Грустным тупозвоном в пятносинь потемок
Разбросался дождь по лужицам булавками.
Дрогнет и стучится мне в окно котенок –
Предосенний ветер – с перебитой лапкою.

Зачитаю душу строками Корана,
Опьяню свой страх Евангельским вином –
Свою жизнь несу я жертвенным бараном
И распятым вздохом, зная об ином.

Знаю, что нигде-то, в семьнебесной дали,
Мое имя шепчет звездный Зодиак.
Вот в туда мне вечность кузнечики сковали,
Стрекотаньем кузню свято затая.

Дрогнущий котенок – предосенний ветер
Мне в окно стучится с перебитой лапкою.
В пятносинь потемок, в предвечернем свете
Вколотил я тайну в лужицу булавками.

Между колоколен протянул я канаты, между окон протянул гирлянды, от звезды к звезде – золотые цепи, и вот я танцую.

There was a crooked man,
And he walked a crooked mile,
He found a crooked sixpence
Against a crooked stile;
He bought a crooked cat,
Which caught a crooked mouse,
And they all lived together
In a little crooked house.

Слава Укране
И героям Слава
В задницу укусит
Злобный Попабава

Слава Украине,
А России нет
Тяночка Ерохину
Делает минет

Не успели все разлить, а полжизни за кормою,
И ни с лупой, ни с ружьем не найти ее следы;
Самый быстрый самолет не успеет за тобою,
А куда деваться мне - я люблю быть там, где ты.

Вроде глупо так стоять, да не к месту целоваться;
Белым голубем взлететь - только на небе темно;
Остается лишь одно - пить вино да любоваться;
Если б не было тебя, я б ушел давным-давно.

Все, что можно пожелать - все давным-давно сбылося,
Я ушел бы в темный лес, да нельзя свернуть с тропы;
Ох, я знаю, отчего мне сегодня не спалося -
Видно где-то рядом ты, да глаза мои слепы.

Так что хватит запрягать, хватит гнаться за судьбою,
Хватит попусту гонять в чистом море корабли:
Самый быстрый самолет не поспеет за тобою -
Но, когда ты прилетишь, я махну тебе с земли.

>>126250718 (OP)
Огурец?

>>126251663
Хлебников.

Очи Оки
Блещут вдали.

Несли ребёнка. На него январь
Дышал... Ему в глаза — фонарь
Прогнувшийся смотрел спросонок.
Вокруг — непроходимые дома
Стояли глухо, и зима
Наваливалась тяжестью потемок.
Но те, кто нес по улицам его,
Не замечали ничего,
И был их шаг размерен и негромок,
И были безмятежны их черты,
Как будто кто-то с высоты
Следил.
И знал, что в мире есть ребёнок.

Она молода и прекрасна была
И чистой мадонной осталась,
Как зеркало речки спокойной, светла.
Как сердце мое разрывалось!..

Она беззаботна, как синяя даль,
Как лебедь уснувший, казалась;
Кто знает, быть может, была и печаль...
Как сердце мое разрывалось!..

Когда же мне пела она про любовь,
То песня в душе отзывалась,
Но страсти не ведала пылкая кровь...
Как сердце мое разрывалось!..

Взмах лопаты вверх, летит земля
Могила наша должна быть глубока
И после, нас ждут объятия свинца
Секунды боли, а после - темнота

С тополя бедного все до последнего
Листья рассыпало и разметало.
Может, действительно, именно этого,
Этого именно нам не хватало?

Вот уже холодно стало по-зимнему.
Эхо по лесу блуждать перестало.
Может, и вправду, этого именно,
Именно этого нам не хватало?

Взяли щенка — непослушного, вредного.
Он огорчений приносит немало.
Именно этого, именно этого,
Именно этого нам не хватало!

Я читаю Ницше, Маркса и Гегеля
Не уверен, понял или нет, но могу
В школе рассказать учителю пения,
Что Путин предал Россию, захватил страну.

Если скажут что я не прав,
Как Иисус не подставлю вторую щеку.
Чужие точки зрения я сжигаю в прах,
Как река, всё теку и теку.

Пытаюсь смотреть умные фильмы,
Пытаюсь слушать неизвестную музыку.
Уже всем рассказал, причём обильно,
Был послан пару раз, но ,смотря в зеркало, не смог оторвать от хуя руку.

>>126255274
Володька, ты зачем реинкарнировался?

>>126255568
Мимо

>>126254329
Танака?

Воскресное утро над Вавилоном,
Мне не надо идти к проходной,
И будильник не станет будить меня звоном
В очередной выходной...

Пойду в зоопарк, я слышала,
там можно легко отдохнуть
И возьму в киоске бутылку,
Чтоб поскорее нырнуть

В синее облако грусти --
Я знаю, оно не отпустит
Я совершенно одна!

Рядом резвятся детки,
Швыряют зверям монеты,
А я сажала бы в клетки
Государства или планеты!

Да сколько же это можно
Жить, не зная чего тебе надо?!
И смотреть на зверей, похожих
На добрые автоматы!

Жизнь -- почтовая марка!
Я стою посреди зоопарка!
Я совершенно одна!

Тихие, мудрые звери,
Их глаза -- огни Байконура,
Ищут из клеток двери
Смеющиеся лемуры

Лемуры смеются хмуро,
Глаза словно чайные блюдца,
Я бы купила лемура,
Но лемуры не продаются!

И вот я пью водку "Старка"
И стою посреди зоопарка!
Я совершенно одна!

Здесь в России тусклое солнце,
И вообще неправильный климат!
Сердце мое не бьется,
И в ларек его тоже не примут!

И клетки вокруг как стены!
Что вам сказать напоследок?
Я не хочу жить как мой предок
И умирать как предок!

Я совершенно одна!!!

>>126250718 (OP)
>Когда умирают солнца — они гаснут
Хуясе гаснут

Ноутбук в одиночестве - остров.
Полуостров - когда на зарядке.
Я сегодня особенно остро
Ощущаю в весне неполадки.

Выхожу я на ночи подмостки
С одиночество величиною.
Я в подъездного света полоске
С думой честной, чудной, черновою:

Дайте мне километры «влюбиться»,
Дайте спутницу - длятся аллеи.
Не впустую ж им длиться! Но принцип
Построения мая довлеет:

И задиристый, искренний ливень
Ты встречаешь, когда безответна
Смс. Впрочем, только красивей,
К сожаленью, от этого те, кто

Отвергает тебя к предисловью.
К бессюжетным бескрылым признаньям.
На раскопки в ночи: к изголовью.
К ноутбуку, ведомому дланью.

Человек в одиночестве - пламя.
Только этого пламени мало.
Все безмолвные думы - как камень,
Чей полёт разбивает зерцало.

В тихих битвах за поиск ответа
Для чего глобус вертим подошвой
Человек человеку - разведка
Пусть и многого знать невозможно.

Пламя создано, чтобы метаться.
Ибо пламя - есть дар кислорода
Кислород человеку есть танец
Человек - человеку свобода.

Одиночество было в начале.
Одиночество будет в финале.
А пока что в замёрзшие степи
Я несу свое разное пламя.
Пусть согрев, и другие согреются сами.
Ведь иначе - суть пламени пепел

>>126250718 (OP)
Когда оп перестает быть хуем-ааа о чем это я

>>126259401 Неплохо. Рискну показаться лисом, но неплохо.
Мимошел.

Ты спросишь
Почему так холодно мне
Но я тебе не отвечу
И лишь завявшие цветы
Лежат у моей могилы

Темнеет мертвая гладь...

Ты навсегда запомнишь
Нашу первую встречу
Ту улыбку,которую дарил я тебе

Погасла в небе звезда...

Я любил тебя до самой смерти
И верю,что так же ты любишь меня

Ты хотела бы встретиться вновь
По ту сторону света

Они запомнят нашу любовь...

Ты спросишь
Почему так холодно мне
Но я тебе не отвечу ...

>>126259520
Ну это старое стихотворение. Может, тогда не знали ещё.

>>126259520
Ну технически гаснут, если не слишком большой массы.

Свежее из фида.
Вот город,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
А это какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
А это принцесса-девица,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
Вот оселот,
Который шипит и кусает девицу,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
Вот кайман из сенота,
Который гоняет того оселота,
Который шипит и кусает девицу,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
Вот жертва Чак-Кана,
Которую съест кайман из сенота,
Который гоняет того оселота,
Который шипит и кусает девицу,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
А вот жрец Акана,
Который убьёт жертву Чак-Кана,
Которую съест кайман из сенота,
Который гоняет того оселота,
Который шипит и кусает девицу,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
А это царь, весь в перьях кецаля,
Который назначил жреца Акана,
Который убьёт жертву Чак-Кана,
Которую съест кайман из сенота,
Который гоняет того оселота,
Который шипит и кусает девицу,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.
Вот ара с Ушмаля,
Что клюнул царя в перьях кецаля,
Который назначил жреца Акана,
Который убьёт жертву Чак-Кана,
Которую съест кайман из сенота,
Который гоняет того оселота,
Который шипит и кусает девицу,
Что любит какао из Чичен Ицы,
Которое в темном чулане хранится
В городе,
Который построил Укит Кан Ле’к Ток’.

Опхуй ,бампать будешь?

>>126257381
Ничетак

Березы подмосковные
Шумели вдалеке,
Плыла-качалась лодочка
По Яузе реке.
Плыла-качалась лодочка
По Яузе реке

От весел вдоль по Яузе
Струился светлый след.
С тех пор, друзья-товарищи,
Прошло немало лет.
С тех пор, друзья-товарищи,
Прошло немало лет.

Давно уж мы разъехались
Во все концы страны,
Но дружбе мы по-старому,
Как в юности верны.
Но дружбе мы по-старому,
Как в юности верны.

Над нами небо родины
И так светло кругом,
Как будто мы на лодочке,
Как в юности, плывем.
Как будто мы на лодочке,
Как в юности, плывем.

Кипит вода под веслами,
Не дрогнет руль в руке.
Все дальше мчится лодочка
По утренней реке.
Все дальше мчится лодочка
По утренней реке.

И путь наш не кончается,
Простор речной широк.
И гонит, гонит лодочку
Попутный ветерок.
И гонит, гонит лодочку
Попутный ветерок.

Ботиночки "чижовые"
Поплыли по волне
Теперь они, родимые,
Лежат на самом дне...

Лучше йогурта по утрам
только водка и гренадин.
Пообещай себе жить без драм -
и живи один.

Все слова переврутся сплошь,
а тебе за них отвечать.
постарайся не множить ложь
и научись молчать.

Бог приложит свой стетоскоп -
а внутри темнота и тишь.
Запрети себе множить скорбь -
да зазвучишь.

На маленьком стуле сидит старичок,
На нем деревянный надет колпачок.
Сидит он, качаясь и ночью, и днем,
И туфли трясутся на нем.

Сидит он на стуле и машет рукой,
Бежит к старичку человечек кривой.
- Что с вами, мой милый?
Откройте ваш глаз!
Зачем он завязан у вас?

Кривой человечек в ответ старичку:
- Глазок мой закрылся, и больно зрачку.
Я с черной грачихой подрался сейчас,
Она меня клюнула в глаз.

Тогда старичок призывает жука.
- Слетай-ка, жучок, на большие луга.
Поймай мне грачиху в пятнадцать минут -
Над нею устроим мы суд.

Не ветер бушует, не буря гудит,-
Жучок над болотом к грачихе летит.
- Извольте, грачиха, явиться на суд -
Осталось двенадцать минут.

Двенадцать минут пролетают, спеша,
Влетает грачиха, крылами шурша,
Грачиху сажают за письменный стол,
И пишет жучок протокол.

- Скажите, грачиха, фамилью свою.
Давно ли живете вы в нашем краю?
Зачем человечка вы клюнули в глаз?
За это накажем мы вас.

Сказала грачиха:- Но я не виновна,
Сама я, грачиха, обижена кровно:
Кривой человечек меня погубил,
Гнездо он мое разорил.

- Ах, так!-
Рассердившись, вскричал старичок.
- Ах, так!-
Закачался на нем колпачок.
- Ах, так!-
Загремели железные туфли.
- Ах, так!-
Зашумели над туфлями букли.

И пал на колени лгунишка негодный,
И стукнулся лобиком об пол холодный,
И долго он плакал, и долго молил,
Пока его суд не простил.

И вот человечек к грачихе идет,
И жмет ее лапку, и слово дает,
Что он никогда, никогда, никогда
Не тронет чужого гнезда.

И вот начинается музыка тут,
Жуки в барабанчики палками бьют,
А наш человечек, как будто испанец,
Танцует с грачихою танец.

_____

И если случится, мой мальчик, тебе
Увидеть грачиху в высоком гнезде,
И если птенцы там сидят на краю,-
Припомни ты сказку мою.

Я сказочку эту не сам написал,
Ее мне вот тот старичок рассказал -
Вот тот старичок, что в часах под стеклом
Качается ночью и днем.

- Тик-так!-
Говорит под стеклом старичок.
-Тик-так!-
Отвечает ему колпачок.
- Тик-так!-
Ударяют по камешку туфли.
-Тик-так!-
Повторяют за туфлями букли.

Пусть маятник ходит, пусть стрелка кружит
Смешной старичок из часов не сбежит.
Но все же, мой мальчик, кто птицу обидит,
Тот много несчастий увидит.

Замрет наше поле, и сад обнажится,
И тысяча гусениц там расплодится,
И некому будет их бить и клевать
И птенчикам в гнезда таскать.

И если бы сказка вдруг стала не сказкой,
Пришел бы к тебе человечек с повязкой,
Взглянул бы на сад, покачал головой
И заплакал бы вместе с тобой.

Я не умею рисовать дворцы.
Мне не хватает красок и таланта
Обычной кистью выводить венцы
На голове прекрасного атланта.

Я не умею петь, как пришлый бард,
Мой голос хрип и слух потерян как-то.
Я не могу чертить раздолье карт,
И разговор вести не хватит такта.

Но мной одним расписаны все стены,
Где главные ютятся письмена.
Моей душой, и словом, и поэмой,
Чтоб ваши были в камне имена.

На античной вазе выступает
Человечков дивный хоровод.
Непонятно, кто кому внимает,
Непонятно, кто за кем идет.

Глубока старинная насечка.
Каждый пляшет и чему-то рад.
Среди них найду я человечка
С головой, повернутой назад.

Он высоко ноги поднимает
И вперед стремительно летит,
Но как будто что-то вспоминает
И назад, как в прошлое, глядит.

Что он видит? Горе неуместно.
То ли машет милая рукой,
То ли друг взывает - неизвестно!
Оттого и грустный он такой.

Старый мастер, резчик по металлу
Жизнь мою в рисунок разверни,
Я пойду кружиться до отвала
И плясать не хуже, чем они.

И в чужие вслушиваться речи,
И под бубен прыгать невпопад,
Как печальный этот человечек
С головой, повернутой назад.

Змеи ползут задыхаясь от страха и боли,
Камнем в реке полноводной ютится душа,
Я, ужасаясь, от тела ползу против воли,
Только бы смерть ни за ним, ни за мной не пришла.

Заводью мелкой подернулись времени сколы,
Кажется, в ткани из мира прорвалась дыра.
Я по ступеням бегу, спотыкаясь о волны,
Легким порывом врываюсь в цветное вчера.

Не успеваю и снова кидаюсь на берег,
Сотни часов - этот каждый проклятый четверг.
Надо смириться, и, может, укроет нас вереск
Полем зеленым над надписью: "Там человек".

В этот час величайшей печали
Я тех слов не найду,
Чтоб они до конца выражали
Всенародную нашу беду

Юли достался картье
Колечко с брильянтом нашла
В ручках чуть чуть покрутив
Надела его на пальчик
Легонечко надавила
Ножки молочно белый
Ступни на безымянный
Украсила насадила
Насладилась своей подушечкой
Порозовевшей маленькой пяточкой
Своей ноженькой королевы
Что лизали не только мальчики

Жил в Ленинграде странный малый,
Угрюмый, мрачный и больной.
Был у него талант немалый.
Я знал его перед войной.
Вел счет неведомым обидам,
Нес груз невидимой вины.
Он был убогим инвалидом
Не бывшей, будущей войны.

Мы ждали славы и победы,
Лихого грома медных труб.
А он провидел только беды,
Он видел свой убогий труп,
Его шатали бомбовозы
Своею воющей волной,
Блокады будущей морозы
Его покрыли сединой.

Читая странные баллады,
Мы не угадывали в нем
Провидца будущей блокады,
Что приближалась день за днем.
Где он погиб? В каком подвале?
Как он окончил бытие?
Какие люди подавали
Ему последнее питье?
Какую страждущую строчку
Он дописать уже не мог?
Какой несчастный по листочку
Его стихи в печурке сжег?

Стихи, наверное, сгорели,
Не много было в них тепла.
А люди эти постарели.
А может, жизнь их утекла.
И сгинул он. На белом свете
Он не оставил ничего.
И мы не судим о поэте,
Как будто не было его.

Возле церковной ограды дом,
Живёт в нём весёлый могильщик Том
С женой своей Нэнси и чёрным котом.

Если звонят колокола –
Новая к Богу душа отошла.
Роет могилу весёлый Том –
Мёртвому строит уютный дом.
Кончив работу, идёт он домой,
Очень довольный своей судьбой –
Могильное любит он ремесло.
Быстро проходят зимние дни,
Вот уже вечер и солнце зашло.
В сумерках зимних мелькнули огни,
Словно сверканье церковных свечей.
Том прошептал: «Господи, сохрани», –
И меж могил зашагал скорей.
Кто-то зовёт его: «Том! Эй, Том!»
В страхе он огляделся кругом –
На свежей могиле уселись в ряд
Девять котов и глаза их горят.
Том закричал: «Кто меня зовёт?»
«Я», – отвечает тигровый кот.
Шляпу могильщик снимает свою –
Никогда не мешает вежливым быть:
«Чем, сэр, могу я вам служить?»
«Скажите Роберту Пентегью,
Что Молли Грей умерла!
Не бойтесь – вам мы не желаем зла!»
И с громким мяуканьем девять котов
Исчезли между могильных крестов.
Нэнси пряжу прядет и мужа ждет,
Сонно в углу мурлычет кот.
Том, вбегая, кричит жене:
«Нэнси, Нэнси, что делать мне?
Роберту Пентегью я должен сказать,
Что Молли Грей кончила жизнь свою.
Но кто такой Роберт Пентегью
И где мне его отыскать?»
Тут выскочил чёрный кот из угла
И закричал: «Молли Грей умерла?
Прощайте! Пусть Бог вам счастье пошлёт!»
И прыгнул – в камин горящий – кот.

Динь-дон! Динь-динь-дон!
Похоронный утром разнёсся звон.
Девять юношей в чёрных плащах
Белый гроб несут на плечах.
«Кого хоронят?» – Том спросил
У Сэма, уборщика могил.
«Никто не слыхал здесь прежде о ней,
Зовётся она Молли Грей,
И юношей этих не знаю совсем», –
Ответил Тому уборщик Сэм
И плюнул с досады. А Том молчал.
О котах он ни слова ни сказал.

Я слышала в детстве много раз
Фантастический этот рассказ,
И пленил он навеки душу мою –
Ведь я тоже Роберт Пентегью –
Прожила я так много кошачьих дней.

Когда же умрёт моя Молли Грей?

Е

Альтернатива распромилья
Меня, вообще-то, не прельщает.
Могу распорядиться лучше я деньгами.
Великий сноб с вершины эго вниз вещает:
Идите, господа, вы просто нахуй.
Большими, семимильными шагами.

>>126270181
бамп

>>126275736
2

>>126250718 (OP)
> Когда умирают солнца — они гаснут,
Нууу, не совсем. Там все гораздо веселее.

>>126276310
Астрофизик дохуя?