.

Уж если что я приемлю,
Так это лишь камни и землю.
Динь-динь-динь, есть будем скалы,
Воздух, уголь, металлы.

Голод, кружись! Приходи,
Голод великий!
И на поля приведи
Яд повилики.

Ешьте
Битых булыжников горы,
Старые камни собора,
Серых долин валуны
Ешьте в голодную пору.

Голод мой — воздух черный,
Синь, что рвется на части,
Все это — рези в желудке,
Это — мое несчастье.

Появилась листва, сверкая;
Плоть плодов стала мягче ваты.
Я на лоне полей собираю
Фиалки и листья салата.

Голод мой, Анна, Анна,
Мчит на осле неустанно.

>>127535241 (OP)
Вообще не особо люблю поэзию, но МаяковскийА вы могли бы? и Заболотский
Я воспитан природой суровой цепляют.
А вы могли бы?

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Я Маяковский, ёпта бля.
Сувал я хуй за щёку ОПа
Не просто так: прикола для.
ЖОПА!

С улиц гастроли Люце
были какой-то небылью,—
казалось, Москвы на блюдце
один только я небо лью.

Нынче кончал скликать
в грязь церквей и бань его я:
что он стоит в века,
званье свое вызванивая?

Разве шагнуть с холмов
трудно и выйти на поле,
если до губ полно
и слезы весь Кремль закапали?

Разве одной Москвой
желтой живем и ржавою?
Мы бы могли насквозь
небо пробить державою,

Разве Кремлю не стыд
руки скрестить великие?
Ну, так долой кресты!
Наша теперь религия!

>>127554081
Блять, с разметкой обосрался.

Он шел,
держась
за прутья перил,
сбивался
впотьмах
косоного.
Он шел
и орал
и материл
и в душу,
и в звезды,
и в бога.
Вошел -
и в комнате
водочный дух
от пьяной
перенагрузки,
назвал
мимоходом
"жидами"
двух
самых
отъявленных русских.
Прогромыхав
в ночной тишине,
встряхнув
семейное ложе,
миролюбивой
и тихой жене
скулу
на скулу перемножил.
В буфете
посуду
успев истолочь
(помериться
силами
не с кем!),
пошел
хлестать
любимую дочь
галстуком
пионерским.
Свою
мебелишку
затейливо спутав
в колонну
из стульев
и кресел,
коптилку-
лампадку
достав из-под спуда,
под матерь,
под божью
подвесил.
Со всей
обстановкой
в ударной вражде,
со страстью
льва холостого
сорвал
со стены
портреты вождей
и кстати
портрет Толстого.
Билет
профсоюзный
изодран в клочки,
ногою
бушующей
попран,
и в печку
с размаха
летят значки
Осавиахима
и МОПРа,
Уселся,
смирив
возбужденный дух, -
небитой
не явится личности ли?
Потом
свалился,
вымолвив:
"Ух,
проклятые черти,
вычистили!!!"

>>127535241 (OP)
ДУмал, что на ОП пике коньюктивит.

Оксюморона.

>>127554202
Маяковский, залогиньтесь.

>>127535241 (OP)
Вот его
https://youtu.be/ePmzhh-mj6Q

Сука, сука, блядь.
Умрите, пожалуйста.
Я устал от вас.
хайку

>>127554473
>Одеть на себя
Мда.

Вы все тупые пидорахи.
Убогий и никчёмный сброд:
Вы через слово шлёте нахуй,
А через три — ебёте в рот.

Говно, залупа, пенис, хер, давлка, хуй, блядина

закину здесь родные пять копеек
раз треда нет про ласковых котеек
про самолет, упавший на байкале
а может о терракте в вятском зале

не в гонке мне участвовать с поэтом
чьи строчки с вечностью поют дуэтом
но проржавевшую в грязи монету
я все же брошу как-то где-то.

>>127535241 (OP)
"Тебе, блять, если мои стихи не нравятся, ты выйди со мной ебать один на один, а не в треде этом меня хуесось"
-(с)Пушкин

>>127550143
Он

>>127554865
Чтототам, жопа, член, еблан, петух, мудила.

Били копыта,
Пели будто:
- Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
- Лошадь упала!
- Упала лошадь! -
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные...

Улица опрокинулась,
течет по-своему...

Подошел и вижу -
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти...

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
"Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте -
чего вы думаете, что вы сих плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь".
Может быть,
- старая -
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось -
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

>>127535241 (OP)
Расскажи мне, ведьмак, про отчаянный бой,
Как трехглавый дракон был повержен тобой.
Не ответил ведьмак, только сузил глаза
И безмолвно на север рукой указал.
А на севере жарко пылает костер.
В серой рясе монах к небу руки простер.
Крик сжигаемых стелется, души пьяня.
Сотни глоток раззявились в крике «Огня!»

Расскажи мне про меч и волшебный отвар,
Про магический жест и пророческий дар
Не ответил ведьмак, только губы сомкнул
И безмолвно на запад рукою махнул.
А на западе тесный еврейский квартал
Словно порох бездымный в ночи запылал.
Нет пощады несчастным – чужие они.
А вокруг сотни глоток кричали «Распни!»

Расскажи мне, ведьмак, про чертей-упырей,
Что таскают ночами невинных детей.
Не ответил ведьмак, только сузил зрачки,
И на юг указал мановеньем руки.
А на юге село грабит конный отряд.
Уж насилуют женщин, и хаты горят.
Молодому – стрелу, старика – рубануть,
А младенца подбросить и пикой проткнуть.


- В эти сказки о нечисти, - молвил ведьмак, -
Может искренне верить лишь полный дурак.
Чем страшней будет в них порождение тьмы,
Тем светлей и добрее покажемся мы.....

Рукоблуд, ссанина, очкоблядун, вагина

>>127535241 (OP)
Душа моя плачет: печальные стоны
И чистые слёзы славян,
И пепел священный сожжённой Арконы.
И кровью омытый Буян…

Но память – как книга:
Впечаталась в сердце тяжёлая поступь шагов.
Несёт крестоносцам легатов интрига
Лишь смерть, а не новых рабов.

Костров ритуальных святые уголья
Сглотнёт беспощадный пожар.
На прахе славянском готовит застолье
Король-людоед Вальдемар.

Над сломленным Дубом внимает злословью,
Под тенью паучьей креста,
В плащах белоснежных, забрызганных кровью,
Надменная челядь Христа.

Датчан вероломных, крестом подгоняя,
Глумится пузатый монах,
Детей не крещёных в кострище бросая,
Другим непокорным на страх.

Пируют монахи и грязные рясы
Балтийские треплют ветра.
Уродливой тенью их мерзкие плясы
Ложатся в сияньи костра.

Ни крика, ни стона, ни слов о пощаде
Лишь недругов пьяный разгул.
Аркона разрушена – в белых нарядах
Народ сном последним уснул…

Но дарит нам свет свой незримый Аркона,
И силы даёт нам Буян!
И в битве последней повергнет Дракона
Священная Вера Славян!

Владимир Маяковский

Не те
бляди,
что хлеба
ради
спереди
и сзади
дают нам
ебти,
Бог их прости!
А те бляди -
лгущие,
деньги
сосущие,
ебать
не дающие -
вот бляди
сущие,
мать их ети!

>>127555641
^Как раз читаю стих на эту тему^

Верните мне моё богатство,что вы годами забывали!
Верните мне родной язык,на который вы чихали!
Где светлый Коловрат стоит за Русь и бьёт её врага,
Я встану грудью рядом с ним,пусть я полягу,не беда!
Я хоть почувствую тот запах битвы,что в крови кипит!
Я буду чувствовать усталость,пусть боль и скорбь во мне царит,
Пусть мы ложимся бездыханны,пусть поле русское в крови.
У нас есть вера,вера в правду! Мы сыны своей земли!

Пламенем церквей меня согрей!

>>127556398
Однажды Дьявол,
Сатана Всесильный,
Раскрыв над миром дивные крыла,
Парил, окутан злобою обильной,
Верша свои недобрые дела.
И только он замыслил по Вселенной
Из черных дыр направить ураган,
Как вдруг увидел, на планете тленной
Рыдает белокурый мальчуган.
При виде слез несчастного ребенка
Смягчил Денница адские черты,
Мальчонка бедный всхлипывал так громко,
Что Князь к нему спустился с высоты.
- Я сам познал и муки, и страданья.
И горечь слез испить мне довелось,
И смерть друзей, и гибель Мирозданья,
Скажи, малыш, а что с тобой стряслось?
Ведь я - Бунтарь, Защитник Демократий,
Давал отпор эдемскому Врагу,
Стоят в Аду мои стальные рати,
Я есмь твой Бог! Тебе я помогу!
Ты голоден, а, может, кеды узки,
Скажи, какой бедою ты тесним?
И мальчик прошептал ему: "Я - русский..."
И Люцифер заплакал вместе с ним.

>>127556398
Ты хотел писать белым стихом?
У тебя не ямб, не хорей, не дактиль, не амфибрахий, не анапест.
В ударениях нет никакого правила, так же, как и в количестве слогов.
Это бы переписать, выйдет годно.