Ночь. Темнота слегка рассеивается светом исходящим от монитора. Пиксели аккуратно сложились в единую картинку, на которой изображена красивая девушка с длинными волосами, вьющимися, как вермишель ролтон в моей тарелке, большой и темной, как её глаза, глубокой, как её взгляд. Реснички длинные, как зубчики у вилки, а кожа гладкая, как ложка. Талия тонка, как лезвие ножа, а сиськи пышные, как булка хлеба. Её улыбка ослепительнее солнца, которое завистливо спраталось за осенней тучкой и начало плакать слезами-каплями дождя.
В тот день, когда я впервые увидел её, я наконец-то почуствовал, что значит быть влюбленным. Когда она проходила мимо, переборов страх, я промолвил "привет". "Привет" ответила она на автомате и, ответив на входящий звонок, прошла дальше. Её голос был так нежен и приятен, как звон хрустального бокала, наполненного шампанским, сладким и пьянящим, как её слова. Было ещё много напрасных попыток поговорить. В её глазах я был никто и ничего не значил, просто человек из массовки в её жизни, к тому же у неё уже был парень. Моя лодочка "Надежда" пыталась плыть, расчитывая, что Она станет маяком моей жизни, но "Надежда" стала "Титаником", разбившись об айсберг её сердца.
К тому времени в моём животе уже запорхали бабочки. Но обреченная любовь сразу начала умирать, и они стали метаться в предсмертной агонии. Решив облегчить их страдания, я мысленно взял со стола нож-кредитку и вспорол себе пузико. Но вместо бабочек из него громко жужжа вылетели трупные мухи вперемешку с осами. Боль стала утихать и я понял, что любовь с самого начала была мертва и отравляла меня изнутри, причиняя сильную боль и мучения.